Утерянная блажь. Начало

Моей душе сотни лет,
А телу лишь пара десятков.
Я бываю резка,
И бываю наивна,

Понять меня не стоит и пытаться,
Понять меня никто, увы, не сможет…,
Быть может, никогда.
А, может, словно книга я откроюсь.

Быть может, даже я сама,
Понять смогу себя едва ли.
Порой я поступаю импульсивно,
Порой наоборот я поступаю…

Хочу кричать – сама молчу,
Хочу заткнуться, но кричу!
Хочу, чтобы меня никто не трогал,
Хочу сама решать, как жить.

И, если к краху жизнь я приведу свою,
То это лишь всего мой выбор.
Всего лишь завтра,
Всего лишь моя жизнь…

    Stasia S. ©
Потом слова, написанные в школе моей подругой Стасей. Я до сих пор не знаю, что именно заставило её написать эти строки.

«… человек, который искренне любит, и
Сам не замечает, как называет,
Все посторонние вещи
Именем предмета своего обожания…
А всех людей именем того, кого любит.
И он не в силах совладать с собой,
Ибо любовь, однажды затуманив разум,
– Туманит его навсегда…»

    Стася С. ©
Жаль лишь, что нет времени его, не доделает никак, а прошло столько времени уже, года… Прошли годы со школы, и это просто кошмар, но, может, я просто преувеличиваю. Впрочем, это не моё дело, Стася может это и не заканчивать… Стаська вообще очень любит взять какое-то дело и заболеть болезнью попы… Лень в общем-то…

Мы ехали, наверное, часа четыре, прежде чем Кирилл сказал, что мы почти приехали, но оставшиеся полкилометра придётся пройти пешком. Всего-то метров пятьсот на каблуках…

Дорогу сильно развезло, из-за дождей, наверное. А мне было всё равно – я же с ПрЫнцем… Хоть и не на белом коне, но на белом Мерседесе.

Его дача находилась где-то между Москвой и Питером, но какой посёлок, к счастью очень красивый, я не запомнила… Точнее, не сам посёлок, а только адрес… Эти данные намертво выпали у меня из головы. К тому же мы довольно быстро дошли до дачи Матвеевых.

Тогда я ещё не знала, какую жуткую тайну будут хранить стены этого дома, какая боль таится в тени этих стен. То был большой двухэтажный дом. Красивый и красный – очень прикольный… Двор тоже ничем не уступал экстерьеру дома. А внутри было просто шикарно…

В доме царил такой спокойный полумрак и было прохладно… Лето всё же, жара – июль, а тут прохладно. И, видимо, уловив моё недопонимание, шеф пояснил:

– В наше отсутствие за домом и участком присматривает наш сосед… Папа моей невесты Марины, Егор Маркович Укулин… || С улыбкой пояснил мне Кирилл. Кстати, тогда я подумала, что третий загадочный соучредитель, может быть, как раз он, аббревиатура в документах МТУ, – я жестоко ошиблась, лучше мне было этого не знать…

– Ясно. Кирилл, я проголодалась. || Еле выдавила я из себя его имя, ну, то есть без отчества как-то было непривычно, что ли.

– Сейчас я сварганю салатик и макарон сварю с сыром – будешь? || Заботливо поинтересовался Кирилл, разглядывая полки в холодильнике.

– Конечно буду – обожаю макароны с сыром. || Правда, куда мне? При моём-то размере одежды 48—50. Подумала я о том, что только что сказала.

– Я купил свеженький сырок Раддамер. А ты пока дом осмотри, если хочешь…

Туалет с ванной под лестницей и на втором этаже – первая дверь на право. || Стал он споласкивать кастрюльку и разжигать плиту одновременно.

Я решила походить по второму этажу, всё равно идти в туалет на первом показалось мне не слишком уместным… Ведь туалет рядом с кухней. А потом я решила походить наверху и стала открывать подряд все двери комнат… Таковых было четыре штуки и мне очень понравилась одна из них…

Такая большая и уютная с красными шторами и шёлковым постельным бельём. Почему-то я сразу же решила, что это комната девушки… С ходу подумала, что это может быть комната Марины. Или, может, сестры Кирилла, хоть я и не слышала, что она у него была…, но мало ли.

Рассматривая комнату, я не услышала, как в помещение вошёл хозяин дома… Параллельно по телу пробежали мурашки. Было в его лице что-то неправильное, но не знаю, что именно… Я чувствовала опасность своей пятой точкой.

– Нравится? || Неподдельно поинтересовался Кира.

– Н-да, очень. А чья это комната? || Решила я поинтересоваться.

– Моя. || Сказал Кирилл, подойдя ко мне почти вплотную…

После чего обнял и поцеловал…, а я была так счастлива. Его поцелуй был сладок и долог. Он был так мне нужен, так желанен, но я не думала, я не знала, что он меня так обяжет.

То, как гуляла его правая рука по моему левому плечу, левой лопатке, спине и ниже… Легко касаясь моей «булочки», он мягко сжал ладонь, но при этом, каюсь, сильно напугал.

Я так испугалась, я не знала что делать, поэтому поспешно отпрянула от него и, посмотрев в его глаза, поняла, что вижу лишь огромные зрачки, и пошлую манящую улыбку на его неотразимой физиономии.

Его губы вновь коснулись моих и вновь томный поцелуй разогнал все мысли в моей голове. Снова ощутив эту глушащую меня дикую пустоту, я вздрогнула, когда его рука так неожиданно оказалась на моём бедре.

Я своей рукой медленно сняла его руку и одёрнула платье, мне было неловко. Мне хотелось извинений, но я лишь почувствовала его улыбку. Да, я почувствовала улыбку, я не могла пересилить себя и поднять глаз.

Отступив назад я медленно провела своей левой рукой по его плечу вниз до кончиков пальцев, когда он схватил мою ладонь и снова дёрнул меня на себя. В этот раз он игриво и чуть внезапно в поцелуе прикусил мою нижнюю губу, от неожиданности я дёрнулась.

Всё было хорошо, мы немного потанцевали, я даже не заметила, как мы остановились у постели… Кирилл более настойчиво меня поцеловал и вновь его рука оказалась на моей попке. Мне это не понравилось, а он начал мне что-то шептать… Мне стало страшно.

Я пыталась одёрнуть его руку со своей пятой точки, но он так больно сжал мне бок, что я вынужденно согнулась вправо. Сквозь страх я ничего не слышала, и тем более не понимала. Попытавшись от него отмахнуться, я сильно пожалела.

Он заломил мне левую руку и начал меня лапать… Нет, нет не трогать, а именно лапать. Это было так непонятно, но мне почему-то понравилось. А потом он начал целовать мне шею и стал опускать на кровать. Я вырывалась, но лишь одним его толчком в плечи была отправлена на постель.

А когда мы уже лежали на кровати и Кирилл залез рукой мне под сарафан… Я вдруг как будто бы очнулась и стала его снова отталкивать… Кира стал настойчивей, он перевернул меня на живот и, задрав подол моего сарафана, залез в трусики, а я заплакала как дитя… Он неожиданно отстранился:

– В чём ещё дело? || С серьёзностью в голосе спросил мой начальник.

– Я не могу так. || Сквозь слёзы сказала я.

– Как так? || Удивлённо поднял он брови.