Время, не спеши

– Ты! Можешь мне говорить ты! Да, на полном. Тебе сколько лет?

– 16. В 10 класс перешел.

– Значит, уже большой. Давай, входи в банк, если патент постоянный найдем старые платежки.

На этих словах у Александра возникло к нему полное доверие. А когда отправили в банк платежное поручение, что вызвало у подростка удовлетворение собой, он взглянул на Егора со светящимися глазами.

– Саша! – влетела в комнату сестренка с громким плачем, – мама не отвечает, как неживая лежит!

Стул, на котором сидел мальчик, с грохотом упал на пол.

– Она плакала, плакала, а потом замолчала, я думала, она спит, а она как мертвая, – рыдая, выговаривала девочка по пути в спальню родителей. Там она встала, закусив кулак, чтобы унять рыдание.

Егор приложил пальцы к запястью Инны. Пульс прощупывался, но слабый.

– Принесите воды, – попросил детей.

Александр метнулся быстрее сестры.

– Она не умрет? – спросила с надеждой в голосе Лена.

– Нет. Просто ей нельзя так плакать. Она изводит себя, папу вашего не вернешь. Думаю, надо вызвать «Скорую».

– А, а-а-а-а, – затянула девочка плач, – маму увезут в больницу?

Серов промолчал. Желваки ходили по его лицу. Как можно так себя вести, когда дети есть? – разозлился в адрес Инны.

Саша прибежал, расплескивая, из стакана воду. Егор брызнул ее на лицо женщины.

Пару секунд спустя она открыла глаза. Потусторонний взгляд дал понять присутствующим, что она не осознает реальность.

– Мама! – воскликнула надрывно Лена.

– Не кричи, – одернул ее брат, поглядывая на мать.

– Инна, Вы меня слышите? – спросил Егор.

Она прикрыла глаза, капельки слез скатились по щекам. Она снова в доме, где все создано Игорем, и мучительно его напоминает. Особенно – дети.

– Мама, мама! – заревела ее дочь.

– Саши, уведи сестру, дай ей попить, поесть, – посоветовал Егор.

– Я не хочу! – воскликнула она, когда брат взял ее за руку, и начала упираться.

– Не хочет, заставь. Бутерброд с мясом дай, или пельменями накорми, – жестко сказал Серов, одной истерички ушедшей в нирвану ему хватало. «Скорую» можно, конечно, вызвать, но напичканная лекарствами женщина, будет как сомнабула, овощ. Специфика профессии его матери не прошла для него даром. О седативных лекарствах он знал не понаслышке. Ревизия по ним в аптеках всегда была особой. А то, что надо было поесть не только девочке, но и Инне, это заземление, как сказала бы Наталья Сергеевна с интерпретацией по астрологии.

Он оставил Лебедеву и пошел за детьми. Саша рылся в холодильнике.

– Есть мясное? – поинтересовался Егор.

– Котлеты замороженные.

– Отлично, давай вытаскивай, приготовим. И покормим женщин.

– А Вы..Ты будешь? – раскладывая на столе пакет с домашними котлетами, спросил Саша с надеждой, что мужчина не покинет сейчас их, – здесь всем хватит. Мама готовила. Она все умеет по дому, – как бы защищая ее, добавил.

– Не откажусь. Не успел дома.

– Ты может, останешься с нами? – доставая сковородку, и раскладывая котлеты, задал вопрос. – У нас, кроме папы и мамы, нет никого близких.

– Дааааа, – подтвердила, зареванная Лена, пытаясь снова удариться в плач, глядя на Серова.

– Останусь. Только не плачь, – сказала ей. – Давайте, готовьте сытный обед, я пока возле вашей матери посижу.

Спины детей тут же выпрямились, непосильная ноша была снята с их плеч.

Серов прошел в комнату Инны. Она с закрытыми глазами была в том же положении, ни на сантиметр не сдвинувшись.

Сел на стул, достал телефон, чтобы позвонить матери.

– Мам, – произнес, услышав ее, – я долетел, все нормально.

– Ты где? – задала она ему излюбленный свой вопрос.

– Дома, а где же еще?

– Фон какой-то другой, – задумчиво проговорила она.

– Да, дома я, – попытался он соврать утверждающе, и повысил голос.

– Игорь? – встрепенулась Лебедева. – Игорь? – переспросила, пытаясь сконцентрировать взор на Серове.

– Кто там у тебя? – полюбопытствовала Наталья Сергеевна.

– Никого. Видео включилось. Все, пока, мам. Позвоню позже, – отключился и подошел к женщине. – Инна, вставайте, Вас дети ждут, – и протянул руку, помочь ей подняться.

– Дети? – взглянула она на него жалобно, придя в себя.

– Да, они приготовили, есть, – взял ее за кисть и потянул на себя.

Несмотря на то, что она была квашня квашней, сила в ней оставалась немалая, и она стала вырываться.

– Оставьте меня! – закричала. – Мне ничего не надо!

– А дети? – крикнул в ответ Егор. Няньчится с ней порядком надоело.

– Что я могу им дать? – уселась она, ладонями закрывая лицо.