Утерянная блажь. Плен

Он схватил меня за волосы на затылке и попытался наклонить к своим трусам. Мне было очень неприятно, мне отчаянно хотелось, чтобы всё это кончилось.

Я отчаянно мотала головой. Я упиралась и пыталась мотать головой, тогда он меня ударил и я полетела на пол. Лёжа на полу и тихонько ощупывая, облизывая разбитую губу, я впервые подумала реально отдаться и не мучиться.

Пусть мечтала не так и не с ним, но хотя бы жива останусь. Впрочем, лежать долго мне не пришлось, подскочил Влад, а следом за ним и Егор, правда, со странным оттенком на лице.

Влад за волосы поднял меня на колени и стал держать голову, а Егор, упав на колени за моей спиной, держал мои руки, обхватив своими ногами мои.

Картина, наверное, была зрелищной… Про Егора могу сказать только то, что в тихом омуте черти водятся, но тут я вспомнила давно написанные слова:

…В тихом омуте печали,
На краю сомкнутых глаз…
Тень стоит моей души,
Плачет, милостиво просит:

Ты, Господь, верни ей ясность,
Ты прости её грехи,
Отпусти все страхи в бездну,
Ты прости её измены…

    Stasia S. ©
Странно, очень странно, почему именно их я вспомнила, но уже и думать об этом не хотелось. Как бы выбраться?!…

Стас спустил брюки и всунул мне в рот то, чему там явно было не место. Мне не хотелось ничего с ним делать, и я его прикусила. Вроде несильно, но всё-таки…

Выслушав о себе много «лестного», я получила удар по лицу и полетела на пол. Было больно и обидно. Кровь с губы пошла сильнее, теперь ещё из носа хлестала.

Егор застыл, глядя на меня как-то странно, а Влад тем временем сбросил всё со стола на пол, и они со Стасом затащили меня туда, я плакала, пыталась вырваться…

Я орала, визжала, брыкалась, но всё без толку. Я никак не могла вырваться, мне казалось, что с каждой секундой ситуация только обострялась…

Романов был таким накаченным, он очень быстро расправился с моими шортами, ударив меня ещё раз по лицу…

Кровь из губ и из носа, вперемешку со слезами-соплями, размазалась по лицу и рукам. Чёрт, чудовищную картинку рисовал мой мозг.

Теперь я понимаю, почему тогда, когда Света разговаривала с Денисом, они оба сошлись на том, что он меня покалечит или даже убьёт… По ходу дела всё к тому и идёт!

Станислав Александрович резко развёл мне ноги в стороны, устраиваясь удобнее, даже свело немного. Он больно схватился руками за мой таз, больно сжимая, он подтянул меня к краю стола, к себе поближе, но вдруг спросил:

– Ну что, сучка…, попрощалась с детством? || Спросил меня Стас, встав аккуратно меж моих ног. А Влад сжал мои запястья где-то за головой.

– Не надо, пожалуйста, зачем тебе это? || Перешла я на «ты», пытаясь освободить руки, но ничего не выходило.

– Даже твой Пашенька теперь тебе не поможет. || Сказал он, сорвав с меня трусики.

– За что ты так со мной? || Но ответа не последовало.

В коридоре хлопнула входная дверь, и я услышала знакомую мелодию на песню Михаила Круга «Владимирский централ». Паша очень часто её напевал… И я закричала, чем повергла в шок всех присутствующих.

Буквально секунда, и Павел вырубил Стаса, ударив сзади, по-моему, пистолетом, но я не разглядывала, а убежала в спальню плакать…

Я заскочила в спальню, схватила первую попавшуюся в руки одежду и побежала в ванну, мне хотелось умыться и отмыться от этой грязи…

Губа болела, нос припух, чёрт его знает, но вроде не сломали, уже хорошо, хотя говорят «ещё не вечер», впрочем, об этом совсем не хотелось думать.

Я устала от этого сильно и очень даже. Местами мне уже не хотелось жить… Я ещё так молода, юна, но всерьёз стала думать о самоубийстве. Как же давно я хочу к маме…

Сидя в ванной и драя себя, я думала о том, что мне повезло, но это всего лишь отсрочка, они всё равно это сделают, не сегодня – так в следующий раз, но я больше не могу…

Выйдя с опаской из ванны, я поняла, что никого нет, в коридоре меня никто не поджидал, и я зашла в спальню, залезая под одеялку.. Не знаю, но мне кажется, я уснула сразу, как только моя голова коснулась подушки.

Через пару часов меня разбудил Павел и позвал вниз. Я встала с кровати и уткнулась в будильник 3 часа 23 минуты.

Судя по темени – ночь на дворе, а они никак не угомонятся, но там был Паша, и вряд ли он даст меня в обиду, раз так защитил от Стаса.

Я, сонная, надела на себя бельё, капри и новый топ и поплелась вниз на кухню, всё равно мне отсюда не сбежать – будь что будет…

Когда я вошла в кухню, пол был уже убран, Влад и Егор сидели о чём-то беседовали. Стол снова накрыли, стояла выпивка, но все присутствующие казались чуть ли не полностью трезвыми. Странно очень…

Впрочем, кроме Стаса, он лежал на полу возле холодильника… На его лице красовалась разбитая губа, и вообще он мне казался неживым…

Павел готовил мне большой такой бутерброд с шоколадным маслом, на столе для меня стоял чай с молоком.

Всё было вполне мило, ни намёка на то, что недавно здесь было что-то страшное.

Если бы не вид Станислава, то я бы точно подумала, что мне всё это приснилось, ведь недавно я уснула в спальне в обнимку с той книгой «Если наступит утро»…

Мне всё это, наверное, просто приснилось… Просто дурной сон. «Может, всё будет хорошо?», – наивно предположила я, но люди предполагают, а Бог располагает…

Взглянув мимолётно на руки Паши, я резко потеряла веру в страшный сон – костяшки были разбиты. Это Павел избил Стаса и довольно капитально по ходу дела.

– А он живой? || Спросила я, мотнув головой в сторону Романова.

– Сейчас проверим. || Сказал Паша, цинично пожав плечами и наливая стакан холодной воды из-под крана. Выражение его лица в тот момент меня напрягло.

– У—уммм… Что случилось? || Замотал головой Стас, когда Павел её полил.