Стон и шепот

– Вот что я сейчас делаю с тобой. Настраиваю… Подкручиваю колки, пробую разные аккорды и жду, когда же ты зазвучишь.

Он медленно, напоказ облизал свои пальцы, и я неудержимо покраснела от этого пошлого зрелища, а Руслан провел рукой вниз по моему телу, оставляя влажную дорожку на коже, пока не достиг судорожно сжатых бедер.

– Раздвинь.

Я сжала еще сильнее, с вызовом глядя на него, и потрясенно распахнула глаза, так как вторая рука мужчины провела между половинок ягодиц, а, остановившись на середине, он скривил губы в усмешке и сказал:

– А здесь мне тебя просить не придется. Так что снова выбор за тобой, Ева-а-а…

– Ненавижу-у-у… – в бессильной злости прошипела я и, зажмурившись, чуть расслабила ноги. Он сам развел их в стороны и вдруг опустился вниз, жадно глядя на открывшуюся картину. Тихо пискнув, я попыталась было свести колени обратно, но он не позволил, да еще и укусил за внутреннюю часть бедра.

– Сиди, девочка… Какая же ты красивая. Даже здесь.

Он подался вперед и коснулся губами судорожно вздрагивающего живота, проложил цепочку поцелуев до пупка, а после спустился ниже и медленно, с оттяжкой лизнул.

Я с отчаянием ловила себя на ощущении, что соски твердеют, а между ног, как раз там, где он ласкал, становилось тепло и влажно.

Это было неправильно! Преступно!

Я сгорала от адской смеси стыда, ненависти к этому человеку и просыпающегося вожделения. Он искусно касался, как музыкант гитары, беря все новые и новые баррэ, а я… звучала. Вздыхала, прикусывая губы, чтобы не стонать. Откинув голову назад, цеплялась руками за крышку рояля…

Внезапно он осторожно проник пальцами в самую сердцевину, из-за чего меня с громким стоном выгнуло. Глаза широко распахнулись, бессмысленно глядя в потолок, и я судорожно сжималась вокруг его пальцев, не в силах понять, чего сейчас больше: боли или резкого, неожиданного удовольствия, что плескалось в крови, облизывая кожу жаркими языками пламени.

– Вот я и пошел, детка, – хрипло проговорил Руслан, медленно вытаскивая пальцы и вновь врезаясь ими в тело, от чего я прерывисто выдохнула. – Как ты и распорядилась, моя Ева. Но направление выбрал сам… И, надо сказать, что мне оно нравится настолько, что я еще не раз туда схожу. И не только руками.

Влажные от соков пальцы скользнули чуть выше, безошибочно нащупывая горошинку клитора и невесомо обводя ее по кругу, а после с силой сжимая двумя пальцами.

Меня выгнуло, и с губ помимо воли сорвался длинный хриплый стон.

– Да-а-а, – как обезумевший, шептал мужчина, вновь входя в меня. – Стони, девочка… Стони для меня.

И я стонала. Извивалась на крышке рояля, задыхалась от незнакомых эмоций такой чудовищной силы, что в них тонул разум.

Никакого контроля, никаких проблесков мыслей, лишь предательское тело выгибается рядом с мужчиной, насаживаясь на его пальцы.

Я металась, вскрикивала и, казалось, не могла выдержать ни секунды этой пытки, мечтала, чтобы все прекратилось и продолжилось одновременно. Потому что это были самые сладкие муки в моей жизни.

И этот мужчина с голодными звериными глазами давал мне то, что я желала. Он уже давно не держал мои руки, Руслан сжимал грудь, играл сосками, а наклонившись, с силой втянул один в рот.

Я выгнулась дугой с длинным полустоном-полукриком, и именно это и стало той последней нагрузкой для моего горла, спровоцировавшей приступ острого, раздирающего горло кашля. Я согнулась в его руках, захлебываясь вздохами и не в силах остановиться. Когда приступ прошел, в теле не было ни следа от прежнего томления.

Кашель – беспощадный удар реальности, которая показала, что я изнемогаю в руках человека, который загубил все!!!

– Что с тобой?

В первый момент мне показалось, что этот урод был взволнован. Он так смотрел на меня, что я даже не нашла сил огрызнуться в ответ. Только что произошедшее в этой комнате терзало мою душу сильнее, чем едкий кашель душил легкие.

– Ты заболела? – Его рука коснулась моего лба, и меня захлестнула удушливая волна отвращения к себе. Потому что на какую-то долю секунды мне понравилась эта иллюзия заботы, его внимание и ощущения… У него была горячая ладонь, от прикосновения которой хотелось податься вперед. Идиотка! Больная на всю голову… Он хотел взять меня насильно, а я и рада раздвинуть ноги.

Итогом моих внутренних метаний стал истерический смех.

Порывисто оттолкнув Руслана, я сползла на пол и встала напротив. Обнаженная и напуганная. Меня лихорадило, даже зубы стали стучать. Говорить по-прежнему не хотелось, я только и могла, что качать головой и дрожать…

Он сам подхватил с пола простынь и закутал меня в нее, прижимая к себе и хмурясь так, словно никак не мог разгадать внезапно вспомнившуюся загадку.

Несколько секунд мы так и простояли. Он заставил смотреть в его глаза, а после вдруг чертыхнулся и, подхватив меня на руки, сообщил:

– Вызову врача. Доигралась, Ева…

Мне хотелось, просто дико хотелось крикнуть, куда он может катиться со своей заботой, но на это просто не было сил. Сердце все еще колотилось, словно сумасшедшее, в области груди болело от приступа кашля, а между ног саднило и горело… Предательское тело помнило каждое прикосновение моего мучителя и жаждало продолжения. И от этого было тошно. Я чувствовала себя грязной и испорченной, а он нес меня, переступая со ступени на ступень и думая о чем-то своем, кривя губы и раздувая ноздри. Наверное, злился, что нежданная болезнь испортила задуманную им игру…

Мы пришли в ту самую комнату, где все еще лежала выдранная мною камера. Руслан переложил меня на кровать, сел рядом, накрывая одеялом, и почти ласково сообщил:

– Попробуешь сбежать или что-то с собой сделать – найду и сам покалечу. А будешь хорошей девочкой – получишь право звонка “с нового телефона”. Представляю, как обрадуется бабушка.

– Ненавижу, – просипела я, чувствуя, как катится слеза по щеке.

– Ненавидеть я не запрещаю, – усмехнулся Руслан. – Так даже интереснее, моя сирена.

Глава 9

Руслан Коршунов

Сирена. Именно это слово подходило ей как никакое другое. Лукавая соблазнительница, сводившая моряков с ума своим пением. Вот только мне никакого пения не нужно было, я плыл только от одного ее голоса. Странного, хриплого.

Не прокуренного, как бывает у привокзальных шлюх, а тягучего, благородного, с тонким сексуальным томлением внутри.

Лишь когда Ева закашлялась, до меня дошло, что, вероятно, дело не в природной особенности ее голоса, а в охрипших связках и простуде. У девчонки был самый натуральный жар, и это одновременно пугало опасностью для ее жизни – кто знает, как долго и где она сидела голышом в клубе в ожидании начала аукциона. В то же время до разума быстро дошло, что если все волшебство ее голоса развеется с выздоровлением, будет очень обидно и за потерю такой уникальной женщины, и за потраченное бабло в целом.

Но все же секса с болеющей женщиной не хотелось, и из-за этого я себя чувствовал полным придурком. Еще пять минут назад я был готов фактически силком повалить ее на рояле, а теперь ломаю голову, какого врача вызвать, чтобы после ухода держал язык за зубами.

Она ведь явно попытается уболтать эскулапа помочь ей с побегом, будет рассказывать о том, что держу ее здесь силком. И ведь все это будет правдой, потому что я конченый эгоист, который не может просто так взять и отпустить свое сладкоголосое вложение.

Это только в фильмах богатые мужики благородно отступают, если им не дают. Херня, такие, как мы, не были бы богатыми, если бы сдавались так легко. Нужно обладать упорством тарана, чтобы достичь тех вершин, на которых жили мне подобные, научиться шагать по трупам и переступать через чужие жизни. Так с хера ли желание одной целки мне не дать должно быть принято во внимание с учетом всех остальных факторов?

Да, возможно, мы не с того начали.

Она была напугана, а я подлил масла в огонь. Нужно было действовать мягче, хитрее. Что там можно посулить такой, как Ева? Перебирая в голове знакомых девиц, остановился на одной, тоже приехавшей из Мухосранска.

Моя секретарша, Карина. Пара дней на работе, первая большая зарплата, и девушка быстро сообразила, как нужно вести себя, чтобы у нее все в жизни было хорошо. И даже спать для этого со мной не понадобилось, просто нужно выполнять все, о чем прошу!

Зато вон как сейчас расцвела. И не узнать вчерашнюю девочку из Рязанской губернии. Юбочка псевдобрендовая от Армани, туфли такие же, якобы лабутены.