То, что не отнять

– Для всей компании? – официант, каждому по очереди вежливо отвесил полупоклон.

– Я бы сначала кофейку дернул, принесите мне вашего корретто, – директор театра, тоже встал, грациозно, но нетвердо удаляясь по направлению туалета.

– Отлично, благодарю за выбор, – официант подхватив гору тарелок двинулся по направлению кухни.

Николай с Самуилом вышли в вечереющий Петербург. Группа азиатских туристов, проходя мимо, заулыбалась прикуривающим парням. «Потерянные, потенциальные заработки Самуила», подумал про себя Николай, улыбаясь в ответ пожилым туристам. На улице, стало заметно прохладнее. Вино в организме, не давало стойкой зябкости для тела. Было, по настоящему, по-питерски хорошо, горячо внутри и прохладно снаружи. Весеннее солнце ласково трогало стены домов длинными лучами.

Глава 6. Вешайте культурку

Когда Николай с Самуилом возвращались в теплое дружественное нутро ресторана на входе они столкнулись с торопящимся Михаилом Абрамовичем. Он активно запахивался на бегу, при этом, успевая ожесточенно жестикулировать в трубку невидимому собеседнику.

– Ну и сука! Я же ее предупреждал, еще раз, и вылетит, – он сначала удивленно, как-будто в первый раз видел, посмотрел на ребят, потом вспомнив что-то отвел руку с телефоном в сторону. Директор одними губами произнёс, минуту.

Николай переглянулся с Самуилом и они втроём посторонились пропуская пятящегося боком, как краба, мужчину. Мужчина в изумрудном кашне и темно-зелёном пальто кивнул всем поблагодарив.

– Прима, моя, главная, опять лодыжку потянула, второй раз в этом месяце, предупреждал ее, не ходить пешком, машину выделил, а она, бля, социалки захотела. Представляете, под землей все вторую половину ищет. Она считает, что метрополитен лучший соединитель разделенных сердец, единственное место, где могут встретиться половинки из разных социальных сред. Ну не дура, а? Какая может быть личная жизнь, если на карту столько поставлено. Они там, в коллективе завистниц своими мужиками все меряются. Вынужден бежать, обкатать запасной вариант, простите… – директор сложил свои руки лапками на груди, в его глазах, читалась неподдельная скорбь всего еврейского народа. Приладил трубку снова к голове, продолжая материться и застегиваться, побежал к машине.

– Забавный персонаж, папа тоже всегда думал, что сможет руководить театром или музеем, но не колхозом – улыбнувшись изрек Самуил.

Он удобно развалился на стуле, потянулся за тарелкой с ароматным, по – домашнему оформленному десерту. Николай тоже приглядывался к сладкому втягивая запах детства, запах свежего какао, обильно покрывавшего десерт.

– Ага. А почему не колхозом? Не радует запах родных просторов наверное? – Николай, понимающе цокнул языком, – ладно давай закруглять эти изнеженные посиделки, мне нужно еще чего-то с одеждой и этой гангстерской рубахой изобрести, домой уже не успею, хоть доскочим до юдоли скорби и печали, до дома давно уже не Ленинградской торговли.

– Старик если ты не против, я бы самоликвидировался, куда мне в моем прикиде в культурное заведение? А то буду как Борат, из напомаженных фрейлин выделяться – Самуил поморщился тщательно стирая шоколадную пудру от какао с уголков губ.

– Не ерзай под клиентом друг, прошли те времена, бальных платьев и цилиндров. У заядлых театралов нет бюджета талоны на культурку тарить, только таблетки и коммуналка, к сожалению. Да и предприятия больше билетами не поощряют. Посещение работниками театральных постановок, основных блюстителей внешнего вида, закончилось. Тоже, наверное, бюджет отсутствует или ум. Недальновидные руководители. Налегают на корпоративный стиль одежды по пятницам, и пивные столы, со снеками по праздникам. Считают, это сплачивает команду. Надо же, такими дебилами быть. Всякой заокеанской чуши начитались и думают, что снова из России Америку открыли. Развивать коллектив необходимо не только зарплатной зависимостью, но и духовной. Люди тянуться начинают, других втягивают, есть общие темы для обсуждения. В Совке номенклатура редко ошибалась с мотивацией персонала, посмотреть, вон каких кремней взрастила, ему хоть администрацией, хоть школой, а хочешь даже сложным заводом управлять.

Самуил склонил голову набок внимая разумным вещам от Николая.

– Так что, некому бдеть за твоим ультрамодным рэпперским прикидом. Теперь дресс код, кто во что горазд, девчонки джинсы в театр натягивают, парни свитера с отвисшими локтями. Риэл фэшн. Как-то так. Будешь там как полный папа! Кроме всего прочего, бухой я, батенька. А транспорт кидать неохота, будешь моим пьяным водителем сегодня, ну в смысле… ты понял, короче, – Николай осушил заключительную мензурку с лимончелло, окинул хозяйским взглядом стол, напоследок, – ну двинули!

Было заметно, что Самуил смущается немного выделяясь ярким пятном. Как в известной детской страшилке про черноту. В черном на черном, рулил напряженно и сосредоточенно, бесконечно включая поворотники и перестраиваясь из полосы в полосу. «BMW» шёл ровно и послушно даже при многочисленных перестроениях.

– Шахматист, ты чего мечешься с поля на поле, у меня сигарета сейчас из рук вывалится, хорош тут партию на дороге разыгрывать. Давай по – пенсионерки, аккуратно и с достоинством, не «жигулятор» все-таки юзаешь. Задачи тут не стоит сделать шах и мат, а благородно переместиться – Николай прибавил громкости на магнитоле.

Выезжая с Дворцового на Невский под «Red Hot Chili Papers», Николай поначалу про себя напевал незаметно, постепенно переходя на исполнение во весь голос:

How long how long will I slide

Separate my side I don’t

I don't believe it's bad…

На углу, с Адмиралтейским проспектом в самом начале бега Невского, кучковались три воробушка в зеленых жилетах. Заметив гроссмейстера, один, отпочковавшись, решительно двинулся с планом перехват черного «BMW». Самуил сразу просек, что по его душу, включил поворотник, принял вправо. Дорожный служитель даже потряс головой с пониманием. Самуил спокойно, почти полностью опустил стекло, встав у бордюра. Веселый на поживу полицейский, речитативом неразборчиво произнес что-то про спецбатальон и очевидно свою фамилию. Музыку в машине никто не убавил.

– Здравствуйте, говорю, господин водитель, выпивали, запрещенное в машине? – почти наполовину корпуса погрузившись в открытое окно, сотрудник спецбатальона принюхался в салоне и посмотрел на Самуила, даже не спрашивая документы.

– И вам доброго дня господин полицейский. Не выпивали. Выпиваем после восемнадцати исключительно. Если вы про винные пары в транспортном средстве, так это они выпивали, суббота же, могут себе позволить – Самуил жестом указал на развалившегося с комфортом Николая.

– Ну – ну, – с нескрываемой досадой, полицейский взял под козырек, – можете трогаться дальше, ну в смысле ехать. И смотрите аккуратней сегодня рейд в городе до часу ночи, – заботливо и лукаво одновременно добавил он, очевидно в надежде свидеться вновь.

– Что не говори, теперь совсем другие люди. Какая культура. Раньше всю душу вытрясут, а сейчас пообщаться блюстителями порядка одно удовольствие. А нужно, было всего лишь, заменить милиционера, на полиционера – Самуил довольный своей шуткой сам засмеялся.

– Не нужно упрощать друг, им с названием вместе, мозг сломали, поменяли не только одежду, но и наполнение под фуражкой, телефоном горячей линии напугали, денег подкинули. Есть чего терять, поэтому они стараются свое новое лицо сами не рассыпать. Проведена большая государственная работа. – Николай выключил музыку, звонил Антон, а Самуил неспешно парковался у ДЛТ.

– Конечно собираемся, сейчас носы попудрить заехали. Какой туалет? Нет, мы не в туалете. Нет, ничего с собой нет. Это я образно. В магазине мы, короче, сейчас тут быстро и сразу к тебе.

Николай улыбнувшись повесил трубку. Перед выходом из машины протер специальной губкой носы ботинок. Самуил снаружи оценивающее смотрел на запаркованный автомобиль.

– Невский с Абрамычем уже в буфете заливаются, говорят скучно им. И не над кем поиздеваться! Просят все отложить и ехать к ним немедленно. Вот алканы, чувствую разгулялись там не по детски – Николай хлопнул дверцей автомобиля.

При входе Николай, шутливо отдал честь подобострастному блюстителю в черной одежде, угодливо растворившему двери магазина.

Николаю нравилось, захаживать в этот архитектурный склеп, со стеклянными куполами в клетчатые окна, величавыми колоннами и овальными рядами этажей. Переделалось все быстро и дорого, лакшери концерн Меркури затопил роскошью и угодливостью детские воспоминания. Он помнил походы в тогда еще классический и настоящий Ленинградский и большой магазин с матерью за игрушками и одеждой. С профессиональными, немного злыми тетками за прилавками. Отдел-касса-отдел. Было всегда ощущение праздника при посещении этого изобилующего товарами и людьми оплота достаточности. Теперь магазин был не столь многолюден. Продавцы, мальчики и девочки, тихими голосами оживленно перешептывались по углам по три-четыре человека, в ожидании внескидочных покупателей. Бренды яркими табличками переливались на всем пути следования, куда бы ты не повернул. Как бы, преграждая путь, крича, выбери меня.

Поздоровавшись бессчетное количество раз, за время достижения цели, Николай и Самуил поднялись на мужской этаж. Со всех сторон, так же, как таблички с брендами выглядывали испуганные глаза. Николай решил не греметь вешалками и копошиться по полкам самостоятельно, тем более, что алкоголь начинал отпускать, а прибегнуть к помощи консультанта.

– Свободная касса! – крикнул он выйдя в центр зала, подняв два пальца вверх, на манер виктори.

– Добрый вечер, чего изволите? – неожиданно из-за вешалок выскочил первый спринтер. Непонятного пола существо одетое во все черное и с красными глазами, что даже Самуил отшатнулся. Николай неприлично громко засмеялся.

– Вы что от света прячетесь? Признавайтесь, где ваша табакерка? – Николай заглянул ему за спину пытаясь понять место откуда он всё-таки выскочил.

– Я не прятался, – молодой человек вскинул в удивлении подведёнными по кроям бровями, – я товар развешивал тут рядом, – он неопределенно махнул рукой в сторону, – меня зовут Николя, я могу проконсультировать по любому интересующему вас вопросу.

– Так уж и по любому? – Самуил лукаво заулыбался, – тогда скажите нам радиус Земли в морских милях, или нет лучше скажите, что больше подходит одеть в консерваторию туклипс или турнюр? Вы ничего такого не подумайте, это я для одной хорошей знакомой любительницы классики интересуюсь…

Николай слегка отстранил в сторону вдруг развеселившегося Самуила. Посмотрел на узкую темную фигуру консультанта.

– Тезка значит, понимаешь Коля, нужна приличная сорочка, не ночная естественно, и не с такими краями воротника, – Николая указал себе на шею, – желательно светлая, лучше голубая, натуральной ткани, размер семнадцать с половиной или восемнадцать, облегчить задачу тебе помогут портные «Corneliani». Хотя, «BOSS», тоже сгодится.

– Простите, а позвольте спросить какого формата событие вы будете посещать? Мне, будет вам проще что-то посоветовать.

– Мы с моим другом великие театралы, готовимся приобщиться к постановке самого Начо Дуато.

Николя кинул быстрый, критический взгляд в сторону Самуила, тот мерно раскачивался под басовые ритмы слышные из наушников. Несколько секунд, консультант задумчиво трепал свой подбородок, – если не возражаете, была хорошая поставка сорочек у «Ralph Lauren», стиля smart-casual, как раз, то, что вам нужно. Сейчас вам принесу.

– А что, пожалуй, что и подойдет, Ральф Лифшиц – знатный рубашкодел, только одна просьба, одну распакуйте и пройдите паром, вторую более бледного оттенка, я тоже возьму, просто бросьте в пакет. – сказал Николай, глядя на несколько принесенных рубашек. Воротники на них выглядели верхом совершенства.

На выходе, Николай опять отдал честь, служителю дверей, и быстро сунул ему в руку купюру, для улучшения и его настроения. Тот прямо на глазах вырос на голову. Николай опять ощущал себя радостным и неотразимым, в связи со сменой рубашки.

– Казалось бы такая мелочь, а насколько улучшает настроение, – произнёс Николай занося ногу в салон автомобиля, Самуил уже сидел за рулем.

– Слушай, Николай Александрович, в чем секрет? Я все тебе поражаюсь, какой только херни, твоя башка не содержит! Это в каких институтах и сколько нужно заниматься, что бы усвоить такой объем информации необходимой и бесполезной одновременно. Но при этом отсортировать всю ложь и выстроить в прямую линию повествования. Я, вроде, тоже не пальцем деланный, но чем больше тебя знаю, тем больше поражаюсь, – Самуил с почтение оглядел Николая, и в тоже время не отвлекаясь и руля по Конюшенной.

Автомобильный ленивый поток выходного дня еле полз на красный свет.

– Самуил, ты мне льстишь. Обычные телеги, секретов тут вообще нет. Знаешь эти постоянные поездки, чтение на всех языках, в поезде, самолете. Многочисленные иностранные каналы в гостиницах. Я недавно осознал, что перестал замечать разницу между языками, ты должен понять это чувство, перестал переводить, или искать русский смысл в словах и фразах. Мозг, как-бы воспринимает это на подсознательном уровне, даёт нужные импульсы. Нет никакой потребности в переводе, серая губка усвоила и впитала. Когда замечаю это, сам диву даюсь. Сразу всплывает фильм братьев, пардон, теперь уже сестер Вачовски. «Мы все в Матрице». «Take the RED pill».