(Не) просто сосед

Глава 9

Ближе к девяти Полина всё-таки позвонила мужу, но нарвалась на свекровь. Оказалось, Марк забыл у неё телефон.

– Спустись вниз и встреть его возле подъезда! – сходу принялась распоряжаться Лидия Петровна. – Он выпил.

Полина беззвучно выругалась. Ну вот как с ней говорить? Объяснять, что ему нельзя? А сама она не знает?!

– Слышишь меня? Надо встретить!

– Что, всё так плохо? Даже до лифта сам не дойдёт?

– Нет, ну вы посмотрите на неё! – нараспев протянула «мама», и Полина даже представила, как она при этом закатила глаза. – Ты, может, ещё и проверить хочешь, дойдёт или нет?

Полина посмотрела на ныряющую в клубах пены Маруську, представила, сколько сейчас будет рёва…

– Прямо сейчас не могу, у меня Маша купается.

– Она уже большая, прекрасно посидит одна.

– Нет, не посидит! – вспылила Полина, и свекровь тут же бросила трубку.

Подыгрывая Маруськиным забавам, Полина попыталась обмануть саму себя, что всё нормально, но в душе?…

…А если он и правда, сильно пьян и, не дай бог, свалится где-нибудь? Сломает что-нибудь, или голову разобьёт. Только этого ещё не хватало. Блин.

– Машунь, ну что, накупалась?

– Не-е-е-ет!

Полина вздохнула и незаметно выдернула из стока пробку. И по закону подлости, именно в тот момент, когда вода окончательно убежала, заявился Марк. Заглянул в ванную:

– А-а-а, привет, селёдка мокрая!

– Папа, я русалочка!

– Селёдка!

– Русалочка!

– Селёдка!

Маруся топнула ногой, глаза заблестели от обиды:

– Русалочка!

– Селёдка! – пьяно рассмеялся муж и добил: – Дохлая!

– Марк, прекрати! – не выдержала Полина.

Он окинул её мутным взглядом:

– Поду-у-умаешь. Тогда обе вы, селёдки дохлые! – и ушёл в комнату.

Полина замотала Марусю в полотенце, взяла на руки. Та уткнулась носиком ей в плечо, всхлипнула:

– Я русалочка…

– Ну конечно русалочка! Самая красивая и счастливая, да?

Маша кивнула, обняла Полину:

– И ты тоже, да, мамочка? Самая красивая и счастливая, да?

Едва успела переодеть Марусю в пижаму, как в дверь позвонили. Оказалось, тётя Валя. Без церемоний ворвалась в коридор, зашептала:

– Ну и что ты думаешь? Как я и говорила! Он это!

– Кто? – не поняла Полина.

– Подольский! Этот, – кивнула на стену смежную с соседней квартирой, – который на Севера?-то подался! Ну! Вернулся. Сегодня выхожу, а он уже барахлишко-то материно на мусорку таскает. Явился – не запылился, ага! А рожа – что твой уголовник, небритый, как чёрт и весь побитый! Я ему – то, сё, как твои дела, как здоровье, как сам? Ну, по-хорошему так, по-соседски, ну ты ж меня знаешь, да? А он мне: Какое твоё дело, бабка! Представляешь?! Вот он всегда такой был! Мать-то с придурью, а он и вовсе! Семейка…

– Погодите… – Полина растерянно ткнула большим пальцем на стену: – Отсюда?

– А то откуда ж! Слушай, Полин… Вот ты б на него глянула да и сказала мне – тот или не тот, который тебя в лифте-то зажимал. Потому что если тот, то мне это не нравится! Нам тут такие соседи не нужны, правда же?

Полина, в шоке, промолчала.

– Ну вот, – приняла её замешательство за согласие тётя Валя. – Ты как его увидишь, сразу мне сообщи. А я на всякий случай ещё у Наталки поподробнее узнаю, на каких таких Северах он бывал. А то знаешь, Никитична могла одно говорить, а на самом деле… Больно уж мне рожа его не понравилась. Больно наглая. – И, уже уходя, задержалась на пороге: – Вот бы жену его где-нибудь найти. Вот она бы точно рассказала!

Когда Полина вернулась в комнату, Марк попросил её позвонить маме. Она набрала номер:

– Сам говори. Мне Маруську укладывать пора.

А когда, уложив, снова вошла в зал, муж уже поджидал:

– И как это понимать?!

– Что?

– Пароль, зачем поставила?

– А что такого? Все ставят, и я поставила. Не задумываясь даже. У тебя, хочешь сказать, нету?

– Причём тут я?

– Так, Марк, я не хочу ругаться. Ладно? Я устала.

– Интере-е-есно, и чем же ты таким занималась, что аж устала?