Кино для взрослых

Но я сел в то кресло, с которого она встала, и говорю:

– Делайте, вы мне не мешаете.

Они глаза вылупили и смотрят на меня. Потом Аня так истерично:

– Марин! Ну ты скажи ему!

– Ага, Марина, скажи мне! – поддакиваю. – Посоветуй, что мне Герману послать? Или его послать? Сейчас она попу показывать не хочет, потом она трахаться на камеру откажется, а нас на счетчик поставят, квартиру отожмут и на улицу выбросят. Скажи мне, Марина!

Жена засуетилась, заметалась:

– Сереж, ну иди на кухню, сейчас мы все сделаем.

– Марин, нет! – говорю. – Сейчас делайте.

– Да просто выйди на пять минут.

Хрен с вами, ушел на кухню. Блин, дело-то еще не началось, а проблем полны карманы. Дальше что будет? Или я сейчас справлюсь со всем этим, или ничего у меня не выйдет.

Прибежала Марина, шепчет:

– Блин, ну ты чего? Она же не может так сразу. Надо подождать.

– Сколько ждать? – шиплю в ответ. – Год? Она сразу должна работать, по первому слову. И делать все, что скажут.

– Да ты уж вообще! – возмущается.

– Марин, мы о чем вчера говорили?

– Все, ладно! Сейчас все решим!

– Или вы сейчас при мне делаете так, как положено…

– Да поняла я! Сиди и жди, я позову…

И ушла. Ладно, посмотрим, что они там себе нарешают.

Через минут пятнадцать слышу, зовет. Захожу в зал, перед фоном стоит Аня, в халате шелковом. Марина с фотиком у кресла. Я прошел, сел в кресло, кивнул. Марина отмашку дала, и Аня стала позировать: распахнула халат, причем одной рукой придержала на груди, а второй – внизу живота. И Маринка принялась щелкать и приговаривать «Да! Круто!» Я пару секунд посмотрел, потом говорю:

– Аня, дай мне халат.

Стоит, опять закуталась, молчит.

– Аня, – говорю, – заканчиваем в игры играть. Вот прямо с этой секунды ты или делаешь все как надо, или просто иди домой и забудь все разговоры и прочее. Давай, решайся прямо сейчас. Времени нет, чтобы думать, прикидывать, планировать. Решайся, говорю!

Молчит, в пол смотрит. А я продолжаю:

– У нас у каждого будут свои обязанности. И каждый может подвести остальных с очень серьезными последствиями. Поэтому чудить нельзя, нужно будет делать дело. Вот и делай свое, делай то, что от тебя требуется. Дай сюда халат.

Аня постояла еще секунду, потом сбросила халат и швырнула в меня. Я поймал, положил рядом на кресло и смотрю на нее. А она стоит боком и руками закрывается.

– Ань, встань нормально! – говорю. – Встань ко мне лицом.

Повернулась, но руками закрывается старательно. Я говорю негромко, спокойно:

– Аня, руки опусти, не прикрывайся. Все, давай быстрее!

Опустила руки. Покраснела, как рак, смотрит в пол.

– Голову подними, – говорю. – Спину прямее.

Поворачиваюсь к Марине:

– Снимай!

Марина щелкает пару раз. Аня дернулась было прикрыться, типа «уже все», но я не дал:

– Теперь в профиль! – говорю. – Давай, шустрее! И спину держи.

Встала. Марина сфоткала, а я дальше командую:

– Теперь спиной повернись! Пятки вместе.

Опять фоткает.

– Ну, все вроде! – говорю. – Марин, проверь, как фотки. Аня, подойди сюда.

И добавляю, видя, как она тянется к одежде:

– Одеваться пока не надо. Так иди.

Аня помедлила секунд пять, но все-таки подошла. Внизу прикрылась, правда. Встала передо мной. Я на нее смотрю, а сам боковым зрением за женой секу. А та за мной следит. Ладно, взял Аню за руки и развел их, пристроил «по швам». Дернулась было, но стоит, не двигается. А я стал ее с ног до головы осматривать. Не тороплюсь, внимательно так. Потом вылез из кресла, сбоку зашел, потом со спины. Смотрю, ее аж потряхивает. Ладно, на первый раз хватит. Подал халат:

– Набрось, – говорю – и садись.

Закуталась, забралась в кресло. Я тоже сел.

– Аня, – говорю, – ты молодец. У тебя все получится. Только есть несколько серьезных проблем.

Смотрю – насторожилась. И Маринка подходит, тоже обеспокоенная.

– У тебя, – говорю я, – руки грубые. Все понимаю, домашняя работа, стирка, дети… Но смотрится реально не очень. Красные и вены наружу. Что с этим можно сделать?

Она кисти рук осмотрела, подумала.

– Есть один крем, – говорит, – он быстро отбеливает и смягчает. Неделя где-то и все нормально будет. Дорогой только очень.

– Это пофиг, – машу рукой. – Это забота заказчика. Со ступнями такая же фигня, плюс еще мозоли. С ними что делать будем?