Как целует хулиган

На глаза набежали слёзы. Ну почему всё так дебильно? Ну неужели она сама виновата в измене Кира? Да и считать ли это изменой, если его вдруг просто накрыло так, что не устоять? Ну не мог он ей изменить сознательно, не мог! А если и мог, то какая теперь разница, если она и сама больше не святая – возбудилась на Данилу так, что чуть не потеряла голову и даже собственными руками помогла ему кончить. И от этого даже не было противно.

А вот от себя – да. Ещё как!

– Надо же, какие люди, – сцепив руки на груди, встретила её в коридоре Оксана, – интересно, чем обязаны столь раннему возвращению? – в её голосе сквозила обида. Ещё бы! Последние дни Маринка только и делала, что безбожно врала и заваливала обещаниями, которые не выполняла. – Неужели, совесть проснулась? Надолго ли?

Маринка виновато опустила глаза, не зная, что сказать, но в дверь позвонили, и она с готовностью кинулась открывать. На пороге стояла Катька.

В первое мгновенье Маринка почувствовала радость – тёплую и лёгкую, какая бывает при встрече с близким человеком, которого давно не видел, и только потом накатила резкая обида. Но за спиной стояла Оксана, а если учесть, что все эти дни Маринка задерживалась потому что «бывала у Катьки», то…

– Привет, – открыла дверь шире. – Хорошо, что зашла, я тебя как раз жду.

Но едва только уединились в комнате, как тут же заискрило.

– Чего припёрлась, Махонина?

Катька закатила глаза:

– Иванова, ну хватит уже, а? Если честно, то прям обидно даже! Ты по себе, что ли, судишь? Ты, может, с Женько?м моим хотела бы отжечь, и поэтому и меня с Киром подозреваешь?

– Я не подозреваю! Я вас спалила!

– Да погоди ты, спалила она! Я знаю, как кулон мог попасть в подушку, только я не должна тебе это рассказывать, потому что обещала Женьке молчать. Но раз уж один хрен всё открылось… Короче, они с Киром незадолго до Италии приехали ко мне на такси с днюхи Ваньки Петрова. Ну в смысле – Женька ко мне приехал, а Кир домой собирался, но они задержались, выпили ещё, потом ещё, и надрались так, что оба завалились спать у меня.

– Угу, – скептически хмыкнула Маринка, – а ничего, что Кир так-то через пять домов от тебя живёт? Что, прям так нажрался, что тропинку к родной хате позабыл? Не верю, Махонина! И потом, а почему ты дядю Сергея не позвала, чтобы он его забрал?

– Ну, во-первых, он мог бы оказаться в рейсе, а во-вторых – а нафига мне это? У меня мать на сутках была, а эти – где рухнули, там и рухнули. Я им подушки под головы сунула и пусть спят. Всё! Не веришь, у Женьки спроси. Или у самого Кира. Он, между прочим, сначала меня попросил молчать, но я отказалась, и он подкатил к Женьке, и уже тот меня уломал. Или, кстати, у мамки моей – она, когда с ночной вернулась, была, мягко говоря, в шоке от этих двух трупов.

– Ну допустим, всё так и было, но зачем ему это скрывать?

– Ты серьёзно? Да ты ему за банку пива мозг выносишь, а тут – вусмерть нажрался, аж до дома не дошёл. Нет, ну правда – если бы не кулон, ты бы и не узнала никогда и всё хорошо, все спокойны. Я считаю, что Кир правильно сделал, что скрыл. Ты ведь тоже, знаешь, далеко не ангел, со своими вечными моралями. Бензопила Дружба, блин. Как будто он сынуля тебе или муж с тридцатилетним стажем, а не парень.

Долго молчали. Маринку медленно накрывало запоздалым ужасом.

– Ну и всё равно, – упрямо не желая признавать очевидное, цеплялась она за каждую мелочь, – почему ты только сейчас рассказала? Что, целую неделю не могла решиться? Аж на репы, бедная, ходить перестала!

– Да уезжала я! Я от тебя тогда вернулась, а возле дома отец в машине сидит. Мамку дождались, и она разрешила мне с ним на Дон поехать с палатками, сегодня только вернулась и сразу к тебе. Ну опять же – не веришь, у мамки моей спроси. А что там с репами, кстати?

– Ефимыч на твоё место Гаврилову поставил, – на автомате ответила Маринка и согнулась пополам, пряча лицо в ладонях: – Блин, Кать, какая я дура!

– Пфф… Тоже мне, новость.

– Нет, ты не понимаешь. Я капец, какая дура, Кать. Я же Киру отомстила, представляешь! В ту же ночь, когда от тебя сбежала. Просто… Мне так херово было, и я решила, что… Бли-и-ин… – на глаза набежали слёзы. – Что я наделала…

– Ну, в смысле – отомстила? Дала что ли кому-то?

Из коридора послышалась возня и разговоры – раньше, чем обычно вернулся с работы отец, и Маринка словно пришла в себя.

– Напилась и до самого утра целовалась на скамейке с каким-то парнем. А сама даже имени его не знаю.