Как я встретила вашего папу

– Чтоб тебя. – Он отошел и демонстративно прикрыл ухо. – Оглохну же. Хотя один мой друг убежден, что девушки обожают любить из жалости. А сейчас во мне ни одного дефекта, так, может, в этом суть? Хочешь найти мой недостаток и присмотреться заново?

– Недостаток? Один? – Я улыбнулась. – У меня пальцев не хватит их пересчитать, и это мы едва знакомы!

Думала, теперь он снова вступит в полемику, но… Хьюго лишь засмеялся:

– Девочка моя, ты прекрасна в гневе. И я готов любоваться на эти пассажи вечность. Решено! Останемся дома и будем… Что мы будем, Эмма? Ты и я. Вдвоем. В этой квартире с мягкими-мягкими диванами, удобными креслами, большим широким столом…

– Хорошо! Купи мне уже что-нибудь! – Я пошла к двери, прихватив свою сумочку. – Моральная компенсация – это на самом деле не так уж и плохо. Но предупреждаю: я не люблю быстрый шопинг.

У меня был коварный план – задолбать его походом по магазинам до смерти. Чтоб он больше не мог открывать рот! И говорить все эти гнусности…

Через три с половиной часа я уговорила Хьюго вернуться домой.

Я была вымотана, убита!

Никогда еще шопинг ТАК меня не выматывал: “муж”, кажется, протащил меня по всем возможным бутикам! Везде представлял как свою супругу, приобнимал за плечи, просил помочь с выбором и тут же начинал сам диктовать, что померить сначала. Самое ужасное, что его вкусы совпадали с моими. Я хотела из чистого упрямства выбрать что-то ему в пику, отказавшись от предложенного им. Но… то платье цвета чайной розы удивительно мне шло, а кремовая юбка и блузка в тон были такими элегантными… И туфли! Кто вообще может отказаться от туфелек?!

Но на нижнем белье я вспомнила, что мы друг другу никто, и что по задумке хотела его взбесить и утомить, а не выбирать вместе чулочки.

– Вот мы и дома, воробушек.

Он толкнул дверь, пропуская меня вперед, и радостно осклабился.

Я едва вползла внутрь. Хотелось упасть на пол и целовать его, прижимаясь грудью и обещая больше никогда не ходить с Мальбони по магазинам.

– Ненавижу тебя, – прошипела с дивана, упав на него и прикрыв глаза. – Понимаешь?

– От ненависти до любви, детка, не так много. Так что смею надеяться.

– А-а-ар-р…

– Слышу твое рычание и боюсь оставлять тебя голодной с утра. Что закажешь на завтрак?

– На завтрак? – обрадовалась я. – Заранее?

– Чтобы принесли к назначенному времени, не заставляя наши растущие организмы голодать, – кивнул Хьюго, пиная один из принесенных пакетов в сторону. – Итак? Чем изволишь перекусить, моя прожорливая жена?

Я не обиделась на прожорливую. Он уже был наказан салатом недавно, так что теперь имел право немного ехидничать. Хотя губы для порядка надула – пусть видит, что я его слышала. Просмотрев меню, отметила пару пунктов и вернула Хьюго, задавая вопрос:

– Ты всегда заказываешь еду на вынос?

– Иногда сам хожу в ресторан, – пожал плечами он.

– А готовить?

– Кому? Мне?! – У него аж глаза на лоб полезли. – Эмма, если ты видишь на этой кухне плиту, то она просто была внесена сюда дизайнерским решением. Смотри какая, глянцевая, как зеркало.

– Угу, твоим одноразовым подружкам было куда посмотреться.

– Язвительная моя, хозяйственная. – Он снова заулыбался. Потом вдруг вздернул бровь и уточнил: – Ты что?.. В смысле – ты готовишь?

– Конечно. Но для тебя этого делать не собираюсь.

– Жаль. Я бы посмотрел на тебя здесь в одном переднике, перепачканную мукой…

Закатив глаза, вильнула хвостом и ушла, не слушая больше этого озабоченного типа. И тут мне на глаза попался его макбук.

– Хьюго? – Я добавила в голос лести, не сводя глаз с компа. – Мне бы папе написать.

– Он весь твой, детка, – понял меня без лишних слов этот тип. – Пароль “страпон”. Если не сможешь ввести его сама, зови.

На последнем предложении, прозвучавшем в высшей степени двусмысленно, я собралась было отчитать Мальбони, но он спешно хлопнул дверью – вышел из комнаты на террасу. То ли проявил такт, то ли тоже надоело препираться.

В любом случае, оставшись наедине с маком, я потерла ладошки и отправилась проверять социальные сети.

Глава 5

Хьюго Мальбони

Вышел на террасу, потому что не собирался смотреть, как воробушек рыдает. А рыдать она будет – факт. Написать папе – это одно, но как не заглянуть на страничку к бывшему? И вот тут ждет охуительный сюрприз.

Я видел, что написано в профиле Генри. Просматривал его страницу в фейсбуке, пока ждал Эмму во время примерок. Да здравствует гугл и двадцать первый век!

Мудак Генри уже переобулся и вовсю любил ту тупую подружку, с которой занимался сексом в туалете отеля.

Пока мы с Эммой прилетели домой и затарились, этот идиот нашел с Мелани церковь, зарегистрировал с ней брак в том же Вегасе и поехал в Нью-Йорк своим ходом, окольными путями. Они фоткались в дороге у всяких развалин, подписывая снимки романтичными формулировками, типа: “Любовь расставит все на свои места, даже за шаг от обрыва”. Обрыв – это женитьба на Эмме, всем понятно. Ее выставляли за брошенку.

Зафлудили постами сеть. Но – самое прикольное – им отвечали. Народ комментил эту пару, всячески их поздравляя и повторяя раз за разом, что давно понимали – их место рядом друг с другом, и никак иначе.

Это было настолько подло и низко! И настолько соответствовало моим планам, что я не мог скрыть довольства. Теперь гордость не позволит Эмме уехать. Мое дело – не очень заметно радоваться тому, насколько подлого ублюдка она выбрала себе в пару.

Чуть постояв за дверью, я тихо вошел назад.

Эмма сидела там же, за моим столом, поспешно отгородившись от меня рукой. Я понял, что ей нужно еще время, и пошел на кухню сварить какао. С зефирками. Подумав, еще и печенье с полки достал, высыпав его на тарелку. Хорошо, что плесень на нем обнаружил раньше, чем отнес Эмме. Чертыхнувшись, выбросил мучное, оставив только напиток.

И так сойдет.

– Я хочу спать! – Вскочив из-за стола, Эмма заметалась по комнате, прикрываясь волосами.

– Как скажешь.

Я подошел, протягивая ей кружку. Все девушки обожали эту мою фишку – какао с зефирками. Коронное блюдо, епт.

– Что это? – обалдела Эмма.

– Согревающее на ночь, – ответил ей, передавая напиток. – Думаю, тебе нужно.

Она забыла, что глаза покраснели от слез, уставилась на меня с прищуром из-за стекол очков.