Купив немного запасов еды на дорогу и корма для четвероного, я вернулась в машину.
Остин сидел в телефоне и в наушниках, а я взяла щенка и села на своё место. Я решила подождать.
Но когда прошло пять минут, чаша терпения лопнула.
– Поедем? – спросила я, но он, кажется, даже не слышит меня
Я выдернула один наушник и крикнула ему в ухо:
– Поедем?!
– Я слушал Dean Lewis, – сказал он, убирая телефон.
– Правда? – не поверила я его словам.
– Угу.
– И как?
– Ни что так.
– Ни что так? Ты вообще вслушивался в смысл его слов?
– Ну, да. Он поёт о расставаниях, о любви.
– И что ты хочешь этим сказать?
– Ну, короче, нормальный парень.
– Боже, что за дурацкое мнение?
– Поговорим, когда ты послушаешь Nirvana.
– Ладно.
Мы двинулись в сторону Сан-Диего. Я решила поспать немного, но как оказалось, проспала два часа. Я проснулась от того, что шум колёс пропал.
– Почему мы остановились? – спросила сонным голосом.
– Я проголодался, поэтому я остановился у приличной кафешки, где наверное, есть стейк средней прожарки, – усмехнулся он.
– Не смешно. Что в этом смешного, если я пытаюсь придерживаться правильной пищи? – возмутилась я по дороге в кафе.
– Ничего.
Мы зашли в кафе и на удивление приличное. В голове пронеслись его слова: «Я никогда не стану обманывать тебя».
– Ты был прав, – скромно обрадовалась я.
– Я сам в шоке.
Мы сели на диваны и к нам подошёл официант с большими голубыми глазами, которые я сразу же заметила.
– Спрошу сразу: у вас есть стейк средней прожарки? – спросил Остин у официанта без какой-либо вежливости.
– Да, – ответил официант.
– Тогда нам два стейка. Один средней, другой полной прожарки и два кофе.
– Хорошо, – сказал и удалился.
– Можно было и повежливее с ним, – сделала замечание Остину.
– Кто говорит? – усмехнулся он.
– Это этикет, Остин!
– Это этикет, Остин! – скривил он и я закатила глаза на его выходку. – А как ты разговаривала с той официанткой?
– Та просто клеилась к тебе.
– Тебя это волнует?
– Ни капельки!
Ну может, маленькую
К нам подходит официант и мило улыбается мне, сверкая своими глазами. Я улыбнулась ему в ответ, и он поставил наши тарелки.
– Благодарю, – сказал Остин, улыбаясь, как полный придурок.
– Простите его за такое общение, – вежливо извинилась перед официантом и стрельнула злым взглядом в Остина.
– Я смотрю, ты глазки ему строишь.
– Что, прости?!
– Скажи, он понравился тебе или нет? – говорил хитрым голосом.
– Тебе-то что?
– Просто ответь. Всего-то лишь три слова: он, понравился, мне, – говорил и загибал пальцы.
– Остин, ты дура-а-ак! Так пойдёт? Всего лишь три слова. Как раз подходят.
Он отвернулся и уставился на зад девушки, проходившей мимо нас.
– Ну, так тоже пойдёт, – сказал он, повернувшись обратно.