Сила и волшебство

Возможно, в этом не меньше правды, чем в томлении по еще ненайденной половине. Кому нужна вторая половина, те её и ищут. Остальные быстро находят союзников в борьбе со временем, принимая нашу реальность и любовь в ней, как формы наслаждения. Меняя любовников, избавляясь от старых сердечных привязанностей, они похожи на корабли, уходящие вдаль в поисках призрачного рая.

Я проснулся рано и лежал с открытыми глазами, размышляя о своих ощущениях. Мир вокруг имел краски, звуки и запахи, но я их не чувствовал. Улавливал, но они не проникали в меня. Что произошло? Спрашивал я себя. Как оказался в пустоте, набитой прежними предметами, но теперь бесплотными и потому бессмысленными?

Продолжая думать, я встал и пошел в ванную. Холодный душ взбодрил, и я повеселел. Продолжал улыбаться, пока готовил еду и пил чай. И только после завтрака появилось чувство, что впереди неприятное открытие чего-то уже произошедшего. И не где-то за порогом дома, а внутри меня.

Первый знак я получил, проходя мимо зеркала. Отражение проследовало в обратном направлении. Не поверив, я медленно вернулся ? отражение подошло с другой стороны. Вторым знаком стал разговор двух соседок под балконом. Я вышел подышать после первого знака и случайно подслушал разговор. Слова женщин разлетались по пустому двору, как шары от пинг-понга.

– Он просто чудовище! – восклицала миловидная соседка.

Не поверить ей было просто нельзя.

? Чудовище! Это не то слово! – в той же манере придавать словам окраску, поддерживала не столь миловидная соседка. – Он хуже! Хуже! Таких, как он, при рождении топить надо!

? И надо же, он еще пытался объяснить это тем, что ничего не знал о наших отношениях!

? Мерзавец!

? Он довел меня до истерики, ? срывающимся голосом пожаловалась первая соседка, ? до сих пор в себя придти не могу.

? Чудовище! Когда меня с ним познакомили, он показался милым и общительным, но позже…

? Я проплакала всю ночь, у меня опухло лицо! – гнула свое обиженная женщина. – Я…

? Кстати, милая, ? тоже, не церемонясь, перебила вторая, ? я тут узнала один рецепт. Для свежести лица рекомендуется в течение месяца каждый день выпивать бутылку сыворотки. И весь этот месяц ни грамма жира, ни капли кофе, ничего сладкого и спиртного.

? Натощак?

? Что натощак?

? Пить сыворотку.

? Да, конечно. А еще лучше, если листья одуванчика, крапивы, щавеля, подорожника и тысячелистника…

Что делать с гербарием я так и не выяснил, неожиданно осознав, я и есть чудовище. Нет, соседки говорили не обо мне. Просто этим словом объяснялось моё состояние. Вот откуда отчужденность. Я стал чудовищем. Но с чего бы вдруг? А если не вдруг. Возможно, это происходило давно, а теперь открылось мне.

В тревоге я вышел из дома, прошел пол квартала и понял. Чтобы жить полноценной жизнью, я должен не просто сознаться, что стал чудовищем, но и жить его жизнью. Иначе меня просто не было. Я вдыхал воздух, но ни одной кубической единицы не попадало в легкие, и я лишь зевал ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Нужно было понять, как живёт чудовище. Я глянул по сторонам.

Чуть впереди у киоска с газетами стоял пузатый, словно проглотивший целый арбуз гражданин Лицо его расширялось от рта к ушам, верный признак жадности. Да и пальцы у него были короткие ? такие люди редко становятся пьяницами и не растрачивают попусту нажитое. Мне захотелось подойти и хлопнуть гражданина по ушам, схватить клыками за хребтину и потрепать. А потом уволочь в дальнюю подворотню и доесть.

«Несладко быть чудовищем, ? подумал я, ? безобидного гражданина чуть не съел. А что делать? Хищник живет как хищник, а червь как червь. Все мы созданы природой ради общей большой игры, где каждый должен честно сыграть свою роль, одному блеять и кудахтать, а другому на него охотиться».

Новый прилив чудовищных сил пресек мои размышления, и я развернулся в сторону пузатого гражданина. Тот уже свернул газеты в трубочку и шел к своей, такой же пузатой, машине. Одним прыжком я был готов его настичь. Как вдруг краем глаза уловил нечто светящееся на противоположенной стороне улицы и замер.

Через темные очки я наблюдал за молодой женщиной, идущей от автобусной остановки к пешеходному переходу на перекрестке. От женщины исходило сияние, чудовище болезненно ощущало его, по коже пробегала дрожь. Меня, как магнитом, тянуло к ней. Уцепись я в этот момент за поручни, оторвало бы руки. Позабыв о пузатой жертве, я бросился за сияющей женщиной. И тут знакомый голос вернул мне забытое имя. Я остановился, но тому, кто окликал, не на что было рассчитывать, кроме как на встречу с чудовищем.

Я обернулся.

? Наташка! Вот так встреча! ? облизнулось чудовище.

Наташа была женщиной без комплексов и без возраста. В отличие от предмета моей погони она не излучала свет, а поглощала.

? Чем займемся? Может, сразу ко мне, – предложила она.

Глядя на густо накрашенный рот, я решал, что же делать с новой жертвой. Как чудовище я не мог её отпустить. Нужно было хотя бы нахамить. Хотя лучше сразу показать, с кем она имеет дело.

Только я открыл рот, чтобы проглотить распутную Наташу, как спинным мозгом почуял сияние.

Она была рядом.

? Ты куда? – хватая за рукав, спросила Наташа.

? Спешу, – дернувшись, грубо вырвался я.

? Куда спешишь?

Вместо ответа я обдал Наташу облаком серы и пепла. Лицо её покраснело, и она раскашлялась, вывалив язык. Можно было для верности прожарить синим пламенем. Но сияющее существо уходило.

? Подожди, ангелочек!

? Меня зовут Надя, ? обернулась девушка. ? Я видела, как вы наблюдали за мной. Вы кто?

? Я Лазарь.

? Какой Лазарь?

? Пошутил, я Толик, ваш сосед.

? Какой еще сосед?

? Ой, нет, я не Толик, я Алик.

? Вы сумасшедший? – испуганно проговорила Надя.

? Совсем немного, – кивнул я. – Но это не опасно.

? Что вам нужно от меня?

? Поговорить.

? О чём? Я вас не знаю.

? О том, что ты ангел. И я тебя искал.

? Вы это серьезно?

? Конечно. Это же откровение. С откровением шутить нельзя.