2067

? Понятно. А хлопостер что такое?

? Такая штука обновляет и воспроизводит элементарные частицы во что-нибудь нужное.

? Это как?

? Ну вот ты мастеришь что-то, и у тебя ломается инструмент. Правильно загрузив информацию в хлопостер, ты получишь новый инструмент. Вообще он называется просто «Прибор Он», то есть общего назначения. Самые популярные модели ОН-22 и ОН-М22, хлопостером его прозвали из-за характерного хлопающего звука при работе на максимальной скорости.

Гуляя по старому городу, я поймал себя на том, что больше рассматриваю прохожих, чем реконструкции зданий и всякие необычные штуки. Один из ребят в блестящих костюмах глядел на пароход «Кормилец», мне очень захотелось увидеть на его лице хоть какие-нибудь эмоции, но не получалось. Кто бы он ни был, биочеловек или обычный, мой интерес только нарастал, и я спросил:

? Вы бы хотели попасть в прошлое и остаться там?

Он ничего не ответил, только зыркнул мне в глаза и стало ясно, он уже пережил трагедию вместе с пассажирами тонущего судна, заодно осознав, как со временем мелкое и сорное исчезло в человеке, а великое прекрасное осталось неизменным. И, похоже, теперь этот парень знал, что телесная жизнь – это пригоршня праха, а также кто я и откуда.

? Ну что, теперь взглянул на жизнь по-другому? ? услышал я за спиной.

Я вздрогнул, обернулся, думая, что обращаются ко мне, и увидел Марка, разговаривающего с собакой.

? Вряд ли, ? сказал пес, ? мне что эта жизнь, что другая.

? Поэтому ты и собака, ? проговорил Марк.

Я проникся к нему уважением.

Рядом была еще одна вывеска «МОРЕ ТУТ», и я решил заглянуть туда, пока звери обсуждают жизнь. Толкнув переливающуюся от голубого до перламутрового дверь, сразу бесшумно закрывшуюся за мной, я сделал несколько шагов и ощутил запах моря. И тут же услышал шум волн, увидел яркий, но приятный свет, отблескивающего на воде солнца. С каждым шагом и вдохом ритм жизни во мне менялся. Не понимая, как долго я купаюсь, загораю и гуляю вдоль неизвестно откуда взявшегося моря, собирая причудливые ракушки, я лишь чувствовал, что восторг по-настоящему стал природой моей души. Я одинаково любил прошлое и будущее, животных и людей, и даже биолюдей. Как вышел обратно, я тоже не помню, перед глазами еще было море.

? Ну как? ? услышал я.

Марк в одиночестве сидел у стены и вылизывал усы.

? Прекрасно, ? сказал я. ? Там что, автоматическое возвращение.

? Да, море само выбирает каждому свой режим. По внешнему таймеру ты там находился тридцать восемь минут.

? Непонятно, как это работает… А где твой дружок?

Марк ничего не ответил.

? Ну что, глянем на библиотеку, да и пора мне, кажется, обратно в своё время. А то я тут еще остаться захочу. Море все-таки… да и хлопостер ? вещь нужная.

Библиотека походила на большую трехмерную электронную книгу с эскалатором внутри. Когда-то я работал в библиотеке сторожем и много времени провел за размышлениями о том, что нас ждет в будущем, и вот теперь, зная ответ, хотелось замкнуть круг. Судя по обстановке, все до предела автоматизировано. Внутри ни души.

? Сюда люди то ходят? ? проговорил я.

? Наверное… я здесь не бываю. Спроси у Иосифа, он иногда ходит сюда на семинары и лекции.

? Значит здесь не всегда так пустынно?

? Не всегда.

Я обошел вокруг нового здания из стекла и металла, выглядевшего как огромный новенький аквариум для гигантских космических рыб. Посмотрел на свое отражение, на башенки непонятного назначения, на бегущую строку, приглашавшую в среду на семинар: «XXII век – время добрых дел», и мы вернулись.

? Нагулялись? Чип цел? ? только я переступил порог, спросил хозяин кафе.

? На месте, ? сказал я, возвращая чип. ? И правда, ценная вещь. Столько всего узнал…

? Рад был помочь. Значит, полон впечатлений?

? Ага. Интуиция подсказывает, надо возвращаться. Кстати, Иосиф, хотел спросить… Чего вдруг вы решили мне высказать за творческий вечер?

? Э, да я, ? замялся хозяин, ? сам пишу роман о …

? О две тысячи шестьдесят седьмом, ? догадался я.

? Точно. Но пока получается так себе, трудно выразить всё осмысленное. Да и у тебя вроде дела не очень.

? С чего это?

? Так показалось.

? Не, нормально, и печатают понемногу. А у вас тут с этим как? Заходил в библиотеку, там ни души. Все блестит, светится, как начищенный хлопостер.

? Как же иначе, прогресс, ? усмехнулся Иосиф. ? За настоящими книгами ходят в основном повернутые на прошлом оригиналы, типа меня, старички да биолюди. Давно уже пользуемся голографическими книгами. Их можно осязать пальцами, они даже имеют запах книг, шелестят страницами. Красиво и удобно, в любом месте они при тебе, читай, сколько хочешь. Появились чипы, ускоряющие чтение, за день «Войну и мир» можно осилить.

? Мне бы такой.

? Библиотека сейчас вроде памятника самой себе, огромное хранилище аналоговой информации, и еще внутри музей «Библиотека». А сто лет назад там находился один из лучших центров знаний в Сибири.

? Да?

? Поверь, Слава, в две тысячи шестьдесят седьмом там был сплошной праздник жизни!

Я кивнул в знак того, что верю каждому слову.

? Тогда моя мама работала в библиотеке. Я у неё еще был только в планах, но по рассказам и фотографиям, знаю многое. В две тысячи шестьдесят седьмом под крышей открыли хостел для студентов и молодых научных работников. Даже ночью жизнь не замирала. Писались научные работы, люди встречались, что-то обсуждали. Там можно было и поужинать, и позавтракать. Очень уютное кафе, я его застал, и хорошо помню, как одна стена была движущаяся книжная полка, бери и читай, что приглянулось.

Я неожиданно зевнул.

? А захотел отдохнуть, – продолжал Иосиф, ? пожалуйста, на нижних этажах, в оранжереях стояли такие кровати-капсулы. Мама рассказывала, что маленьким я очень любил в них прятаться. Внутри настраивался режим, и можно было оказаться в какой хочешь стране, книге или эпохе. Моё детство пришлось на другое десятилетие, но дух шестидесятых во мне.

? И что это был за дух?

? Дух настоящей свободы и любви. То так чего не хватает.

? Прямо рай. Куда же он делся?

? Потом пришло другое время, кризис восьмидесятых и катастрофы девяностых из-за солнечной активности, многие даже разучились грамотно писать… Шестидесятые стали легендой. Как говорил мой любимый писатель Мак Макроу, 2067 год был Эдемом, который до сих пор с нами.

? Да, прекрасно жили в шестидесятых, ? вздохнул я, проникшись настроением хозяина кафе. – Жаль, пора прощаться, Иосиф. Вряд ли мы еще встретимся, но кто знает. Так что, до свидания…