Во имя порядка: у истоков Союза

Маг подошёл к устройству и опустил руку на кристалл. Он припомнил, как к нему пришёл этот человек несколько месяцев тому назад. Его оставили собственные же братья и сестры из Святого ордена – они решили, что землю Талгарда нельзя сделать плодотворной, что её нужно оставить, но гордый Даль’Марак не только отказался от цели, но и основал тут целые селения, развернул широкую добычу железа, мрамора, камня и многих прочих полезных ископаемых. Но что будет есть народ? Нельзя же питаться песком и камнем? Под угрозой неминуемого голода Даль’Марак пошёл на отчаянный шаг – с помощью колоссального количества магии решено повысить плодородность земли. И тут на сцену истории вышел таинственный помощник из некой организации «Весы», который принёс недостающие схемы и указал на пирийские руины, где покоится древний источник энергии.

Свет заполыхал, окутав кристалл странным непроницаемым коконом, поглотил его и стал произливаться в мир, словно это щупальца.

– Вроде… всё… в порядке, – Даль’Марак опустил руку и увидел кривую улыбку за железной маской, узрел, как пальцы сектанта внесли чары, коррективы в работу устройства и свет стал волноваться, буйно дёргаться и терять стабильность; это вызвало приступ злобы и негодования. – Вот скотина! Ты что творишь!?

На это последовал холодный и чёткий ответ:

– Весы не желают, чтобы оно было запущено. У нас совершенно другие планы на Эндерал и появление ещё одного источника крепкой власти у Светорождённых совершенно не вписывается в наши планы.

– Ты что несёшь?

– Ты не пронимаешь наших целей! Светорождённые – это опухоль для мира, которая не даёт обрести единения с нашей истинной сущностью, затмевает это своими ложными идеалами. Нас ведёт огонь. Огонь веры в пустоту и хаос, а духи его есть наши проводники.

– Зачем! – истерично крикнул Даль’Марак, отчаянно пытаясь удержать нестабильные потоки света, пол под ним начал трескаться и покрываться сетью трещин. – Я просто хочу сделать землю плодородной! Дать дом тысячам людей!

– Духи хаоса дали нам зреть будущее. В древнем северном храме они показали нам, что град сей станет оплотом великого разврата и лжеправедности. Поклонение Мальфасу сделает его плотом веры, которая не даст поселиться в умах нашему учению. Отсюда родятся люди, которые вероятней всего станут ведомыми в игре высших и будут вершителями очищения!

– «Очищение»? Ты светопыли перенюхал!?

– Во всяком случае! – сектант усилил ментальной давление на кристалл и всё залил ослепительно-белый свет, полилась странная зелёная дымка. – Это конец для Тальгарда.

После зазвучал глас иной, текущий извне видения:

– Дальше была великая катастрофа, спор перерос в битву и Талгард обратился в пустыню.

Видение стало таять, а трое постепенно возвращаться в мир реальный, где они стоят посреди холодных стен тьмы пирийского храма. Через пару мгновений трое снова внемлили к гласу свыше:

– Вам должно туда идти с осторожностью, аккуратны будьте с кристаллом силы, ибо он принесёт лишь горе. Он сродни тому, что стоял в том проклятом устройстве, погубившем клочок земли, – из клубов дыма появился человек… его подобие – серая мантия с капюшоном поверх серебристого доспеха с изображением чаши на груди.

– Кто ты? – с трепетом спросил Джаэль.

– Слуга Великого Царя, – был дан ответ короткий, но каждое слово полнится силы. – Это одно из немногих обличий, которыми даёт мне показаться Он перед родом смертным. Пред кем-то нужно быть величественным, а перед иными и таким будет достаточно.

– Этот источник энергии, он сродни тому, что в Тальгаарде использовался Даль’Мараком? – спросила Элия.

– Практически. Это «погибель судеб» и в тех руках, в которые вы желаете его отдать она может принести много горя.

– А почему бы просто не обрушить весь этот храм и не погребсти вместе с источником энергии? Если твой Господин настолько силён, что отправляет таких слуг, то это Ему удастся сделать с лёгкостью.

– О, Вилдас, не знаешь ты её есть предназначение доброе, против зла поставленное, – чуть повернул голову в сторону мужчины вестник. – Но при иных условиях и когда на него ляжет произволение иное. Вы можете его забрать, но не отдавайте тем, чьи уста хоть и славят порядок новый, но в сердцах своих имеют идол мирада золотого[41 - Золотой мирад – идол, возведённый народом «общины завета» в Нериме, после бегства из града Осс’Тиан. Это произошло, когда народ на долгое время остался без предводителей, ушедшими общаться с Единым и получать учение и закон для этого народа. Часть народа обольстилась и призвала возвести статуи золотому мираду, богу, который их якобы спас. В конце концов вернувшиеся предводители приказали стереть его в пыль, ибо это идол, мерзость перед Творцом.].

– Хорошо, посланник, – с неожиданно вспыхнувшим уважением в сердце, чуть поклонившись, сказал Джаэль и тут же взроптал. – Но как мы выполним теперь задание? На стране висит огромный долг.

– Ступайте к той двери и там найдёте искомое, – указал вестник на металлические врата и властно, но тихо, указал. – И помните, что для победы над древними заблудшими, вам нужен клинок священный, ныне в Тальгаарде покоящийся.

После сих слов посланник развёл руками, вновь отовсюду налетели клубов дыма и поглотили его, а спустя всего пару мгновений всё пропало, вестник Вышнего пропал совсем, оставив после себя несметное количество вопросов.

– Кто это был? – спросила Элия.

– Неважно. Просто ясно, что мы попали в битву большую, чем просто война Союза с Королевством, – хмуро ответил Вилдас.

Джаэль же ничего не сказав, отправился к той двери, и за ним потянулись двое. Они прошли метров сто прежде чем уткнулись в малозаметную конструкцию из металла.

– По любому она закрыта на какой-нибудь хитроумный замок, – подумала Элия, смотря на кольцеватое изображение двери.

– Не думаю, если об этом говорил тот… явившийся.

Как только Джаэль коснулся холодного металла, тот податливо поддался и дверь открылась. Трое едва не ослепли от того, что явилось за ней, ибо они увидели древнюю храмовую сокровищницу, удивление и неожиданная радость от находки заиграли в душах. В глазах отразились блески серебра и золота, ибо перед ними простёрлись десятки распахнутых сундуков и набитые драгоценностями, лежащие на полу древние монеты сверкали под тусклыми пирийскими лампами, изваяния и посуда из благородных металлов так и манят к себе, дабы ими владеть. Глаза разбегаются, пытаясь оглядеть все самоцветы и камни, что мерцают внутренним блеском.

– Что ж, – Вилдас вошел Джаэль вошёл на мрамор прямоугольной комнаты. – Я думаю, если Союз отдаст всё это Ост-Эндеральской, то она ещё ему останется должна.

– Ты прав. Но что мы сделаем с тем кристаллом? – Вилдас склонился над статуэткой какого-то животного. – Если мы его отдадим Компании, то… это сделает её самой могущественной фракцией и тогда она сможет диктовать политику, – мужчина шагнул в сторону и едва не увяз в куче серебряных монет. – Заключённая энергия позволит использовать эту дрянь как оружие.

– Я понимаю. И знаю, что эту вещь вообще не стоит кому-либо отдавать, – Джаэль пнул горсть золота. – Любая сторона начнёт играть этой вещью. Неровен час образуется ещё один… Тальгаард где-нибудь.

– Но кому мы её отдадим? – спросила Элия, подняв блюдо из меди. – Сейчас нет тех людей или аэтерна, которым можно отдать на сохранность такую вещь. Искушение слишком сильно.

– Есть одно место, где её можно упрятать, – стал тихо говорить Вилдас, опираясь за посох. – Это северный монастырь, в горах Фростклифф.

– Если тамошние монахи будут молчать.

– Они затворники, Вилдас. Им нет дела до того, что им приносят. Особенно если вещица не будет казаться такой, какая она есть.

– Тогда отправляемся. Отдадим сокровище владыке Дюнного… а источник энергии, – ухмыльнулся Вилдас. – Мы не нашли.

Глава 17. Долги и смыслы

Утренний свет медленно проникает в окно и ласкает лица спящих людей, отгонная сумрачные тени и развеивая мрак. В маленькой комнатке, где весьма нехитрое и простое убранство для восточного дома, разлеглось двое человек на простецких кроватях. Тихое сопение разносится по дому, перебиваемое слабым завыванием утреннего ветра, влетающего в окно.

Первым открыл глаза парень. Его темноватый волос и нестриженная борода слегка засолились, одежда на теле не отличается изыском, а весь вид говорит об усталости. Он оглядел столик перед собой, пару стульев, сундук для вещей и ещё одну кровать, набитую тканями для мягкости. На ней, накрывшись одеялом, спит рыжеволосая девушка, мирно смотрящая утренний сон… видимо приятный, если её губы похорошели слабой улыбкой. Парень коснулся подбородка и провёл по волосам, самоосудительно приговаривая:

– Наверное видок у меня. Надо хотя бы… побриться. Но когда?

На его стороне правда. После того, как они нашли сокровища, пригласили туда людей царя и представителей Союза, всё помогли погрузить и ушли из Дюнного прошло не менее недели. Ещё неделю они на лошадях и с помощью магии добирались до места, которое Союз назначил для расчёта по всем долгам, ибо они выполнили все условия договора. Сереброград отстроенный стал местом, где эмиссары Эндеральского Союза поставят точку в их путешествии.

Джаэль обрадовался. Он смог сделать так, чтобы добрый народ Союза более не испытывал трепет перед долговым клинком Ост-Эндеральской. Но более всего его веселит то, что теперь никто не будет мешать ему видится с дочерью и заботиться о ней. Парень улыбнулся тому, что теперь он больше никогда не потеряет Оливию, что их ждёт завершение всех путешествий.

– А-хах, – прозевала Элия и открыла ясные голубые глаза, потерев их.

Девушка поднялась, откидывая одеяло и вдохнула полной грудью. Она ощутила лёгкий морской освежающий бриз, рвущийся из-за распахнутого окна. Посмотрев на лицо возлюбленного и почувствовав тепло в груди, она улыбнулась ему.

– Долго же мы спали, Эли, – парень встал с кровати и подошёл к стулу, на который сложена одежда.

– Даже не верится, Джа, что всё скоро закончится. Мы с тобой столько прошли… вместе. Теперь… что же дальше?

– А дальше заберём то, что нам причитается и отправимся туда, где треволнения этого мира нас не достанут. Знаешь Эли, – он проникновенно взглянул на неё, когда накинул лёгкую рубаху, – я думаю отправится на родину, найти домик на берегу моря или поодаль от больших городов и там поселиться. Представь себе – ни каких тревог, никакой войны или политики… как же меня всё это достало, Эли. Ты даже не представляешь, как мне надоело всё это.

– А что насчёт меня, Джа? – с трепетом в сердце и голосе спросила Элия, тоже встав; девушка нашла свою одежду и отвернувшись от Джаэля, скинула сорочку, чтобы накинуть светлую приталенную рубашку. – Ты ещё не забыл про те слова? Джаэль, мы столько прошли вместе с тобой, – эти слова дались ей тяжелее всего, но сжав волю в кулак она всё же сказала их. – Я не могу без тебя, Джаэль.