Девушка, которая играла с огнем

За год путешествий она избавилась от пирсинга в нескольких местах. В частности, в клинике в Генуе ей убрали кольцо из соска на груди по чисто медицинским соображениям перед операцией. Затем убрали еще одно, на нижней губе, а на Гренаде – кольцо, сидевшее на левой половине половых губ. Оно только и делало, что натирало, и она сама не знала, для чего ей его насадили.

Лисбет открыла рот и вывинтила колышек, которым ей проткнули насквозь язык семь лет назад, а потом положила его в мисочку на полке у раковины. Во рту стало как-то пустовато. Итак, кроме сережек в ушах, у нее оставалось лишь два пирсинга: одно кольцо в левой брови и второе – в пупке.

В конце концов она ушла в спальню и заползла под новое одеяло. Оказалось, что купленная ею кровать – просто гигантских размеров и что ей нужна лишь малая часть всей поверхности, как будто она лежала у края футбольного поля. Лисбет обмотала одеяло вокруг себя и долго лежала, размышляя.

Глава 6

Воскресенье, 23 января – суббота, 29 января

Агентство «Милтон секьюрити» разместилось на трех верхних этажах пятиэтажного офисного здания около Шлюза. Лисбет Саландер поднялась на лифте из гаража на пятый этаж. Ступив в темный коридор, она машинально взглянула на свои часы и отметила, что сейчас десять минут четвертого в ночь на воскресенье. Ночной дежурный всегда сидел у пульта охранной сигнализации на третьем этаже, и Лисбет знала, что на пятом этаже наверняка будет одна.

Она в очередной раз изумилась, как профессиональное охранное агентство может быть столь беспечным в отношении собственной безопасности.

За прошедший год коридор пятого этажа мало изменился. Сначала Лисбет подошла к бывшему своему кабинету – небольшому кубу со стеклянной дверью, куда ее поместил в свое время Драган Арманский. Дверь оказалась незаперта. Уже через несколько секунд Лисбет могла сделать заключение, что в ее комнате ничего не изменилось, если не считать картонной коробки с бумажным мусором, выставленной у двери. В комнате были рабочий стол, стул, корзина для бумаг и пустая книжная полка. Из технических средств стоял только старый компьютер «Тошиба» 1997 года с ничтожным по объему жестким диском.

Похоже, Драган никому не передал эту комнату, что, с одной стороны, можно было трактовать как добрый знак, но, с другой, ничего особенного это не значило. Для конуры площадью около четырех квадратных метров трудно найти какое-то разумное применение.

Лисбет прикрыла дверь и потихоньку пошла по коридору проверить, не заработался ли здесь какой-нибудь полуночник. Но она была одна. Остановившись у кофейного автомата, налила капучино в пластмассовый стаканчик и пошла дальше, к кабинету Драгана Арманского. Дверь она открыла пиратской копией ключа.

Как всегда, кабинет Арманского поражал непереносимо идеальным порядком. Лисбет быстро обошла его, заглянула на полку и села за письменный стол.

Включив компьютер, она вынула компактный диск из своей новой замшевой куртки и вставила в дисковод. Затем запустила программу «Асфиксия 1.3». Программу она написала сама, и ее единственной функцией было снабжение браузера «Интернет Эксплорер» на жестком диске компьютера новой, современной версией. Эта процедура заняла всего пять минут.

Закончив, Лисбет вынула компактный диск и перезапустила компьютер вместе с новой версией «Эксплорера». Обновленный браузер вел себя так же, как его предшественник, был чуть больше по объему, но работал на микросекунду медленнее. Все параметры оставались прежними, включая дату инсталляции, так что от нового файла не осталось и следа.

Лисбет набрала FTP-адрес сервера в Голландии и получила окно с промптом. Дав команду копирования, она написала имя «Armanskij/MiltSec» и нажала ОК. Компьютер тут же начал копировать жесткий диск Арманского на сервер в Голландии. Часы на экране показывали, что этот процесс займет тридцать четыре минуты.

Пока шло перекачивание, Лисбет достала запасной ключ к столу Арманского из декоративной вазы на книжной полке. Следующие полчаса она провела, штудируя папки, лежавшие в верхнем правом ящике письменного стола, где всегда хранились текущие и срочные дела. Когда компьютер пискнул в знак завершения операции, она вернула папки в точности на их прежние места.

Лисбет выключила компьютер, погасила настольную лампу, прихватила пустой стаканчик из-под капучино и покинула агентство «Милтон секьюрити» точно так же, как зашла в него. На часах было четыре двенадцать, когда она вышла из лифта.

Домой на Мосебакке Лисбет вернулась пешком, включила свой «Пауэрбук» и подсоединилась к серверу в Голландии. Там она запустила копию «Асфиксии 1.3». Когда программа была запущена, открылось окно, где спрашивалось, какой жесткий диск открыть. У Лисбет был выбор из примерно сорока дисков, стоявших по списку. Просматривая этот список, она прошла мимо диска «Нильс Бьюрман», который обычно проверяла примерно раз в два месяца. На секунду она поколебалась у дисков «Мик. Блум./лэптоп» и «Мик. Блум./рабочий кабинет». Эти диски она не открывала больше года и даже подумывала, не стереть ли их вовсе. Однако из принципиальных соображений решила сохранить их: когда-то она вскрывала компьютеры в поисках информации, и теперь было бы глупо стирать то, что, может быть, понадобится в будущем. То же самое касалось и ресурса «Веннерстрём», который она уже давным-давно не открывала. Человек с этим именем был мертв. Последней иконкой в списке была «Арманский/Милт. Сек.». По времени создания она стала последней.

Лисбет могла клонировать его жесткий диск когда угодно ранее, но не давала себе труда сделать это, потому что работала на «Милтон» и имела доступ к информации, которую Арманский хотел бы скрыть от внешнего окружения. Ее вторжение в его компьютер не имело злого умысла: Лисбет просто хотелось знать, над чем сейчас работает агентство и как идут его дела. Она кликнула мышью и открыла папку с новой иконкой «Armanskij HD». Проверив жесткий диск, поняла, что все файлы на месте.

За компьютером Лисбет просидела до семи утра, читая докладные Арманского, финансовые отчеты, электронную почту. Под конец она задумчиво кивнула и выключила компьютер. В ванной почистила зубы, а потом пошла в спальню, разделась, бросив одежду прямо на пол, заползла в постель и проспала до половины первого пополудни.

Ежегодное отчетное собрание правления «Миллениума» происходило всегда в последнюю пятницу января. Среди присутствующих были кассир издательства, внешний ревизор и четыре совладельца: Эрика Бергер (тридцать процентов), Микаэль Блумквист (двадцать процентов), Кристер Мальм (двадцать процентов) и Харриет Вангер (тридцать процентов). На собрание также пригласили секретаря редакции Малин Эрикссон, как представителя персонала и председателя профсоюза издательства. Членами этого профсоюза, кроме нее, были Лотта Карим, Хенри Кортес, Моника Нильссон и Соня Магнуссон – менеджер по маркетингу. Малин впервые принимала участие в заседании правления.

Собрание началось в четыре часа и закончилось часом позже. Большую часть времени заняли доклады об экономическом состоянии дел в издательстве и отчет ревизора. Доклады свидетельствовали о стабильной экономической основе «Миллениума», в особенности по сравнению с кризисной ситуацией, в которой предприятие находилось два года назад. Ревизионный отчет продемонстрировал, что издательство получило прибыль в размере двух миллионов ста тысяч крон, из которых примерно миллион составил доход от продажи книги Микаэля Блумквиста о Веннерстрёме.

По инициативе Эрики Бергер было принято решение отложить один миллион на случай возможных кризисов в будущем, ассигновать двести пятьдесят тысяч крон на необходимые расходы по ремонту редакционных помещений, закупку новых компьютеров и другого технического оснащения, а триста тысяч крон выделить на увеличение фонда зарплаты и перевод сотрудника редакции Хенри Кортеса на полную ставку. Из оставшейся суммы предлагалось выдать по пятьдесят тысяч каждому из совладельцев издательства, а еще сто тысяч разделить поровну между четырьмя постоянными работниками редакции независимо от того, заняты они на полной или неполной ставке. Шефу по маркетингу бонуса не полагалось: по условиям ее контракта, она получала определенный процент от доходов, приносимых рекламой, что время от времени делало ее самым высокооплачиваемым сотрудником. Предложение было принято единогласно.

Микаэль Блумквист высказал мнение, что следовало бы сократить бюджет на оплату материалов от независимых журналистов в пользу найма дополнительного репортера на полставки. Про себя Микаэль имел в виду Дага Свенссона, который мог бы использовать «Миллениум» как базу для своей деятельности независимого журналиста, а позже, возможно, получить постоянное место. Но эта идея вызвала возражения Эрики Бергер, считавшей, что журнал нуждается в большом количестве внештатной корреспонденции. Мнение Эрики поддержала Харриет Вангер, а Кристер Мальм воздержался от дискуссии. В конце концов было решено не трогать бюджет на внештатных корреспондентов, но посмотреть, нельзя ли несколько сократить другие расходы. Всем хотелось бы заполучить Дага Свенссона хотя бы на неполную ставку.

Вслед за короткой дискуссией о стратегических направлениях и темпах их развертывания в будущем пришло время выбора председателя правления на следующий год. Эрика Бергер была единогласно переизбрана. На этом заседание закрылось.

Малин Эрикссон не сказала на собрании ни слова. Она подсчитала в уме, что сотрудники получат от прибыли бонус на сумму двадцать пять тысяч крон, что превышает ее месячную зарплату, а значит, у нее не было причин выражать несогласие с решением правления.

Сразу после заседания Эрика Бергер попросила совладельцев остаться на внеочередное совещание. В конференц-зале остались Эрика, Микаэль, Кристер и Харриет. Едва закрылась дверь за вышедшими сотрудниками, как Эрика приступила к делу:

– На повестке дня один-единственный пункт. Согласно договоренности с Хенриком Вангером, он становится совладельцем на двухлетний срок. Сейчас этот срок истекает. Поэтому мы должны решить, как быть дальше с твоим положением – а точнее, с положением Хенрика – в качестве совладельца.

Харриет кивнула.

– Мы все хорошо знаем, что решение о партнерстве Хенрика было принято под влиянием лихорадки, вызванной особой ситуацией, – напомнила она. – Эта ситуация уже в прошлом. Что вы предлагаете сейчас?

Кристер Мальм раздраженно заерзал. В комнате он был единственным, кто понятия не имел, в чем заключалась та особая ситуация. Ему было ясно, что Микаэль и Эрика скрывают он него какую-то историю, но Эрика объяснила, что речь идет о сугубо личном деле, касавшемся Микаэля, и что он ни за что на свете не станет его обсуждать. Кристер был не настолько глуп, чтобы не понять, что причина молчания Микаэля включала что-то относящееся к Хедестаду и Харриет Вангер. Он считал, что ему не обязательно знать правду для принятия главных решений, и достаточно уважал Микаэля, чтобы устраивать шум из-за этого.

– После обсуждения втроем мы пришли к общему мнению, – начала Эрика, сделала паузу и встретилась глазами с Харриет. – Прежде чем мы изложим нашу точку зрения, хотелось бы узнать, что ты сама думаешь по этому вопросу.

Взгляд Харриет поочередно переместился на Эрику, Микаэля и Кристера. На секунду он задержался на Микаэле, но она ничего не могла прочитать на их лицах.

– Если вы хотите выкупить мою долю, то это будет стоить издательству около трех миллионов крон – это то, что семья Вангер вложила в «Миллениум», – и к этому надо прибавить проценты с прибыли. Вам такое по карману? – добродушно спросила Харриет.

– Вполне, – ответил, улыбаясь, Микаэль.

От Хенрика Вангера он получил пять миллионов за работу по поручению этого старого промышленника. Как ни странно, часть этой работы состояла в поисках Харриет Вангер.

– В таком случае решение вопроса за вами, – сказала Харриет. – В контракте написано, что вы можете выкупить долю Вангеров хоть сегодня. Я бы в жизни не составила контракт так непродуманно, как это сделал Хенрик.

– Мы можем выкупить твою долю, если потребуется, – сказала Эрика. – Вопрос именно в том, что ты собираешься делать. Ты управляешь промышленным концерном, даже двумя. Весь наш годовой бюджет соответствует вашим затратам на ежедневный кофе для служащих. Что тебе за интерес тратить время на такое второстепенное по размаху предприятие, как «Миллениум»? Мы созываем правление раз в квартал, и ты тратишь на это время и пунктуально являешься каждый раз с тех пор, как сменила на посту Хенрика.

Харриет Вангер дружелюбно улыбнулась председательнице совета, потом помолчала, посмотрела на Микаэля Блумквиста и наконец ответила:

– С момента рождения я всегда чем-то владею, и все мои дни проходят в управлении концерном, где плетут столько интриг, сколько не найдешь на четырехстах страницах любовного романа. Когда я начала заседать в вашем правлении, то выполняла свой долг – обязанность, от которой не имела права отказаться. Но представьте себе, за прошедшие восемнадцать месяцев я заметила, что мне приятнее сидеть в этом правлении, чем во всех остальных, вместе взятых.

Микаэль одобрительно кивнул. Харриет переключила взгляд на Кристера.

– Правление в «Миллениуме» игрушечное. Здесь все проблемы маленькие, понятные и прозрачные. Как и всякое предприятие, вы, естественно, хотите получать прибыль, зарабатывать деньги – это предпосылка деятельности. Но у вас совсем другая цель – вы хотите чего-то добиться.

Она выпила глоток минеральной воды «Рамлёса» и устремила взгляд на Эрику.

– Неясно, чего именно вы хотите добиться. Ваши цели попросту не определены. Вы не политическая партия и не клуб по интересам. Вам не требуется соблюдать лояльность чему-то в большей степени, чем просто лояльность друг к другу. Но вы критикуете недостатки общества и охотно точите зуб на те официальные лица, которых не любите. Часто вы хотите что-то изменить или на что-то повлиять. Даже когда вы изображаете циников и нигилистов, мне ясно, что журналом управляет определенная мораль, и я в нескольких случаях убеждалась, что она весьма своеобразна. Не знаю, как это выразить, но у «Миллениума» есть душа. Ваше правление единственное, работой в котором я горжусь.

Она замолчала, и это молчание продолжалось так долго, что Эрика рассмеялась и сказала:

– Звучит приятно, но на наш вопрос ты так и не ответила.

– Я прекрасно себя чувствую в вашей компании, и сидеть в вашем правлении для меня удовольствие. Это одно из самых сумасбродных, даже странных занятий, к которым я была причастна. В общем, если вы хотите иметь меня рядом и впредь, я останусь.

– Ладно, – отозвался Кристер. – Мы все обсудили и пришли к единодушному мнению. Мы разрываем с тобой контракт и выкупаем твою долю.

Глаза Харриет чуть расширились.

– Вы хотите избавиться от меня?

– Когда подписывался контракт, мы лежали головой на плахе и ждали удара топора. У нас не было выбора. Мы с самого начала считали дни, когда сможем выкупить долю Хенрика Вангера. – Эрика открыла папку и достала документ, который она подвинула Харриет вместе с чеком в точности на ту сумму, которая была названа той как выкуп ее доли.