Моя тюрчанка

Офис-менеджер положила трубку и повернулась к нам:

– Пойдемте. С вами побеседует генеральный директор Савелий Саныч.

Изольда Ивановна повела нас по узкому коридорчику между разгороженными отсеками апартаментов. Когда проходили мимо кухни (нас накрыли горячие запахи гречки и рыбы), оттуда высунулась рыжая мужская голова, хохотнула и выдала:

– Какая задница, какая классная задница!..

Я не успел сообразить, что это означает. Изольда Ивановна остановилась перед массивной дубовой дверью, над которой, вместо подковы, были прибиты «щит и копье Марса» и «зеркало Венеры». Офис-менеджер постучала.

– Войдите!.. – донесся из-за двери могучий бас.

Изольда Ивановна подтолкнула нас:

– Проходите, проходите!..

Сама она осталась снаружи.

Мы попали в просторный, как царские палаты, кабинет, в центре которого, на роскошном, будто трон, кресле, за поставленным на письменный стол компьютером восседал плечистый гигант с богатой, по-бараньи кудрявой, шевелюрой.

– Проходите, не стесняйтесь, – ободрил нас здоровяк-гендиректор. – Присаживайтесь, поговорим, – толстой, как слоновий хобот, ручищей Савелий Саныч указал на два стула.

Великан-директор улыбался, но мне его улыбка (я не понимал – почему) сразу не понравилась. Он был одет в засаленный темно-синий свитер и брюки со стрелками; а обут в шлепанцы. Простецкий наряд босса был призван, по-видимому, настроить посетителей, вроде нас, на непринужденную демократичную атмосферу. Вот только, когда мы опустились на стулья, у меня предательски задрожали колени. Я посмотрел на Ширин: она тоже явно нервничала. Покусывала нижнюю губу и не поднимала глаз.

– Меня зовут Савелий Саныч. Я здесь генеральный директор, – весело представился офисный амбал. – Вы какой кофе предпочитаете?..

– Что?.. – не понял я, ошарашенный неожиданным вопросом.

– Просто кофе с молоком и сахаром, – по-прежнему не поднимая глаз, за нас обоих ответила моя милая.

Савелий Саныч набрал на стационарном телефоне трехзначный внутренний номер и распорядился в трубку:

– Изольда Ивановна, принесите-ка нам кофе с молоком и сахаром… Да, на троих… Сколько сахару?.. Я думаю – по два кубика будет достаточно.

Пока Савелий Саныч отдавал по телефону команды Изольде Ивановне, я обежал глазами кабинет. Как бы передать на словах свое впечатление?.. Наверное, так: личные покои то ли польского короля, то ли римского цезаря, то ли турецкого паши. В общем, какого-то супер-пупер персонажа. Но, главное, страдающего глубокой эротоманией. Падкого до девушек – но, возможно, и до мужчин. А то и до животных – братьев наших меньших.

По углам кабинета торчали резиновые куклы наподобие той, которую мы видели в прихожей. Две – «обнаженные» (если можно так сказать о кукле); а две наряжены в почти ничего не скрывающее кружевное белье. Нашлось место и для выполненной в античном стиле статуи Аполлона: солнечный бог с луком и с колчаном стрел за спиной сверкал непомерно большим мужским «достоинством», подходящим, скорее, ослу или жеребцу. По стенам – развешены многочисленные картины.

На одной, выполненной в духе древнеегипетской росписи, изгибались, как змеи, смуглые юные танцовщицы, весь наряд которых состоял из золотой повязки вокруг бедер. Другая картина – «индийская»: синий Кришна ласкает оголенные груди прекрасной пастушки Радхи. На третьей картине – «японской» – самурай в халате и с пучком волос на затылке слился в любовном экстазе с юной девушкой в задранном кимоно, одной рукой обнимающей за шею своего мужчину, а в другой держащей веер. Были еще «греко-римские» картины с рогатыми козлоногими сатирами, насилующими нимф. «Арабские» – по мотивам эротичных сказок «Тысяча и одной ночи». Дизайнер, оформлявший кабинет, имел – похоже – цель показать, как предавались плотским утехам в разных традиционных цивилизациях.

Нашлось, впрочем, место и картинам в современном фотографическом стиле. Правда, некоторые из них были тоже на древние мотивы. Восточная женщина – полуголая, в прозрачной кисее – обнимала льва. Подпись под картиной гласила: «Клеопатра и лев». Мужчина, в тюрбане и с острыми усами, пьет вино у фонтана, окруженный стайкой полураздетых девушек с развевающимися волосами и с золотыми браслетами на запястьях. Подпись: «Падишах Акбар в саду со своим гаремом».

Другие картины были без «закоса под старину». На них, на фоне роскошных интерьеров, занимались сексом люди нашего «потерянного» поколения. Причем не только мужчины с женщинами. Меня чуть не стошнило от «гениального полотна», на котором ярко накрашенная девушка в сползающем лифчике и капроновых чулках раздвигала ноги под лохматым длинношерстным псом. Соседний «шедевр» изображал двух голых парней. Не то что б я был отчаянным гомофобом, но дольше трех секунд любоваться этим «произведением искусства» не смог.

Картины занимали три стены обширного кабинета. Четвертую стену заслонял стеллаж со множеством вместительных полок. Одну целиком занимали фаллоимитаторы и вибраторы. Вторую – мастурбаторы. Игрушечные члены напоминали толстые сосиски и сардельки. Некоторые были с «мошонками»: ни дать, ни взять сосиска с яйцами. Бог ты мой!.. Неужели бедные одинокие дамы запихивают в себя эти стручки и сладко стонут от удовольствия?.. Искусственными половыми губами «улыбались» мастурбаторы. Эти мужские бирюльки напоминали мне огромных улиток. Меня аж передернуло. Хорошо, что кофе еще не подали – я обязательно расплескал бы чашку и пролил напиток себе на штаны.

Еще на паре полок выстроились маленькие фигурки и статуэтки. Почти все они изображали голых женщин с разной степенью реалистичности. От очень условной египетской богини Хатхор с выпуклыми грудями и в короне в виде солнечного диска между коровьих рогов – до каких-то (прости господи!) проституток, застывших в самых непотребных позах.

Мне было не по себе среди всего этого океана похоти, где искусственные фаллосы стрелами или дротиками целились на тебя из каждого уголка, а мастурбаторы как бы разевали в твою сторону розовые пасти. Каково же приходилось на этой выставке плотских утех моей Ширин – хрупкой и нежной девочке – да еще в присутствии мужчин?.. Милая так не поднимала глаз от носочков своих сапожек. Я и сам сидел, как над горячим чайником, чувствуя, что свекольная краска заливает мне лицо. И только здоровенный, как медведь, Савелий Саныч, развалившись на своем троне, не отклеивал с лица почти добродушную, чуть снисходительную улыбку. Господина гендиректора явно забавляло наше с Ширин смятение.

Последним ярким штрихом в интерьере с блеском обставленного директорского кабинета были четыре тигриных шкуры, расстеленные по полу. Почему-то мне сразу подумалось: эти шкуры, как волосы у куклы – настоящие. Я знал из интернета: тигров на воле не осталось. Последнего дикого тигра застрелил в бенгальских джунглях уродец-браконьер – заезжий британец в пробковом шлеме и в шортах цвета хаки. Но коммерческие зоопарки выращивают полосатых хищников, как скотину, на убой. Хочешь почувствовать себя метким стрелком, покорителем степей и джунглей?.. Пожалуйста!.. Тебе подгонят несчастное, страдающее ожирением, животное. Это даже, как будто, и не тигр, а непомерно раздувшаяся кошка, которая не видела ничего, кроме своего тесного вольера. Ты убиваешь бедную зверюгу несколькими выстрелами. Для тебя с нее сдирают шкуру – а мясо, наверное, скармливают другим тиграм. Со своим трофеем – черно-желтой шкурой – ты можешь вступить в элитный клуб охотников. Т.е., в сообщество дядечек и тетей (бывают же отмороженными и женщины!), которые развлекаются тем, что в частных сафари-парках палят из двустволок по львам, гиенам, гребнистым крокодилам и тем же тиграм. Кто-то зарабатывает на продаже вибраторов, а кто-то на разведении тигров для охотничков. Неудивительно, что продавец секс-игрушек в отпуск едет стрелять по тиграм, а «тигриный пастух» развлекается, вставляя в анус себе или супруге вибратор.

– Ну, пока Изольда Ивановна возится с кофе, – сказал «медведь», – мы с вами начнем разговор. Вы, ребятки, женаты?..

– Да, – глуховато отозвалась Ширин.

– Расписаны официально?.. – уточнил Савелий Саныч.

– Нет, – выдавил я. Мне почему-то не хотелось, чтобы «медведь» знал, что мы с любимой формально не супруги. Мне казалось, что я оставляю свою милую голой под пожирающим взглядом здоровяка-директора. Но и соврать я не мог. Все равно (при положительном результате собеседования, конечно) отдел кадров и бухгалтерия «Сочной клубнички» увидят паспорт моей девочки, в котором нет штампа о браке.

– Ну, так даже лучше: меньше суеты, – загадочно сказал гендиректор. – Как я понимаю: устраиваться к нам на работу пришли вы, девушка – а вы, молодой человек, сопровождаете свою даму для моральной поддержки?..

– Да, – хором отозвались я и моя красавица.

Не знаю, что за «суету» имел в виду «медведь» – но я внутренне напрягся.

Савелий Саныч несколько раз кивнул – как китайский болванчик. Откинулся на спинку своего трона и на минуту блаженно закрыл глаза. Потом подался вперед и, изучающе глядя на Ширин, заговорил:

– Вы собирайтесь с духом, девушка, чтобы о себе рассказать. А пока послушайте о нашей компании. Вы знаете, вам повезло. На вашем месте мечтали бы оказаться сотни прекрасных юных леди. Светленьких, темненьких, в меру и не в меру грудастых…

И Савелий Саныч щелкнул языком.

– Грудастых, да… – как бы в задумчивости повторил господин директор и продолжил: – Нелегко попасть к нам на собеседование. Но вы вытянули счастливый билет, или кролика из шляпы. Теперь только от вас зависит, будете вы работать у нас или нет. У нас компания с громким именем. Возможно, вы слышали о нас. «Сочная клубничка» – первый в Расее магазин секс-игрушек и студия по производству эротического видео. Мы лучшие в своей сфере и отмечены призами международных конкурсов.

– Эротическое видео?.. – невесело переспросил я. – Вы что же, порнографию снимаете?..

«Медведь» на секунду перевел взгляд с Ширин на меня и с гордым орлиным видом ответил:

– Мы одна из дюжины лицензированных кинокомпаний, производящих фильмы для взрослых. Работаем со всеми поджанрами порно: классика, экзотик-порно, гей- и лесби-порно, альтернативное порно. Нет!.. Мы не «одна из», а самая передовая из порно-студий. Недавно мы запустили проект по изготовлению русского хентая. Это будет огонь!.. Бомба!.. Мы снимаем и короткие ролики – для нетерпеливого зрителя, и полнометражные полотна – для тех, кто хочет растянуть удовольствие. «Первая брачная ночь фараона Эхнатона и царицы Нефертити», «Развратная наложница изменяет турецкому султану с черным рабом», «Доставщик пиццы и одинокая женщина», «Что показала скрытая камера: африканские страсти в студенческой общаге» – это лишь самые блестящие монетки из нашей копилки, ставшие эталоном жанра…

Вот как. «Сочная клубничка» не только торгует страпонами и резиновыми девками – но и выпускает, как блины печет, порнофильмы. И в таком крысятнике (боже ты мой!..) будет работать моя девушка?.. Если кто-нибудь спросит Ширин: «А где ты работаешь?» – моя милая захочет скорее под землю провалиться, чем признаться: «В «Сочной клубничке», где продают искусственные пенисы и вагины и лепят кинцо для взрослых». У моей звездочки будет тот же работодатель, что и у порно-актрис, которые, под объективами видеокамер, стонут или визжат под своими усердно пыхтящими партнерами по сцене.

Слабо утешало одно: моя милая будет секретаршей в офисе. То есть, по роду деятельности, Ширин не придется бывать в студии, смотреть, как сверкают своими прелестями актрисы и выпячивают «хозяйство» актеры. Ни в магазинчиках, куда извращенцы и эротоманы приходят за мастурбаторами и за дисками со свежим порно. Дело моей любимой: принимать конверты и пакеты у курьеров, переключать звонки на менеджеров, заносить бумаги директору в кабинет на подпись.

Ко многому можно притерпеться. Только бы моей девочке продлили визу. Нам больше не страшна будет миграционная полиция. Ширин сможет находиться в стране на законных основаниях месяцы и годы. А когда подойдет срок, отдел персонала «Сочной клубнички» направит в департамент новое заявление на продление визы моей милой.

А к постерам с голыми раскованными красотками придется привыкнуть. В конце концов, на любой работе были бы свои недостатки. Моя девочка скоро научится просто не обращать внимание ни на кричащие плакаты, ни на резиновые куклы. И когда будет заходить с бумагами в кабинет Савелия Саныча – не наткнется глазом на непропорционально огромный «прибор» мраморного Аполлона.

Я должен порадоваться, что моя девочка станет секретаршей. Лучше работа в офисе, чем какой-нибудь грязный и неблагодарный труд. Моя милая будет ходить в блузке, атласных черных брючках и в изящных туфельках на каблуках. В обеденный перерыв, никуда не торопясь, разогреет себе в микроволновке захваченную из дому еду (жареные овощи либо макароны-бантики с тушенкой) и столь же неспешно покушает. В течение рабочего дня не раз побалует себя кофе или чаем – благо, что из кулера льется не только холодная, но и горячая вода.

Насколько это приятнее, чем работать уборщицей!.. Меня аж передернуло, когда я представил любимую со шваброй в руках и в потрепанной робе. От мыльной воды и чистящего порошка тонкие и нежные пальчики моей девочки разбухли бы и огрубели. Милой пришлось бы постоянно чуть сгибаться, водя шваброй по полу. Отчего бы у моей девочки ломило в пояснице.

Или вот вообразить ситуацию: моя красавица – техничка в каком-нибудь офисном центре. Работает, как библейский Адам, в поте лица, ни разу не присев за день. Допустим, моя любимая протерла пол перед лифтами, к которым все время, как рыба на нерест, течет народ. И только моя Ширин облегченно вздохнет, как с улицы ввалятся выходившие покурить клерки. Они принесут на ботинках и сапогах снег и слякоть. И вот уже по площадке у лифтов снова растекаются коричневые лужи. И ведь как нарочно, когда офисный планктон натаскал новую грязь, за спиной моей девочки вырастет клининг-менеджер, поглядит бусинками крысиных глаз туда-сюда и начнет вонять: «Ширин!.. Почему тут не вытерто?.. Ты устроилась на работу, чтобы мух считать?.. Тебе не за это деньги платят!.. Держи швабру крепче – и живо, живо, живо!.. Чтобы, когда я приду, пол блестел, как от солнечных зайчиков!..».

Нет!.. Нет!.. Нет!.. Хорошо, что моя милая не уборщица. Не гардеробщица, не официантка, не мойщица посуды и не нянька у капризного ребенка богатых родителей. Мне хотелось бы, в идеале, чтобы моя девочка вообще не работала. Она такой хрупкий цветок, который хотелось заслонить от всех ветров; пусть ей будет уютно, как в оранжерее. Моей незамысловатой мечтой было приносить достаточную зарплату, чтобы Ширин могла спокойно сидеть дома. Я отлучался бы во внешний мир на заработки, а любимая ждала бы меня, почитывая книжку, или просто глядя в окно. К моему возвращению милая успевала бы состряпать вкусный, ужин. За едой мы вели бы бесконечные разговоры о том, как провели день. Клялись бы друг другу в вечной любви. Моя девочка рассказывала бы мне занимательные истории, почерпнутые из книг. Разве это не прекрасно?..

Но пока что надо отодвинуть светлые грезы в сторонку, как прячешь золотое кольцо в глубине ящика письменного стола. Сейчас Ширин нужна работа – причем работа официальная – чтобы продлить почти истекшую визу. Для нас это, кроме шуток, вопрос жизни и смерти.

Пока я нырял в волнующийся океан своих мыслей и чувств, страхов и надежд, господин гендиректор снова уставил взгляд на мою красавицу. У «медведя» были крохотные, влажно поблескивающие, свиные глазки. Эти глазки как бы ползали по моей милой парой муравьев с антеннами на головах. Мне казалось: эти два «муравья» с особой внимательностью обследуют грудь и бедра моей девочки. Разумеется, мне такое дико не понравилось. Я почувствовал, как в жилах у меня закипает кровь. Но что я мог сделать?.. Сжать кулаки – и бросить Савелию Санычу в лицо: «Эй, ты!.. Старый похотливый нечесаный козел с тупыми рогами!.. Хватит таращиться своими глазами-бисеринками на мою жену, пока я не расквасил тебе нос!..»? Но тогда бы я выставил себя конченым психом и неадекватом, полностью оправдывающим свой диагноз, и обеспечил бы Ширин провал на толком не начавшемся интервью.