Счастье еще улыбнется

– Да. Бедная девочка, остаться без матери в таком возрасте, – посочувствовала малышке тетя.

– А ты знаешь сколько ей лет? – решила уточнить свои предположения Катя.

– Да, годиков четыре. А тебе это зачем? – с удивлением посмотрела Евгения Ивановна на нее. – Ты, что знаешь Виктора и его дочь? В одной школе, что ли училась с ним? – спросила она с интересом

– «Так вот как его зовут, – думала Катя, внимательно слушая тетю, и впитывая в себя информацию о заинтересовавшем ее попутчике. – Виктор, победитель, значит».

– А где он работает? – полюбопытствовала она, не замечая изумленного взгляда тети.

– Это все на него работают, – улыбнулась Евгения Ивановна, размышляя, что депрессия больше не угрожает ее племяннице.

– Как это? Он, что управляющий завода?

– Точно, сказать не могу. Но кажется у него акции нескольких предприятий, а также что-то свое имеется.

– Так он богач и ездит на поезде за сто километров? – изумленно воскликнула Катя, припоминая импозантную внешность Виктора, хотя он и был без галстука в тот момент. Обычно состоятельные люди, даже на более дальние расстояния ездят на машине.

– Поезде? – переспросила, удивленная такой новостью, Евгения Ивановна, – ты что, вместе с ним ехала в поезде? – настойчиво спросила она.

– Да, он был вместе с дочерью. Девчонка в то время была чем-то очень расстроена.

– А! Так в тот день, когда ты приехала, Луиза попала в аварию. Теперь она боится машин. Думает, что сядет в любую из них и снова в аварию попадет. Это что, из-за нее Виктору с вокзала пешком пришлось идти, а Луизу на руках нести. А это километров пять-шесть будет до их дома, – восхищаясь молодым предпринимателем, заявила Евгения Ивановна.

Спустя некоторое время, они собрались уходить. Выйдя за ворота, она увидели на стоянке большое количество дорогих автомобилей различных марок.

«Да, не бедное общество сочувствует Сухову», – подумала Катя.

Старая «Волга» Корнея Никандровича смотрелась рядом с ними заплесневевшей древностью, антиквариатом. Усевшись в скрипевший всеми своими частями автомобиль, как в несмазанную телегу, пассажиры сильно хлопнули дверями. Медленно тронувшись с места, «Волга» покатила, издавая странные звуки. Посмеиваясь над ней, Катя не успела заметить, как они добрались до березовой чащи. Выйдя из машины, вдохнув прохладный свежий воздух в тени деревьев, Катя забыла обо всем, что было, и радостно закружилась. Завершила она круг у ствола березы, и, обняв ее, долго стояла с закрытыми глазами, ни о чем не думая.

ГЛАВА 4

Вечером дома Катя, усевшись рядом с тетей перед телевизором, обняла за плечи, и поблагодарила ее за прекрасно проведенный день. Она среди красивых берез на время забыла о своем прошлом, но и моменты воспоминаний, уже не тревожили ее, так как в первый день приезда.

– Я рада, что тебе стало лучше, – с чувством произнесла ее тетя.

– Так хорошо, что я хочу подыскать себе работу. Мне надо заняться чем-то, чтобы не было ни одной мысли о прошедшей жизни.

– Значит, хочешь работать? – как-то странно взглянув на нее, спросила тетя.

Катя, заметила это, но не придала значения, и счастливо улыбаясь, кивнула головой. Секрет таинственного тона тети, раскрылся через секунду:

– У меня есть место работы для тебя, – выпалила Евгения Ивановна.

– Да? – улыбнулась лукаво Катя, – ты держишь фабрику, на которой появилась вакансия?

– Шутница, – пожурила ее тетка, – я же знаю, что у тебя образование внешкольного педагога, ты и сама хотела до замужества работать воспитательницей.

– В детском садике место освободилось? – спросила ее Катя, представив, как толпа детей, виснущая на ней, заставляет ее забыть обо всем.

– Нет. На следующий день после твоего приезда, я встретила в городе Софью Андреевну, ей для внучки требуется гувернантка.

– Софья Андреевна бабушка Луизы? Мама Сухова Виктора? – резко спросила Катя, тут же представив его перед своими глазами. Хотела бы она увидеться еще раз с ним? Боже, упаси. Когда в последний раз они виделись, его стального цвета глаза, так пристально смотрели на нее, что она укрылась от них в такси. Потом несколько минут она заинтересованно думала о нем, пока ее собственное горе не поглотило вновь ее. Нет, она не желала встречаться вновь с Суховым. Мужчины на сегодняшний день ей строго противопоказаны. Честно говоря, от них, в конце концов, кроме головной боли, ничего хорошего не увидишь.

– Ты запомнила его фамилию, – констатировала тетя, с удовлетворением поглядывая на племянницу. Как говорят в поговорке, клин клином вышибают. Так, что есть большая вероятность того, что если она очень заинтересуется другим мужчиной, быстро забудет своего ненормального мужа.

– Как же ее не запомнишь, если она постоянно у тебя на устах, – проворчала Катя. – Но работать – куда угодно, – твердо ответила она, – к кому угодно, только не к нему.

– Это почему же? – удивилась Евгения Ивановна. – Человек он порядочный, – стала снова нахваливать Сухова тетя, но племянница ее перебила:

– Вот, вот, лучше пусть он будет непорядочным, я с такими теперь знаю, как общаться, – намекнула она на свой печальный брак. – Влюбляешься всегда в хорошего, а потом вдруг выясняется, что он подлец. Ты же знаешь, я очень романтичная натура. Могу моментально воздвигнуть ореол над ним.

– Если придерживаться такого мнения......, – с оттенком недовольства произнесла Евгения Ивановна, но вдруг резко замолчала, понимая, что свой жизненный опыт никогда не передашь другому. – Ладно, – протянула она, – переубеждать тебя не буду. В жизни все приходится постигать своим умом, своими несчастьями. Не то, мир состоял бы из одних счастливых людей, которые, учась на ошибках других, не делали бы своих, – философски произнесла она.

Следующий день Кати начался рано. Захваченная идеей найти работу, она кипела энергией. Она выплескивалась у нее за завтраком подшучиванием над тетей, которая почему-то беспрестанно зевала, и сонно смотрела на племянницу. Но перед ее уходом, она немного оживилась и перекрестила на дорогу. Первым делом Катя направилась в городской отдел образования. В детских садах на сегодняшний день, сказали ей, имеется десять вакансий на должность воспитателя. Она поинтересовалась зарплатой и была очень удивлена его мизерностью. Автоматически сопоставив среднемесячное проживание и зарплату детского работника, она получила большой минус, если учитывать к какому образу жизни она привыкла. Работая целый день с оравой детей, с каждым месяцем пришлось бы приобретать все новый долг, чтобы как-то держаться на плаву и существовать. Подсчет ее не обрадовал, поэтому она ответила инспектору, что подумает над их предложением, и ретировалась.

Выйдя на улицу, она остановилась возле дверей ГорОНО, не зная, куда ей направиться для дальнейшего поиска работы. Тут у нее в памяти возник вчерашний разговор с тетей, и она вывела из него резюме.

«Значит, можно наняться в частные воспитатели, – сказала она себе, – Сухов, скорее всего, не единственный, кто ищет для своего отпрыска гувернантку».

Купив несколько местных газет в киоске, она уселась в парке на скамейку под утренним солнышком. С объявлениями о найме нянь, было не густо, всего два. Одно – требовало гувернантку для четырехлетней девочки. «Это, скорее всего, для Луизы», – решила Катя.

В другом – требовалась воспитательница для детей десяти и одиннадцати лет на летний период. Насчет первого, она уже вчера высказала свое мнение, оставалось позвонить по второму объявлению, что она и сделала, не откладывая в долгий ящик. Ей ответила женщина, услышав о чем идет речь, сказала, что лучше подъехать к ним домой сейчас. Катя не долго раздумывая, согласилась. Такси подвезло ее к большому трехэтажному дому из красного кирпича. Калитка была открыта и она смело прошла к входной двери. Постояв немного возле нее, не торопясь нажать на кнопку звонка, она услышала звук работающего телевизора, на полную мощность, и музыкального центра. Катя твердо нажала на звонок два раза, и все равно сомневалась, что услышат его через такую звуковую какофонию. Но, кажется, услышали, потому что женский голос закричал:

– Роман, Тина, откройте дверь.

Катя стояла в ожидании, что сейчас встретится с будущими подопечными. Но прошла минута, никто не спешил ее встретить. Она еще раз нажала на кнопку, прошла еще одна минута, в течение которой опять был слышен голос женщины, ругающей, на чем свет стоит детей, затем этот голос становился все громче и громче. Наконец обладательница громкого голоса предстала перед ней. Это была женщина лет тридцати пяти, с выжженными от покраски волосами белыми волосами, симпатичная и с прекрасной фигурой.

– Слушаю, Вас, – недовольным голосом сказала она, оглядывая с ног до головы Катю.

– Я к Вам по объявлению, – проговорила Катя.

– А-а! – радостно протянула женщине, – проходите.

Она открыла шире дверь, чтобы впустить ее в дом. Катя вошла и попала сразу в большую гостиную. Бросила на все быстрый взгляд, и выхватила две головы из-за спинки дивана.

– Наталья Михайловна, – представилась женщина и протянула руку.

– Екатерина Сергеевна, – в тон ей ответила Катя, пожимая ее руку.

– Мои дети, – жестом показала женщина на детские головы, – Роман и Эрнестина. Коротко, Тина. Дети, подойдите ко мне, – строгим голосом позвала она их. Дети лениво обернулись, и опять уткнулись в телевизор. – Ну, вот, опять, – уже без театральных замашек застонала она. Потом взглянула на часы, – если я сейчас не уйду, то опоздаю к парикмахеру, а мне это смерти подобно, – показав на свои волосы, запричитала она. – Вы не могли бы остаться часа на два, я приеду, и мы обо всем договоримся.

– Хорошо, – согласилась Катя, это даже к лучшему, она могла познакомиться с детьми без опеки родителей.

– Прекрасно, – воскликнула Наталья Михайловна и унеслась, прихватив дамскую сумочку.

«Как бы этих детей оторвать от телевизора?» – подумала Катя, вспоминая свое детство, и что больше всего ее интересовало в то время. Самой ей нравилось, носится с Френдом по улице, лазать ночью с пацанами по соседним садам, чтобы натрясти яблок. Еще они все были помешаны на футболе. Мяч был у них постоянным атрибутом во встречах. Волейбол, баскетбол, всех игр не перечислишь. А эти детки напоминали откормленных ленивых котов, ничто их не интересовало, всем они были пресыщены.

Она обошла диван, и встала перед ними, закрыв собой экран телевизора.