Без пяти лет апокалипсис

1

Солидному ученому неловко стоять на стрёме.

Впрочем, солидность эта была весьма условной. Профессор Арк изобрел машину времени, но – извините за каламбур, – очень уж не вовремя. За день до ядерной войны, погубившей почти всю Землю. Он мечтал стать героем планетарного масштаба, а мир неожиданно съежился до одного захолустного континента – чертовски фартовой Австралии. Но и на родине Арк славы не снискал, его имя не появилось даже в газетах: алчные боссы Корпорации наложили свои лапы на все чертежи, а самого ученого заперли в секретном бункере. Условия для него создали, тут, прямо скажем, грех жаловаться. Двойной паек. Семья под боком. Лаборатория с кучей колбочек, проводов и приборов. А, самое главное, неограниченный запас эребуса. В этом изумрудном минерале, возникшем после случайного взрыва боеголовки в жерле антарктического вулкана, заключена немыслимая энергия. Без нее перелеты во времени невозможны. За один грамм на черном рынке дерут баснословные деньги, а тут – забирай, сколько надо. Работай. Твори. Улучшай свое изобретение на благо капиталистов. Жизнь в золотой клетке, конечно, не сахар, но всяко лучше скитаний по диким и выжженным пустошам, где одичавшие люди готовы рвать друг друга на части за банку синтетических консервов.

Он затянулся тонизирующей сигаретой. Интересно, что за зелье туда подмешали? Табак-то давно уже не растет, наряду с прочей зеленью. Вокруг сплошная серость – земля, море, небо, люди. Или, как сейчас, непроглядно-черная ночь. Другие цвета возникают крайне редко. Вот вспыхивает оранжевый огонек, который Арк старательно прячет в ладонях, чтобы не заметил патруль. Иначе ведь застрелят, и на серой стене появятся ярко-красные пятна крови. Перелезть через эту трехметровую преграду книжный червь вряд ли сумел бы и в юности, что уж говорить про нынешнее состояние. Шестьдесят лет. Дряхлая развалина, изглоданная неизлечимой болезнью. На ногах держится только благодаря этим долбанным стимуляторам! Поэтому и остался сторожить, пока молодые львы не вернутся с добычей.

Ученики у него появились год назад. В апреле 2101-го шахтер по имени Киф устроил бунт в подводном Куполе. Сотня смутьянов перебила охранников и на трех батискафах добралась до Аделаиды. Уличные бои гремели неделю, к восставшим присоединялись недовольные горожане, бандиты из предместий и прочий сброд. «Где им тягаться с элитным спецназом Корпорации?» – думали боссы. Но люди бросались под пули со звериной яростью и отчаянием обреченных. Лучше умереть в борьбе за светлое будущее, чем медленно гнить в дерьмовом настоящем! С этим лозунгом Киф сотоварищи опрокинули все кордоны и ворвались в небоскреб. Первым делом разбили машину времени, чтобы ни у кого не возникло искушения спрятаться в благополучных древних эпохах. А потом уже пошли по кабинетам, выдирая из удобных кресел паразитов разного уровня. Каждого второго показательно расстреляли на площади, под радостные вопли толпы. Остальных отправили в шахту, кромсать Стену и добывать эребус. Всем, кто в течение последующих дней возвращался из отпусков в солнечном прошлом, предлагали тот же нехитрый выбор – пуля или кирка. Профессору оставили бункер со всей нужной аппаратурой, но поставили совсем другие задачи: очистить воздух в городе от вредных примесей, затем землю и море, а попутно разработать новые способы производства синтетической пищи.

– Да что я объясняю?! Вы же умнее меня в миллион раз и сами знаете, как сделать наш мир пригодным для жизни, а не для выживания!

– Это невозможно… – тогда, глядя в холодные глаза предводителя смутьянов, Арк не осмелился закончить фразу и мгновенно подписать себе приговор, – …невозможно без подробных исследований. Мне нужна команда лаборантов, разбирающихся в науках.

– Отлично, док! – улыбка Кифа пугала еще сильнее. – Подберем вам нужных людей, дадим эребуса сколько захотите. С такой мощной штукой вы превратите эту глушь в цветущий оазис, скажем… За год, да?

– Полтора, – сумел выдавить ученый сквозь комок в горле.

– По рукам!

Пришлось пожать крепкую ладонь, по взмаху которой пролилось столько крови. Как он тогда не потерял сознание? Чудом.

Еще одна затяжка.

Нет, у ученого не было никакой предвзятости к новой власти. Арка вообще не сильно волновало, кто именно сидит на самом высоком этаже и отдает приказы. Но выполнить требования революционеров за столь короткое время не удалось бы и целому институту, что уж говорить о горстке недоучек. Хорошо еще, что его собственный сын, Гайд, знает физику и математику на уровне аспиранта, а Тюп действительно разбирается в компьютерах, хотя программы сочиняет медленно, словно по слогам читает. Эти двое скорее в плюс, чем в минус. Но остальные… Син, взбалмошная девица, которой повезло родиться эйдетиком. Запоминает любую страницу с одного взгляда, за месяц впитала в себя четыреста книг – все, что уцелели в библиотеках. Ходячая энциклопедия! Но разве эти знания полезны? Она так и осталась туповатой овцой, не понимает ни единого процесса, стоящего за напечатанными текстами, однако постоянно препирается, жонглируя цитатами из различных источников. К месту или нет – лишь бы поспорить. Или этот увалень, Чак. Отличный химик. Точнее, алхимик, потому что образования ноль. Может интуитивно смешать три сомнительных жидкости и пару бурых порошков, и – бац! Получается взрывчатка или вот эти самые бодрящие сигареты. Но ведь ленивый до ужаса, без напоминаний или смачного пинка ничего не делает. А уж Борг и вовсе никакой не ученый, его прислали из особого комитета наблюдать за командой и докладывать – все ли идет по плану. Не устроит ли профессор саботаж или еще какую каверзу. А то, знаете, по Аделаиде и окрестностям много недобитков бродит, ненавидящих новый порядок. То на патруль нападут, отберут оружие и сгинут впотьмах. То склад продуктовый ограбят – не у Кифа воруют, крысы позорные, всех людей без еды оставляют. А недавно диверсанты взорвали шахту. Придется теперь укреплять стены, долбить дополнительные штреки, новых работников искать, а пока сидеть без эребуса! Хорошо еще, запас есть. Около тонны. Учитывая тот факт, что даже в крупице зеленого минерала достаточно энергии для освещения города в течение суток, надолго хватит. Но комендантский час после взрыва все же объявили. Теперь если кого ловят после заката на улице, то пускают в расход на месте – без суда и следствия.

Пальцы дрожали. Не от страха быть застреленным, а от старческой немощи и, немного от безысходности. Арк взглянул на сигарету. Столбик пепла и тонкая полоска сероватой бумаги – затянуться еще раз, она тоже превратится в пепел. Самая точная модель их подыхающего мира. Запасов эребуса не хватит на то, чтобы воплотить в реальность мечты о здоровом мире, где можно жить долго и счастливо. Планета умрет в один день, лет через пять. Вряд ли протянет дольше. Но Арк все равно этого не увидит, его казнят гораздо раньше. А заодно и всех причастных к проекту, ну, может, за исключением Борга. С остальными церемониться не станут. Вот поэтому удалось подговорить учеников на авантюру…

– Отец, все чисто? – раздался шепот сверху.

Широкоплечий брюнет – волосы у него в мать, не то что блеклая шевелюра профессора, – повис на руках, держась за край, а потом мягко спрыгнул вниз. Чуть слышно свистнул. Сверху спустили объемистый сверток на двух нано-бечевках – хоть они и тонюсенькие, но способны растягиваться на любую длину, оставаясь невероятно прочными. Как только баул сполз на землю, Гайд сел на него верхом и снова свистнул. Теперь по тем же самым веревкам полезли наверх Тюп и Чак, оседлали забор, подтянули девушку. Спустили ее в надежные руки возлюбленного – хотя они и не давали повода, но профессор подозревал, что сын без ума от этой вертихвостки. Тоже, нашел красавицу! Волосы на висках выбриты, а на самой макушке – собраны в пучок. Глаза мелкие, колючие, цвета заплесневелой соломы. Грудь под серым комбинехоном даже не угадывается. Син напоминала костлявого мальчишку, а уж характер… За что такую любить?! Арк вспомнил свою жену, умершую вскоре после войны от лучевой болезни, и губы затряслись так сильно, что даже последнюю затяжку не сделать. Затоптал окурок и тихо сказал:

– А теперь бегом в хранилище. Пока там, – он кивнул на забор, – не спохватились!

К эребусу ученых допускали в любое время дня и ночи. Лишних вопросов не задавали. Устанавливали личность и открывали засовы. Один за другим. На этот раз удалось пройти лишь три кордона, а на четвертом их остановили.

– Что в мешке?

В голосе караульного нет намека на любопытство или подозрительность. Дежурный вопрос. Обязан проверить, вот и проверяет.

– Оборудование, – ответил профессор, стараясь не выдать волнения.

– Какое именно оборудование?

– Сейсмограф, гелиограф, счетчик Гейгера и откалиброванные весы, – Арк назвал первое, что пришло в голову.

– И все это ужасно тяжелое, – добавил Гайд, сдувая капли пота с верхней губы. – Пропускай уже, чертяка. Это же подвал. Куда мы оттуда денемся?!