– Мы не вышли на четверную четверть.
– В чем причина?
Мне не хочется в восьмой раз рассказывать одну и ту же историю. Мне хочется просто закрыть глаза и провести дорогу до дому в тишине и спокойствие.
– Давай, как я буду дома, я тебе все расскажу.
– Хорошо, без проблем.
Я собираюсь уже сбрасывать звонок, но он продолжает разговор.
– Значит отказываться от эфиров в ближайшие два дня?
– Да, на данный момент я уже сказал все, что хотел.
– Хорошо, кстати насчет репортажа о тебе.
– Я тебе уже говорил…
– Телеканал прислал мне тему, – прерывает он меня.
Окей.
– И что там?
– Там было только название, – слышу, как он кликает мышкой. – Подожди секунду.
Я понятия не имею, о чем будет репортаж. Я лишь знаю, что обо мне. А какая конкретная информация там будет, я даже предположить не могу. Но мне скрывать уже нечего, мой темный секрет давно вылез на поверхность, а других у меня нет. Вроде как.
– Так что там?
– Наперекор судьбе. Время, которое стоило ждать.
Услышав это, я сглатываю.
– Больше ничего нет?
– Ничего.
– Окей, буду дома наберу тебя.
– Хорошо, – он сбрасывает звонок.
Я уверен на сто процентов, что это придумала Анаис. Фраза, которую я ей всегда говорил, скрыта в этом название. И что она подразумевает в словосочетание «наперекор судьбе»? Я не знаю, что она задумала на этот раз, но я очень надеюсь на то, что она не перейдет грань, как месяц назад. Я бы мог ее спросить об этом лично, но так я покажу, что не доверю ей, а я не хочу, чтобы она так думала. Потому что это не так.
Глава 14
Как я и предполагал ранее, за эти два дня меня завалили запросами дать комментарий по поводу произошедшего. Но я всем без исключения отвечал, что пока не будет принято решение об апелляции, я ничего не скажу.
– Лови, – кидаю я Джонни пачку чипсов.
– Сырные? – кривится он.
– Других не было, – падаю я на диван.
Еще на прошлой неделе мы договорились о совместном просмотре футбола. Ни я ни он не являемся фанатами этого вида спорта, но иногда все же мы смотрим интересные матчи, как сегодня.
– Ненавижу сырные, – пыхтит он под нос.
– Ты как пятилетний мальчишка, – усмехаюсь я. – Хотя на сколько я помню тебе скоро 33.
– Это в паспорте, а так мне всегда 18. Запомни, – тычет он в меня пальцем.
– Без проблем, – вскидываю я руки. – Если меня вдруг спросят, что это за старик, я скажу, что тебе 18 и это все из-за стресса.
– Придурок, – кидает он в меня парочкой чипсов.
– Эй, не ты тут убираешься вообще-то.
– И не ты уж точно. Подай мне банку пива.
– А волшебное слово? – усмехаюсь я.
– Подай мне банку пива, придурок.
– Ты был плохим ребенком, – протягиваю ему банку.
– Будто ты был хорошим.
– А я этого и не говорил.
– Кстати, я раньше об этом не спрашивал, но сейчас, – он откашливается. – Что у тебя с той журналисткой? Я видел ваши старые совместные фото, и вы были не просто друзьями.
– Ничего.
Джонни действительно никогда раньше не заводил тему обо мне и Анаис. За последний месяц я каждый раз видел, как у него горели глаза, как он хотел расспросить меня об этом, но видимо не находил подходящего момента.
– Ты меня за дурака держишь? – усмехается он. – Даже сейчас, когда я упомянул о ней твои глаза, как в девчачьих сопливых фильмах, заблестели.
– Это из-за света или алкоголя.
– Да брось, чувак. Я же вижу, что ты к ней неравнодушен.
– Это не так. Мы просто друзья.
Он фыркает.
– И только не говори, что именно поэтому ты из города в город перевозишь ваши старые совместные фото.