История Глории. Трилогия в одном томе

– А что, если попытаться?

В следующий момент мы глазам своим не верим – появляется машина! Мы становимся посреди дороги и начинаем голосовать, чтоб наверняка.

На наше счастье, автомобиль останавливается.

– Эй, что вы здесь делаете в такую погоду? – спрашивает водитель, мужчина лет пятидесяти.

– У нас машина сломалась. Довезешь до города? – говорит Алекс.

– Садитесь.

Здесь тепло. Играет радио. Я чувствую, как меня начинает уже тошнить от сырости и запаха дождя. Машина заводится. Я обхватываю себя руками. Хочется завизжать от боли в боку, но я терплю, делаю глубокие вдохи и смотрю в окно.

– Да уж. Оклахома – это вам не рай. Дожди идут круглые сутки. Вы слушали синоптиков?

– Нет, – отвечает Алекс.

– По вам видно. Значит, вы не местные.

– Полиция продолжает поиски группы подростков, продававших наркотики. По предположительным данным, в группу входят две девушки и трое юношей. Фотороботы пока не составлены. Следите за развитием событий, – сообщает диктор по радио.

У меня мурашки побежали по коже. Мы с Алексом переглядываемся.

– Что этим подросткам спокойно не живется? Вечно они ищут приключения на свою задницу.

Через некоторое время мы оказываемся в каком-то маленьком городке. Я боюсь смотреть в глаза людям, потому что мне кажется, что они сразу поймут, кто я, и позвонят в полицию. Алекс несколько минут разговаривает по телефону, затем подходит ко мне.

– Я позвонил Джею, сообщил наши координаты. Они скоро будут.

– Я так хочу есть, сейчас с ума сойду.

– Я видел неподалеку кафе. Пойдем.

Он и я сидим друг напротив друга, едим гамбургеры на деньги, которые я заработала, продавая наркоту. Еда немного заставляет меня забыть о спазме в боку.

– Алекс…

– Что? Опять хочешь о чем-то меня спросить?

– Угадал… Ты любил когда-нибудь?

– Да. Музыку.

– А если серьезно?

– Может быть. Я всегда стараюсь избегать этого чувства. Оно делает людей слабее.

– По-моему, лучше быть слабым, но кем-то любимым, чем всегда одиноким.

– Вот когда повзрослеешь, поймешь, что это не так.

– Опять начинаешь? Я уже взрослая и все прекрасно понимаю.

– Да?

– Да.

– А бургер нормально есть еще не научилась, – он протягивает руку и стирает со щеки майонез.

– Научишь меня, папочка? – говорю я, убирая его руку.

– Ну, что это за угрюмое лицо? Улыбнись. Я приказываю тебе улыбнуться!

– Еще чего!

Алекс привстает, обеими руками дотрагивается до моего лица и пальцами раздвигает уголки моего рта. Мне становится щекотно, и я смеюсь.

– Так-то лучше, – говорит он.

Боль в боку резко становится в три раза сильнее. Я не могу уже себя сдерживать. Чувствую, что еще немного, и из моих глаз непроизвольно пойдут слезы.

– Я сейчас приду.

Еле-еле встаю и направляюсь в туалет. Слава богу, что здесь никого нет. Я подхожу к зеркалу. Снимаю куртку и замечаю, что она вся пропитана кровью. Затем смотрю в зеркало, половина моего платья в крови. Я медленно расстегиваю молнию на боку и вижу, что у меня чуть ниже ребер торчит осколок от лобового стекла! Боль из сильной превращается в адскую. Я зажмуриваюсь, хватаюсь за осколок и резко вынимаю его из тела. Я вскрикиваю от боли. Кровь льет струей. Осколок вошел не слишком глубоко, хотя по размерам он где-то около шести сантиметров. Я хватаюсь за бумажные полотенца, пытаюсь остановить кровь, но у меня ничего не получается. Я рыдаю навзрыд от боли. Поражаюсь себе, как я столько могла терпеть. Шок сыграл свою роль. Бумага пропитывается алой кровью. Я застегиваю платье. Мою руки и заставляю себя стать хоть немного сильнее. Утешаю себя только тем, что еще немного, и я смогу умереть от кровопотери. Нужно продержаться еще несколько часов. Алекс ничего не должен заподозрить, и, возможно, уже сегодня я обрету вечный покой.

Я подхожу к столику. Куртка на мне застегнута, чтобы Алекс не увидел испачканного кровью платья.

– Ты еще что-нибудь будешь? – спрашивает он.

– Нет. Я сыта, – тихо отвечаю я.

– Вид у тебя какой-то бледный.

– Я просто устала.

– Предлагаю найти какой-нибудь мотель и отдохнуть до приезда наших.

В глазах темнеет, голова кружится, но я стараюсь не терять сознание. Алекс берет меня за руку.

Спросив у прохожих, мы находим мотель. Он больше похож на заброшенную ферму, но выбора у нас все равно не остается. Сейчас я ощущаю какую-то легкость, боли нет, ну, может, она и есть, вот только я почему-то ее больше не чувствую. Лишь силы уходят с каждой секундой. Смотрю вниз и вижу, как по ноге потекла струйка крови. Она все темнее и темнее. Я сажусь на корточки. Алекс все еще идет вперед.

– Ты чего там?

– Шнурки развязались.

– Догоняй.

Он отворачивается, а я быстро стираю кровь с ноги рукавом куртки. У меня ничего не выходит, нога становится только краснее. Я поднимаюсь, иду медленно, мне кажется, что я парю. Все передо мной кружится, в голове стоит непонятный гул. Наверное, это чувствует человек перед тем, как он умрет. Ни страха, ни боли, только легкость и предчувствие покоя.