Дорогой скорби: падение, огонь и покаяние

Сквозь облако каменной пыли, затуманившей вход в крипту, выходит отвратительное существо. По форме оно напоминает оборотня, но сильно искажённого. У него не было шерсти, и кожа приобрела отвратительный розовый оттенок, словно он сварился изнутри и снаружи. Его передние лапы, настолько огромные и налитые напряжением, что готовы взорваться от перекачки мышц. Верхняя часть торса и спины настолько сильно покрылась опухолями и разрослась, что морда почти потерялась в фантасмагории больной плоти. Нижние лапы чудовища совсем не были костлявыми. Они также утопали в болезненных бубонах, будто плоть взбунтовалась и полезла из тела. Весь вид этого чудовища создавал образ перекаченного больного оборотня.

Азариэль заглянул прямо в чёрные как ночь глаза неведомого существа. Там он увидел лишь глубокую, словно мрак Обливиона, боль и древнюю злобу, что таилось в существе несколько лет без шанса на выход. И тут древняя тварь могла утолить терзавшую её жажду крови и насилия.

Но в тоже время заработали и легендарные «айлейдские стражи» вступили в бой, оставаясь верными лишь себе. Словно механические они сошли с пьедесталов и ринулись в неудержимую атаку, ведомые лишь заложенным приказом – уничтожить вырвавшееся чудовище.

Тем временем Вольный Король, отойдя от всей группы, отошёл на задние позиции и стал что-то монотонно бормотать, и собирать возле себя солнечную неведомую энергию.

Существо в один прыжок оказалось перед наступающей волной и, обнажив острые, как бритва Мерунеса, когти вступило в смертный бой.

Азариэль сквозь приковывающую к земле и сковывающее всякое движение боль, опираясь на клинок, смог подняться и продолжить наблюдение за боем, уже стоя, старясь собраться с силами.

Тварь невероятно сильна и быстра. Первым же запашистым ударом существо разбивает лицо «стража» и перед тем моментом, прежде чем его настигла волна клинков, отпрыгнуло в сторону, пролетев над головами, приземлившись посредине комнаты.

Перед существом оказался имперец с двумя клинками. Он тут же перешёл в яростную атаку, начав полосовать монстра своими короткими мечами, нанося целый шторм ударов, оставляя на плоти всё новые и новые полосы, кропя землю светло-красной кровью. Бывший легионер словно танцевал рядом с тварью, уходя от взмахов лапами, а его клинки резали и резали проклятую плоть.

Но как бы, ни была хороша пляска с клинком, существо мгновенно перешло в наступление. Первым ударом оно попыталось разрезать шею, но имперец ушёл от маха, однако тут же попадает под следующий взмах сверкающих когтей. Огромная разбухшая лапа, подобно молнии устремилась к доспеху Юлия. Имперец не смог быстро уйти, за что и поплатился. Лапы, подобные острым клинкам коснулись доспеха и со скрежетом и металлическим нытьём самой брони прорезали его. Когти начали ход, слово нож резал лист пергамента, рассекали сам стальной доспех. И когда лапа проделала свой страшный путь, существо тут же пнуло Юлия задней лапой, и он отлетел прямо на один из пьедесталов.

По доспеху имперца тут же побежали алые струйки крови, подобно тому, как бежит разлитое вино по столу. К нему тут же поспешил чародей, позабывший про битву и движимый желанием помочь своему товарищу.

Разгневанный сиро-норд, вознеся секиру устремился в бой, прорычав оглушительный боевой клич. Но как только он приблизился к существу, тварь одним резким ударом-оплеухой отправила его в нокаут, и коловианец мягко приземлился у стены, хорошо приложившись об стену.

Остался только Азариэль, и группа «айлейдских стражей», что волной нахлынули на существо, желая его опрокинуть, но у них это плохо получалось. Тварь оказалась настолько быстрой, ловкой и сильной, что через две минуты быстрого, как молния, боя в строю осталось только пятеро «стражей». Остальных разметало по всему помещению кусками ветхого материала – меди и камня. Существо беспощадно и спускается сознанием в самые глубины кровавого безумия. Оно своими когтями и силой уродливых гротескных надувшихся мышц разорвало и обратило в пыль практически всех врагов. Каждый раз, когда когти существа сверкали в свете «Камней Варла», один из стражей или несколько всегда рассыпались пылью по полу.

И тут в бой решил вступить Азариэль. Высший эльф испытал подлинный страх перед этой потусторонней тварью, но воззвав ко всем литаниям, что учили паладины и силе клинка, альтмер смог отбросить ужас перед монстром. У него сохранился один из самых редких магических свитков, который он вознамерился использовать против существа. Мер понимает, что скорость, быстрота и сила твари делали её несравненным противником, с которым нет смысла биться. Бывший рыцарь решил уровнять шансы.

Он поступил как истинный воин чести и благородства, зайдя со спины существу, которое разорвало лапами последнего стража. С рук Азариэля сорвалось зеленоватое свечение, окутавшее полностью одичавшее существо и пронзившее его потоками энергии. Тварь тут же попыталась молниеносно развернуться, но всё её движения были скованны и заторможены, но неистовая быстрота делала эти движения довольно скоростными и трудность в бою и опасность встречи с острыми когтями всё сохранялась.

Азариэль уклоняется от когтистой лапы и рассёк клинком, проведя движение снизу-вверх, торс существа. Меч певучим лезвием прошёлся через плоть и окропил уже потемневшей кровью пол помещения. Но тварь даже не заметила раны. Она продолжает наносить полные ненависти и мощи удары.

Альтмер отпрыгивает, чем ушёл от острых клинков, что направлялись в лицо парню и должны были его исполосовать. И тут же Азариэль направил колющий удар мечом прямо в грудь твари. Металл клинка глубоко погрузился в разбухшую плоть, но даже не причинил боли. Мер помотал клинком, но лезвие упёрлась в рёбра, что срослись в единую грудную кость.

Парень выдернул, искупавшийся в крови клинок и отступил на два шага. Существо вновь перешло в атаку. На этот раз оно двумя лапами попыталось выпотрошить высшего эльфа. Азариэль поставил блок и две разбухшие лапы когтями встретились с клинком. Азариэль чуть не поломался, ощутив на себе всё массу существа, а позвонок затрещал от напряжения. Боль в спине рёбрах и конечностях ударился с новой силой. Монстр потянулся своей пастью. Раскрытый собачий рот тут же блеснул белыми как луны и наточенными до состояния бритвы зубами.

– Азариэль, отойди! – закричал Вольный Король.

Парень был рад отойти, но он понимал, если блок будет снят, то его тут же полосонут десять острых когтей, чего просто пережить невозможно.

Внезапно на помощь пришла секира. Очнувшийся вовремя сиро-норд, подбежал к существу и, высвобождая всю накопившуюся в нём злобу, направив всю силу и удаль, нанёс удар прямо по кистям твари. Лезвие секиры пришлось чуть выше, и мощный удар просто отрубил конечности. Тварь тут же завыла неестественным и неистовым воем, а густая тёмная кровь стала орошать серый камень, что устилал пол.

Азариэль тут же отпрыгнул, создав пустой коридор между Вольным Королём и чудовищем, что стало финальным аккордом в нелёгкой битве. Огромный светящийся шар, с диким магическим рёвом, источая массивы лазурного жидкого пламени, что поливало по пути пол самой магией, содержа в себе неистовую мощь древней магии, устремился с ослепительной скоростью к монстру. И ослепительный свет заполнил всё пространство.

Монстр тут же пропал в вихре солнечного света, который его накрыл полностью. По глазам альтмера тут же ударила боль, вызванная столь ярким светом и когда Азариэль смог прозреть после недолгого ослепления, он увидел только как серый прах, вихрем кружась хлопьями, подобно чёрному снегу, оседает на пол. Неистовая и беснующаяся солнечная магия просто испепелила это чудовище. Всё было кончено для древнего монстра, что таилось несколько тысячелетий в жажде крови и свободе.

Поведение Бранда является несколько странным. С опустевшим взглядом он начинает идти в сторону той комнаты, где последние столетия и жила тварь. Он прошёл мимо искалеченного Юлия, даже не повернув в его сторону головы, словно шествует заворожённый. В это время имперец был на грани жизни и смерти и ему нужна помощь опытного чародея, способного оттащить Юлия из объятий смерти, но помочь некому. Маг пытается сделать всё, что в его силах, но кровопотеря была слишком сильной. Возле них суетливо копошился сиро-норд, старавшийся как можно быстрее снять куски разрезанной брони, чтобы добраться до ран.

Тем временем их Вольный Король просто шёл и не замечал ничего, будто то, что в той комнате его неистовой силой манило к себе, взывало ко всем фибрам души. И он вёл себя так, словно весь остальной мир потерял для него цвета красок и прекрасность звуков.

Азариэль, полный негодования, тут же побежал за Брандом, желая знать, что это за «знамя Хартленда» от которого Вольный Король потерял голову и позабыл про товарищей. Альтмер метнул в сторону раненого флакон с плескающимся зельем. Его ловко словил маг и тут же стал вливать его в раненого.

Парень встал рядом с Вольным Королём, который чуть ли не механическими движениями шёл и взбирался к своей цели.

– Что это было за существо?

В ответ послышалась лишь полная холода и бесстрастия речь:

– Одна хворь видимо легла на другую, что дало такой результат.

Дальше свой путь они продолжили в полном безмолвии. Два воина забрались по ступеням и прошли через выбитую каменную дверь, что удерживало больного вернвольфа, и вошли в древнее помещение.

Вольный Король поднял руку к верху и с его ладони сорвался небольшой светящийся шар, ставший холодным светилом. Сию секунду всё помещение осветилось небольшим магическим светилом, что развеяло тысячелетний мрак.

Перед ними открылось совсем небольшое помещение, имеющее форму круга. Всё облицовано плитами белоснежного мрамора и украшенного золотыми узорами. Посреди комнаты лежит несколько самых различных костей, видимо принадлежащих тем бедолагам, что были растерзаны заражённым оборотнем. Круговые стены в некоторых местах были запятнаны бурыми пятнами. Это была старая засохшая кровь тех айлейдов, что пали перед натиском чудовища.

Азариэль смекнул, что тут никакого призыва не было. Это был не демон из плана Обливиона, а заражённый одновременно «ликантропией» и «корпрусом» сородич, которого во время торжества болезни описали как «демона», а весь этот комплекс был построен для того, чтобы удерживать больного.

Но самое примечательное было в конце комнаты. Оперившись на стену, золотое древко несло на себе кусок плотной тёмно–зелёной ткани. К нему тут же подошёл Вольный Король и взял в обе руки тот артефакт, что он так страстно искал. Хоть практически всё лицо Бранда было закрыто маской и капюшоном, Азариэль чувствовал, как князь ликует от этой находки.

– Теперь ты мне поможешь? – настойчиво вопросил альтмер, желая получить единственную награду. – Ты скажешь, где она?

Вольный Король тут же повернулся, и в его руках символика на знамени засияла золотом. На тёмно–зелёном тканевом полотнище воссияло золотом геральдическое солнце. И тут Азариэль удивился до глубины души. Это знамя было похоже на то, что удерживал Регент перед последним боем в Цитадели. Удивление и некий страх перед неизвестностью заиграли в душе парня. Лучи златого солнца словно внушали уверенность и доблесть, разгоняя всю усталость и боль. Единственным отличием была надпись под знаменем, написанная на айлейдском – «Латтия Малату» (Сияние истины).

Знамя Хартленда и древнее знамя Ордена были похожи, как две капли воды, что сеяло в душе парня только подобие смятение, словно бы от встречи с призраком, и сотню новых загадок о происхождении Ордена.

Столь певучим, мягким и мужественным, но словно двояким голосом Вольный Король дал свой ответ:

– Ну что ж, слушай.

Глава 6. Замысел «Короля»

Через несколько часов. Рассвет.

С востока медленно встаёт яркое солнце. Ярким светом оно неотвратимо рассеивало и отгоняло ночной мрак и холодный сумрак, даря народу Тамриэля лишь теплоту своего присутствия. Только где-то на западе ещё оставалось небольшая тёмно-сиреневая пелена, ставшая отголоском мрачной и столь долгой ночи.

Ветра практически не было. Лишь с востока дул лёгкий и непринуждённый тихий ветерок, подобный лёгкому и непринуждённому бризу, а полуночная прохлада медленно отступала, оставляя лишь место для будущего размеренного тепла.

На побережье Нибенейской бухты стоит высокая фигура, словно торжествовавшая в гордом одиночестве. Руки древнего персонажа по-аристократически заведены за спину, и ладонь удерживает ладонь. Он смотрит глубоко вдаль, на восток, словно высматривая там что-то мистическое и древнее.

Сзади, совсем не подкрадываясь к нему, подходит немолодой человек, облачённый в тяжёлые доспехи имперского легиона. У него длинные седые волосы, отлитые серебряным оттенком, ниспадающие на броню и довольно некороткая борода, такого же монохромного седого цвета.

Подходящий человек кинул взгляд направо и увидел небольшую могилу, сделанную в виде небольшого кургана, вымещенную камнями сверху. Рядом с захоронением лежал комплект имперской брони, где сильнее всего выделялась кираса, на груди которой были прорези и пятна крови. У этой же могилы, опрометчиво брошено золотое древко с тёмно-зелёным полотнищем ткани.

Человек в имперских доспехах стал подходить к фигуре, него тут персонаж, облачённый в странную броню, вздел руку у верху, согнув её в локте, чем приказал остановиться.

И тут же полился спокойный мужской певучий голос, прозвучавший двояким тембром:

– Забирай.

В ответ полился грубый имперский ответ, своей бесстрастностью достойный любого имперского легионера: