Замок Альбедо

Дарио пытался поступать в школу полиции, но его не брали – ни после окончания школы, когда он еще был несуразным, плохо подтягивался и отжимался, выдыхался на пробежках, ни когда он уже похорошел и подкачался, перестал выглядеть как книжный червь. До совершеннолетия он продолжал работать в семейной продуктовой лавке и пекарне в Кентербери, помогая отцу за прилавком, но не оставлял надежды исполнить мечту. Еще год назад он и представить себе не мог, что будет путешествовать по миру в составе гоночной команды-чемпиона, выполнять секретные миссии и знакомиться с таким количеством интересных людей.

Дарио Фишер – которого раньше звали вовсе не Фишер – всегда был мечтателем… Он решил не отказываться от своей натуры – потому что знал, что себя переделать невозможно – можно только прокачать. Он воспитан на приключенческих романах, на детективах и научной фантастике, он верит в добро и нечто большее, чем благополучная рутина. Он прекрасно понимал, что жизнь далека от идеалистических картинок поэтов – но не хотел лишать себя удовольствия верить в абсолют и иметь ориентир, то, на что можно равняться.

Автобус заурчал, Дарио дернулся в кресле, лег на другой бок, устраиваясь на плече физиотерапевта Брэда – который, услышав историю про Ричарда, сбежавшего из госпиталя, чтобы самостоятельно добраться до Токио, искренне ужасался. Он чем-то напоминал доктора Брэдшоу, оказавшегося невольно втянутым в шпионские игры.

Адам Брэдшоу, насколько Дарио понял, решил остаться в Токио – раз уж он, вполне легально, оказался в Японии… Ричард представлялся Дарио волшебником, достающим из-под полы документы и визы, частный самолет и решение любого вопроса – как будто пользовался магией, подобно персонажу из романа «Кошки не пьют вино».

То, что русская писательница – агент Цирка, Дарио поражало в течение первого часа. Потом он принял невероятные совпадения как данность – потому что с Ричардом Бейтманом случайности становились неслучайными, тот словно умел предсказывать будущее, каждый раз удивлял какими-то трюками.

Ричард мог запросто угадать, кто в какой момент войдет в бокс, уронит тарелку на точке питания или начнет звать по имени координатора… На недавнем уик-энде в Монце он предупредил Дарио, когда на того чуть не нагадила итальянская чайка: просто попросил пересесть на соседний стул летнего кафе.

Ричард рассказал, почему незнакомец напал на него в Сингапуре, теперь пазл начинал складываться. Ричард Норт – имя на миссии, в которой он работает в паре с Александрой Штерн; актер Ричард Норт часто светил физиономией в новостях и социальных сетях – и его узнал некто из прошлых знакомых и угрожал разоблачением. Ричард назвал злоумышленника Львом и Медведем – Дарио принял к сведению и это.

Ричард заявил, что намерен поехать на экскурсию в офис Ноноды вместе со всей командой, он неведомым образом объяснил руководству свое подозрительное поведение и исчезновение, обещал прибыть к полудню в отель, где Быки – те, кто не возвращаются домой в перерывах – задержатся на полторы недели – пока не настанет время улетать в Катар, на новый Гран-при.

Ричард сказал, что тот, кто заказал нападение, связан с руководителем центра Мастерства инновационных исследований, Юсукэ Кумой – и, следовательно, им придется найти способ подобраться к нему. Пока они не выяснят, союзник Кума им или враг, они должны оставаться незамеченными, а роль гостя, члена гоночной команды Формулы-1, идеальное прикрытие. Они все равно в фирменной форме и в кепках, а если Левмедведь знает, что Ричард работает в Ротештире, это будет открытым ходом.

Дарио воодушевился головоломкой – потому что задача выглядела как настоящее детективное расследование, с поиском неизвестного преступника по оставленным уликам и кусочкам мозаики. Если бы ему еще объяснили, что именно предстоит искать, было бы эффективнее.

Когда они прибыли в отель Империал – по иронии, с гербовой фигурой льва на логотипе – спустя четыре часа дороги, Ричард уже ожидал на первом этаже в холле. При нем была только дорожная сумка, он выглядел намного лучше, чем в четверг, когда они с Дарио виделись в последний раз. Коллеги, с нетерпением вывалившиеся из автобуса, с типичным галдежом вошедшие в здание отеля, приветствовали его и поздравляли с возвращением, он отшучивался и утверждал, что умирать не собирался.

У них было полчаса, чтобы обустроиться в номерах, потом по плану всю команду следовало отправить обедать. Режим по графику и расписанию – без необходимости принимать решения самостоятельно – облегчал и без того загруженные будни, недели между уик-эндами пролетали незаметно.

Дарио бросил вещи в комнате прямо у входа, сходил в душ и уже спустя четверть часа ломился в дверь номера Ричарда. Тот открыл почти мгновенно – потому что топот бегущего напарника был слышен с дальнего конца коридора.

– Какой план?

Ричард впустил Дарио, захлопнул створку, отступил вглубь комнаты.

– Для начала я расскажу тебе все. На этот раз все.

– Прекрасно.

– Потом ты будешь действовать на виду, а мне придется лишний раз не светиться. В Цирк докладывать буду только я.

– Понял.

– Я присылал тебе информацию про Куму. Что ты про него скажешь?

Дарио скривил губы, пожимая плечами.

– Типичный японец, трудоголик, потомственный инженер, без семьи и детей, но с племянниками и прочими родственниками, с идеальной репутацией и большими амбициями – для создания технологий будущего.

– По словам его окружения и прессы, – добавил Ричард.

– Я не нашел ничего подозрительного, – Дарио хмыкнул. – Он работает на свой образ и не выходит из него.

– Тебе нужно будет узнать о нем больше – кто он, что стоит за этим образом. Как только мы окажемся в Ноноде, придумаем на месте, как это сделать.

Дарио кивнул. Ричард достал телефон из кармана, через пару мгновений он протягивал устройство открытым на странице браузера со статьей о немецком меценате Морице Бере.

– А этот?

– А этот мертв, – хохотнул Дарио. – Шучу. Карьерист, везде засветился и везде побывал, а когда узнал, что у него рак гортани, застрелился.

Бер был худощавым, темноволосым, с выразительными чертами лица, на сегодняшний день ему было бы сорок шесть.

– Он не умер, – возразил Ричард. – Он был русским шпионом в Германии все пятнадцать лет своей карьеры, а два года назад, после того как оказался разоблачен, сбежал и сейчас живет под другим именем.

Дарио глядел на него изумленно и внимательно.

– Рабочая версия: Бер, он же Медведь, узнал меня и использовал наемника, чтобы доставить беспокойство – но так, чтобы не выдавать себя. Юсукэ Кума на вчерашней трансляции с лидерами Ноноды произнес ту же самую цитату, что и однажды произносил Бер – и это не совпадение.

Дарио молчал, они стояли друг напротив друга в центре комнаты, Ричард продолжил.

– Цитата принадлежала филологу Рублеву, Рублев был профессором Бера, когда Бера еще звали Борис Медведев, и он учился в Москве двадцать лет назад. Кума не связан с Рублевым – мы уже проверили это – но может быть связан с Германом Гессе.

– Гессе? Игра в бисер?

– Да, Гессе и игра. Просто запомни, потом поймешь.

– Угу.

– Нужно выяснить, пересекались ли Бер и Кума раньше. Ни в сети, ни в базе Цирка я ничего не нашел – но реальные люди, как правило, помнят события иначе.

– Хорошо, я все сделаю.

– В штаб-квартиру Ноноды просто так не попасть, доступные для посещений залы выставочного центра отделены от офисов. Нас наверняка поведут туда, куда выгодно вести – чтобы показать сотрудникам и чтобы снять хороший материал для хроники – поэтому придется пользоваться любой возможностью.

Они уже шли по коридору из номера, чтобы встретиться с остальными членами команды в холле, но у Дарио из головы не выходил один вопрос.

– С Медведем понятно… Но почему Лев?

Створки лифта с гербовой фигурой отеля на верхней панели рамки отворились, Ричард пропустил его вперед.

– Лев – это клише о том, кто хотел быть кем-то, – ответил он и после паузы добавил: – И лев знаменит в Японии.

10. Знаменит в Японии

    [Япония, Токио, Минато]

– Сила мечты – слоган, который объединяет больше двух сотен тысяч наших работников по всему миру, – говорил генеральный директор Ноноды Тошихиро Минобе. – Вот уже три года «новая» Нонода стремительно преобразуется с большой скоростью – чтобы подарить силу мечты в каждый дом и в каждое сердце по всему миру.

Юсукэ Кума налил в опустевший рокс очередную порцию торфяного виски, откинулся на спинку кресла. На гигантском изогнутом экране, превращающего стену с панелями в подобие кабины космического корабля, воспроизводилась запись сегодняшнего выступления с экскурсии для команды Ротештир. Круговой зал собраний на втором этаже, ряды лавок полукругом, в центре – мотоцикл на пьедестале, три спикера… Кума имел привычку переслушивать все публичные выступления важных мероприятий фоном, иногда на полуторной скорости, практически не обращая внимания на изображение, ориентируясь исключительно на слух.

Он хотел помнить все – и не упускать мелочей, в которых, как известно, кроется дьявол. Акустическая система в кабинете на десятом этаже позволяла уделять внимание деталям – если это требовалось; в остальных случаях было достаточно беглого ознакомления.

Время перевалило за полночь, верхние уровни штаб-квартиры в здании Аояма были пусты, топ менеджмент давно разошелся по домам, а на нижних этажах, все же, изредка раздавался стук пальцев по клавиатуре, шуршание упаковок со снеками и пшиканье банок с энергетиками.