Донос

Иван Петрович с младшим сыном Ромой тоже приходил на берег присмотреть за старшими детьми, иногда разрешая Ромочке поплескаться на отмели. Речка и прежде-то неглубокая, теперь, когда её за городом, выше по течению, перегородили земляной дамбой, встала, начала мелеть, пришлось соорудить дамбу и ниже по течению, а потому в черте города образовался отрезок реки со стоячей водой и отмелями, на которых и плескались малыши.

Рома – поздний ребенок, каковым был и сам Иван Петрович, осторожно заходил голеньким в воду по щиколотки, садился, плескался и пугал мелких рыбешек, бросая в них камешки. Иван Петрович присаживался рядом на бережку и умильно следил за своим младшеньким. Старшие дети, тоже поздние, поскольку Ивану Петровичу было за тридцать, когда он обвенчался с Анной, незаметно подросли за время его скитаний и уже отдалились, а вот младшенький Ромочка, был в самом начале детства и Иван Петрович надеялся принять участие в его воспитании.

После знойной недели, жара спала также внезапно, как и установилась, и Иван Петрович продолжил свои дела по устройству домашнего хозяйства. Тёща, Евдокия Платоновна, попросила сходить его к гончару и прикупить 2-3 крынки, пару горшков и кружек, поскольку за зиму глиняная посуда частью потрескалась и побилась.

Иван Петрович, прихватив с собой Рому, пошел на другой конец города, где жил и трудился местный гончар вместе с помощниками из артели инвалидов. Они миновали центр города, где у ларька он угостил Рому газированной водой с сиропом и пряниками. Вскоре подошли к избе гончара, которая выделялась от обычных домов множеством крынок, горшков и кружек, висевших на частоколе, огораживающем двор.

На заборе можно было выбрать посуду нужного размера и помощники приносили из сарая такие же изделия. Сам гончар работал внутри избы и Иван Петрович захотел показать Роме, как делается посуда. Они вошли внутрь избы через низкую дверь, так что Ивану Петровичу пришлось сильно наклониться, и оказались в мастерской.

Гончар, небольшой мужичок со скрюченой ногой, сидел на табуретке и ловко крутил босой здоровой ногой гончарный круг, на котором из куска глины под его пальцами начинала вырисовываться очередная крынка. Мягкая пластичная глина в руках гончара постепенно обретала форму крынка. Рома заворожено глядел на работу мастера и Иван Петрович, следя за вращающимся на круге куском глины, подумал: – Вот и моя жизнь, как эта глина в руках гончара, лепится кем-то неведомым, превращаясь в судьбу.

Гончар, отвлекшись на мгновение на вошедших, сделал неловкое движение и почти готовая крынка потеряла форму и расплылась. Гончар, не расстроившись, смял глину в кусок, сбрызнул его водой и мокрыми пальцами стал снова выводить посудину нужной формы. Через пару минут на круге образовалась новая крынка. Гончар осторожно пригладил ее бока, смачивая руки, потом остановил круг, взял тонкую стальную проволоку, подрезал ею крынку у основания, встал с табурета, подхватил крынку с круга и, перенеся её на полку у стены, поставил рядом с другими изделиями для сушки. Затем он вернулся на своё место и снова занялся работой, не обращая больше внимания на вошедших.

Иван Петрович с сыном вышли из избы во двор. Там помощники гончара – тоже инвалиды: один без руки, другой на деревяшке вместо ноги, хлопотали возле печи для обжига посуды. Печь представляла собой обычную яму, куда слоями загружались березовые поленья и высохшие в тени под навесом изделия гончара. Потом яма закрывалась листом железа, присыпалась землей, и дрова поджигались через оставленные отверстия.

Посуда обжигалась сутки, печь остывала пару суток, глиняные горшки, крынки, кружки и прочее вынимались из печи, покрывались лаком, сушились и продавались здесь же, таким же прохожим, как Иван Петрович, или в воскресный день вывозились на базар, где горожане и сельчане приобретали эту утварь, ибо другой посуды в продаже не было.

У Евдокии Платоновны на кухне было несколько чугунков и пара чугунных сковородок, в которых и готовилась нехитрая пища для всей семьи. В глиняных горшках готовить в русской печи было невозможно, поскольку они часто трескались от жару.

Из избы во двор вышел, прихрамывая, гончар, опираясь на сучковатую палку, закурил, потом зашел в сарай, где хранилась готовая посуда, вышел оттуда и, подойдя ближе, подал Ромочке глиняную птичку – свистульку.

– Возьми, малец, в подарок. Рома, держась отцу за палец, взял игрушку и осторожно дунул глиняной птичке в хвост. Послышался переливчатый свист. Гончар одобрительно посмотрел на ребенка и сказал, обращаясь и Ивану Петровичу:

– Ну, что, выбрали себе посуду по вкусу? Моя глина печи боится: обжигаем дровами, а они нужного жара не дают. Надо бы каменным углём обжигать, да где его сыщешь здесь, по нынешним временам. Зато и дешево – разбилась крынка, не жалко: два – три рубля будет. А вы, я вижу, нездешний будете? И прихрамываете немного – вроде как после ранения на фронте. Наверное, из офицеров царских будете, судя по возрасту? Ивану Петровичу проницательность гончара была ни к чему и он, ответив, что действительно был ранен в германскую ещё войну, где воевал солдатом, перевел разговор на покупку посуды заказанной тёщей и на работу гончаров.

– Почему вы все калеченные здесь работаете? – спросил Иван Петрович гончара.

– Так наша артель и называется «Артель инвалидов», – отвечал гончар. Пенсию нынешняя власть инвалидам не платит, но разрешает посильно работать артелью без налогов и помогает организовывать дело. У нас в артели есть кузнецы, бондари, столяры и все инвалиды.

Мы при деле и заработок есть – не сидим на шее у родственников. Мне немец на германском фронте ногу перебил, а эти в гражданскую войну покалечились, причем один воевал за красных, а другой служил у Колчака, теперь все вместе здесь работаем дружно, – проговорил гончар свои объяснения и, докурив цигарку, пошел в избу продолжать работу.

Отобрав в сарае несколько горшков, крынок и кружек, Иван Петрович заплатил за них, положил покупки в холщовый мешок, что прихватил из дома и, попрощавшись, зашагал с сыном к дому в обратный путь, закинув мешок с посудой на плечо и держа сына Рому за руку. Рома, семенил рядом, насвистывая игрушкой – свистулькой на всю улицу.

Следующие два дня Иван Петрович занимался ремонтом крыши амбарчика. Взяв за оглобли ручную тележку, что хранилась в сарае, он выходил за околицу и там, на поляне, вырезал лопатой круглые пласты земли с дерном, грузил эти пласты на тележку и привозил их домой. Приставив лестницу к амбару, он укладывал эти пласты на решетку из жердей, как черепицу, рядами снизу вверх до самого конька. Такая примитивная кровля обеспечивала, тем не менее, надежную защиту от дождя и многие избы по соседству тоже были крыты земляными пластами, как это было, наверное, и сотни лет назад.

Простая крестьянская работа по хозяйству занимала день за днем, отвлекая Ивана Петровича от дум о своём будущем и будущем детей. Старшие дети через неделю кончали учебу в школе и ждали летних каникул, а сын Ромочка привязался к отцу и постоянно следовал за ним по двору, за околицу и на речку, старательно и по – детски помогая отцу в его заботах об устройстве домашнего хозяйства.

Евдокия Платоновна сдала корову в стадо, которое, нанятый обществом, пастух по утрам выгонял за город, где стадо паслось весь день, возвращаясь на закате по тракту – улице, где хозяева разбирали своих бурёнок и телят по дворам. Утром корову выгоняла сама Евдокия Платоновна, а вечером пригнать корову во двор было обязанностью старшего сына Ивана Петровича – Бориса, который пригнав корову, тотчас убегал к друзьям на берег речки, где мальчишки и девчонки устраивали вечерние игры в салки или Чапаева среди зарослей желтой акации.

Евдокия Платоновна, заслышав мычание возвратившейся коровы, выходила во двор с ведром в руке и куском черного хлеба в другой. Загнав корову в стайку, она давала ей этот кусок хлеба, посыпанный солью, ставила низенькую табуретку, присаживалась, и начинала дойку, пока корова тщательно жевала хлеб с солью. Подоив корову, она возвращалась в дом с полным ведром парного молока, разливала молоко по крынкам, а часть пропускала через сепаратор, чтобы из полученных сливок потом, взбить масло, а обезжиренной пахтой выпаивала поросенка.

Прибегали ребятишки, ужинали молоком с хлебом и укладывались спать, а Евдокия Платоновна всё хлопотала в закутке кухни, подготавливаясь к кормлению всей многочисленной семьи на завтрашний день.

Её сестра Пелагея, будучи старше на 7 лет, была рыхлая болезненная старушка и потому проку от нее по хозяйству было немного: она днями могла сидеть на крыльце, если хорошая погода, или у окна на кухне, если было ненастье, наблюдая как Евдокия Платоновна хлопочет в заботах о пропитании, изредка перекидываясь с сестрой пустыми словами.

Жена Анна тоже не любила домашние дела на кухне и занималась младшим сыном, Ромой, который сновал по дому, приставая то к одному, то к другому обитателю со своими просьбами и заботами.

Освободившись, Анна обычно читала книгу, уединившись в дальней комнате, откуда выходила только к столу, откликаясь на призыв своей матери, что кушать подано. Из-за тесноты, все вместе за столом не собирались никогда и трапезничали поочередно, по приглашению Евдокии Платоновны или при освободившемся столе на кухне, за которым еле-еле вмещались три человека.

Закончив ремонт амбара, Иван Петрович, приступил к ремонту стайки, где обитали корова и поросенок, уже подросший на коровьем молоке, и освоивший картошку, очистки и скудные отходы со стола людей. В стайке требовалось укрепить подгнившие столбы по углам и отремонтировать прохудившуюся крышу, чтобы избавить корову от холодных струй осенних дождей. Работать топором Иван Петрович наловчился на фронте, когда рядовым солдатом вместе с другими строили блиндажи для господ офицеров и для себя и укрепляли бревнами стенки траншей и огневых точек.

Тесовая крыша стайки подгнила за долгие годы без присмотра и, по-хорошему, её следовало перекрыть, но досок на новую крышу не было, а купить или достать не представлялось возможным. Иван Петрович надрал в ближнем лесу кусков бересты, прикрыл берестой щели на крыше, придавив бересту жердями, нарубив их там же, в ближнем лесу. Этот лес принадлежал городу, но был безнадзорным и любой житель городка мог срубить березку или осину, для хозяйственной нужды: нельзя было здесь рубить большие деревья на строительство или на дрова.

Подгнившие столбы стайки Иван Петрович начал укреплять березовыми кольями, вбивая их рядом со столбами и подвязывая кол к столбу пеньковой веревкой, скрученной жгутом.

Он так и продолжал бы домашние дела, по которым истосковался за годы странствий по чужим углам, но судьба снова постучала в закрытые врата его жизни.

III

Иосиф Джугашвили (Сталин) уже одиннадцать лет жесткой рукой восточного деспота правил страной Советов – СССР, создавая Красную империю. Впервые в истории человечества империя строилась правителем не ради его величия, не ради основания династии, а ради благополучия народов СССР, основанного на имущественном равенстве, исключающего привилегии одних групп населения страны за счет труда остальных.

Страна СССР образовалась на руинах Российской империи, триста лет управляемой династией царей Романовых: царей, в основном, ничтожных, мелких и никудышных. Ввязавшись в мировую войну под властью царя Николая Второго, Российская империя показала свою ничтожность и рухнула. Наследственная власть, основанная на родстве, сменилась властью финансовой, основанной на деньгах, как меры достоинств индивидуумов и кланов в человеческом сообществе.

Это произошло в феврале 1917 года. Захватив власть в стране, имущие классы не смогли удержать народ в повиновении и через полгода, под напором толпы, финансовая власть денег рухнула вслед за царской властью и к руководству Россией пришла партия большевиков, которая обещала народу: фабрики – рабочим, землю – крестьянам, мир – народам. Эта партия большевиков, численностью всего несколько тысяч человек захватила силой власть в России, назвала этот захват Октябрьской революцией и начала, как ни странно и нелепо это звучит, претворять свои лозунги в жизнь.

Имущественные и паразитические слои населения, которые, рассчитывая на низменные человеческие инстинкты, полагали, что большевики, как и все предыдущие, захватив власть, начнут набивать карманы и устраивать собственное благополучие, оправились от первоначального шока и начали оказывать ожесточенное сопротивление новой народной власти, опираясь на помощь и участие других стран в которых везде руководили или наследники династий или финансовые группировки.

Началась гражданская война, в которой большевики, опираясь на народную поддержку, одолели внутренних врагов и их внешних покровителей– интервентов.

После гражданской войны страна лежала в развалинах и руководство партии большевиков вынуждено было отступить в построении справедливого устройства общества и разрешить частную предпринимательскую деятельность, чтобы хоть как -то обеспечить население товарами и продуктами: иначе власть в стране сохранить бы не удалось, да и сама жизнь этих большевиков была под угрозой и в гражданскую войну и после.

За пять лет разрешенной индивидуальной деятельности, кустарным способом удалось немного наполнить рынок товарами и продовольствием, острота проблемы сохранения власти верхушкой партии большевиков спала и исчезла угроза их жизни.

Многие партийные деятели СССР двадцатых годов начали предлагать сохранить курс на предпринимательскую деятельность, чтобы и дальше развивать страну, отказавшись от лозунгов: фабрики – рабочим, землю – крестьянам, тем более, что восстановление частной собственности в стране восстанавливало и власть денег, обеспечивая этим большевистским деятелям и личное благополучие, и благополучие их потомков.

Но на беду ренегатов, к власти в СССР пришел Сталин, который после смерти Ленина – основателя партии и государства, возглавил партию.

Сталин, восточный человек по происхождению и воспитанию, родился в Грузии, в грузинской семье сапожника и крестьянки, окончил духовное училище, учился в духовной семинарии, но бросил её, ввязавшись в революционную деятельность, как он сам говорил: «В революционное движение я вступил с 15-летнего возраста, когда я связался с подпольными группами русских марксистов, проживающих тогда в Закавказье. Эти группы имели на меня большое влияние и привили мне вкус к подпольной марксисткой литературе».

Постоянно занимаясь самообразованием, Сталин стал образованным марксистом широчайшей эрудиции и одним из образованнейших людей своего времени, чему способствовала его феноменальная память позволяющая сохранять знания, и умело применять их по необходимости.

Получив религиозное образование, Сталин сделал марксизм и его учение о социальной справедливости своей религией и, как восточный человек, был предан своей религии, невзирая на лишения и невзгоды.

До октябрьской революции, он более 15 лет жил на нелегальном положении, арестовывался семь раз, был в ссылке шесть раз, бежал из ссылки пять раз, долгие годы провел в тюрьмах и ссылках и ради идеи не дорожил своей жизнью, а уж тем более жизнью других, считая, что цель оправдывает средства, если этой целью является построение справедливого для всех общества. Как древние христиане шли на муки за свою веру, так и Сталин был до крайности и фанатично предан идеям социализма.

Отвергая чушь и бред толстовщины «о непротивлении злу насилием» и достоевщины «о слезе ребенка», которая дороже любых идей и действий, Сталин действовал жестко, а иногда и жестоко для достижения своей марксисткой цели-религии.

В революцию и гражданскую войну Сталин хорошо зарекомендовал себя, как умелый руководитель и политик и занял пост руководителя партийного аппарата, что сыграло решающую роль в борьбе за власть в партии после смерти Ленина. На это место претендовал Лев Троцкий (Бронштейн), но еврейская изворотливость и натиск не смогли одолеть восточную хитрость и настойчивость, хотя Бронштейн и считал себя на голову выше по интеллекту, чем Сталин, которого он презрительно называл «серой посредственностью».

Опираясь на партийный аппарат, Сталин занялся укреплением личной власти, понимая, что только силой можно строить великое государство, подавив шатания, колебания и нерешительность партийцев, многие из которых из пламенных большевиков – борцов за равноправие людей, превратились в свиней, смачно хрюкающих у государственных кормушек, отталкивая чужих и пропуская вперед своих сородичей.

За пять лет Сталину удалось укрепить личную власть настолько, что он смог начать перестройку общества, как и обещали большевики, совершая октябрьскую революцию 1917-го года, и продолжить дело Ленина, которого Сталин считал своим вождём и учителем.

Реализация лозунгов революции требовала развития промышленности и коллективного труда крестьян, ибо частная работа крестьянина на своем участке земли порождает частную собственность на результаты труда, что противоречит лозунгам революции. «Земля – крестьянам» вовсе не означает раздать землю по кускам каждой крестьянской семье, а передать крестьянам землю в пользование, чтобы сообща владеть результатами труда на земле. Также и с лозунгом: «фабрики – рабочим».

В отсталой и разрушенной войной стране – СССР поднять промышленность и сельское хозяйство можно было только принуждением и воспитанием сознания людей, поднимая их энтузиазм великой целью построения справедливого, для всех трудящихся, общества.

Понимая, что при наличии множества врагов внутри страны, которые лишились своих привилегий, и внешних врагов, которые были и всегда будут у России в мире, Сталин взял курс на ускоренный курс развития страны, порой за счет временных бытовых лишений и неудобств для людей.