48 причин, чтобы взять тебя на работу

И я могла бы сломаться, даже хотела. Что может быть легче, чем поддаться слабости? Расплакаться, начать объяснять, оправдываться… Они бы поняли, я уверена. И пожалели бы. Только что мне их жалость? А вот десять тысяч мистера Матисона помогут по-настоящему.

Именно поэтому, приняв деньги, я тщательно их пересчитала и, расписавшись в нужных местах, ушла, гордо задрав подбородок. Мистер Томас просил не трепать языком, и я хорошо это запомнила.

Глава 4

Время до обеда прошло в мелких заботах: кофе, документы, звонки, а поход к боссу увенчался двумя листами, исписанными колонками: встречи, планы и совещания мистера Матисона. У меня даже появилось подозрение, что общаться теперь с ним придется чуть ли не чаще, чем с родной сестрой…

С трудом дождавшись двух часов дня и заранее договорившись с доктором Роджерсом о беседе, я почти выбежала из приемной, но… была остановлена у двери насмешливым голосом Томаса:

– Какое рвение покинуть рабочее место!

Развернулась, натянув на лицо любезную улыбку, отступила на пару шагов от выхода и очень вежливо спросила:

– Я вам еще нужна?

– Пожалуй, нет. Однако у меня для вас есть поручение: купите себе хороший комплект одежды – юбку, блузку, белье. Как я уже говорил, не люблю неухоженных женщин. Вы должны выглядеть достойно везде и всегда.

И все бы ничего, в глубине души я была даже солидарна с его мнением – сама бы с удовольствием придерживалась такого принципа, если бы не одно "но":

– Я не смогу… – стыдясь собственного безденежья, наклонив голову и опустив взгляд в пол, сказала я. А потом еще тише: – У меня нет средств…

Но, к счастью или к сожалению, Томас услышал. Наверное, все же к счастью, потому что повторить это вновь я была не в силах.

Вероятно, если бы посмотрела на мужчину, увидела бы удивленно приподнятые брови, ироничную усмешку и толику презрения в глазах, но я по-прежнему рассматривала носки своей скромной и достаточно изношенной обуви, а потому лишь услышала все тот же насмешливый и уже изрядно поднадоевший тон:

– Аванс столь мал?

Я не ответила, лишь сильнее сжала ручку сумки.

– Хорошо, – продолжил мужчина, – тогда возьмите это. Все траты на ваше преображение будут на мне.

И я все-таки прервала рассматривание собственных туфель и взглянула на протянутую мне золотую карту AmEx. Теперь уже брови вверх взлетели у меня. Черт, да я даже не думала, что в руках ее когда-нибудь подержу!

– Код скину в сообщении. – Практически впихнув кредитку в руки шокированной мне, не прощаясь, босс вернулся к себе.

Я же, постояв минуту в раздумьях, не вернуть ли кредитку, решила и тут наступить на горло собственной гордости. Это ведь ему нужно видеть меня в другой одежде, а меня все и так устраивало!

Сперва чуть не направилась к лестнице, но вовремя вспомнила, что времени на двадцатипятиэтажный забег в моем распоряжении не осталось, а потому, глубоко вздохнув, побрела к лифту.

Лифты. Я не переношу их с детства, как и высоту. Если быть совсем точной, то с 11 сентября 2001 года…

Мне вскоре должно было исполниться восемь лет, Шин же и вовсе была младенцем. Родители тогда впервые за долгое время оставили нас с тетей, отправившись в знаменитый торговый центр в башнях-близнецах. Помню, что очень хотела поехать с ними, но мама запретила, сказав, что они едут за сюрпризом…

Не знаю как, но мама отправила тете СМС за минуту до катастрофы. Писала, что сейчас спускается в лифте вниз, а отец остался наверху, встретив своего знакомого. Он задержался ради разговора. Мама даже добавила просьбу поцеловать дочек и передать, что она уже соскучилась и безумно нас любит.

У нее всегда была хорошо развита интуиция…

О произошедшем я и тетя услышали в новостях. Родители так и не вернулись домой, а их тела даже отыскать не сумели – слишком многие тогда остались неопознанными.

Намного позже, когда смогла заставить себя узнать подробности, я прочитала много статей о теракте. Эксперты писали, что самолет врезался в промежуток между 93-м и 99-м этажами, а топливо, разгоревшееся в баке, рвануло огненным столбом вниз по шахте лифта, убив даже тех людей, которые находились в фойе. Чуть позже рухнуло и все здание…

Наверное, тогда мама и сгорела, а папа… папа, находящийся на верхних этажах, скорее всего, был завален обломками… С тех пор я на дух не переношу лифты и многоэтажки. А то сообщение бережно храню в стареньком телефоне и изредка перечитываю – иногда так важно знать, что мама тебя любит. Любила…

Но сейчас времени предаваться воспоминаниям у меня не было, я опаздывала. Подобно фурии выскочила из здания и, прижимая сумку к груди, кинулась к ближайшему входу метро: путь до больницы предстоял неблизкий.

* * *

Встреча с доктором Роджерсом длилась дольше, чем я рассчитывала: бумаг оказалось много, а читала я их, наученная горьким опытом, чересчур внимательно. А после подписания нового контракта на лечение, заглянула к Шин и вручила купленные по пути цветы, которые ее так радовали.

Сестра была совсем плоха – бледная, измученная, с залегшими под глазами тенями и исхудавшим лицом. При виде ее хотелось плакать, а в горле неизменно появлялся ком. Я даже посидеть с ней долго не могла, поэтому скомкано, без подробностей, сообщив последние новости и, как всегда, подбодрив, мол, дела идут все лучше и лучше, покинула клинику.

Времени до конца обеда оставалось крайне мало, а мне еще нужно было купить одежду!

Как назло, район, в котором находилась частная больница, мог порадовать количеством престижного жилья, но уж точно не магазинами нарядов. Найти здесь хоть немного подходящий было почти подвигом, который я – с чем себя и поздравила – совершила.

Правда, при одной мысли о необходимости потратить деньги, которые привыкла копить и экономить, мне аж дурно становилось… Тем более чужие.

После гибели родителей опеку над нами оформила Джекки, старшая сестра папы. У нее не было ни мужа, ни детей, и она растила нас, как своих. Для Шин тетя стала настоящей мамой, я же так и не смогла "предать" свою родную. Какое-то время мы жили в достатке, что давало возможность получить достойное среднее образование, но, к моменту моего взросления, женщину начало подводить здоровье – возраст давал о себе знать, – а это требовало достаточно крупных сумм на лечение. К счастью, мне удалось поступить в колледж по квотам, но все же семейный бюджет плавно растворялся. Через двенадцать лет после родителей, нас покинула и Джекки.

Наверное, нам повезло, что к тому времени я уже была совершеннолетней, и мне позволили оформить опеку над сестрой.

Но, спустя полтора года, случилось новое несчастье, из-за которого мне стало казаться, что удача вовсе покинула нас – у Шин обнаружили рак. И мы начали бороться с болезнью, тратя баснословные средства на лечение. Пришлось продать дом, украшения, туда же ушли деньги, оставленные тетей Джекки в наследство, а я перешла в режим ужесточенной экономии. В той самой степени, когда не позволяешь себе практически ничего.

Деньги исчезали, опухоль – нет. Результаты каждый раз были печальными, а попытки бесполезными. Приходилось проводить все более сложные процедуры, более дорогие… Работа в "Эриксон и Бин" казалась спасением, вот только вышла ловушкой.

Но ничего, нужно только потерпеть.

Сотый взгляд на часы, стрелки которых неумолимо двигались вперед, не заботясь об опаздывающих людях, и я, руководствуясь лишь тем, чтобы подобрать подходящий размер, схватила первые попавшиеся под руки вещи. А дальше оплата и ввод присланного Томасом кода, удивленный взгляд непрофессионального продавца и снова бег по городу. Уже изрядно замучивший меня бег…

* * *

В офис я возвращалась запыхавшаяся, но со своей первой приличной покупкой за этот год. Наверное, мне следовало гордиться тем, что моя обновка не с сэконд-хенда или дешевых торговых точек с бесконечными "скидками", а из вполне достойного магазина. Да что там… Деньги, которые я потратила на эту блузку, юбку и нижнее белье, раньше умудрялась чуть ли не на месяц растягивать.

Босс почему-то сидел в приемной, вольготно устроившись на кожаном черном диване, и задумчиво крутил в руках тонкий смартфон последней модели. Едва увидев меня с пакетом в руках, его лицо стало еще более хмурым.

Я сделала что-то не так? Может, он дал карточку только для вида, и тратить все же не стоило?..

– Мисс Николс, позволите задать вам несколько вопросов? – прервал мои мысли голос Матисона.

– Да, конечно, – понимая, что вопрос чисто риторический, кивнула я, нервно сжимая ручку пластикового пакета.

– Что это такое? – он разблокировал свой телефон и повернул ко мне экран.

Я опустила на пол пакет, в напряжении подошла поближе, чтобы разглядеть надписи, которые мне показывал Томас. На светящейся поверхности смартфона отображалось… сообщение со счетом из магазина. Сейчас он потребует вернуть эти восемьдесят три доллара? Меня охватила паника и, если быть честной, стыд. Денег у меня не было. Точнее, были, но какие-то центы.

– Всего лишь восемьдесят три доллара? Что за хрень вы купили? – вопреки моим ожиданиям сказал мужчина. – Мисс Николс, я вам дал карточку, чтобы вы приобрели хорошие вещи, дорогие, соответствующие вашему статусу моего помощника, а не… – он преподнес к своему лицу аппарат, вчитался и продолжил: – А не из курятника "Розетт".

Я, наверное, стала пунцовой, но все же возразила: