Девушка с татуировкой дракона

Словом, Блумквист предъявлял своим коллегам по цеху серьезные обвинения. Причем он издевался и ерничал, и Лисбет стало ясно, почему книга Микаэля Блумквиста вызвала негодование и шквал возмущения, – и в профессиональном издании «Журналист», и в некоторых экономических журналах, а также в передовицах дневных газет. Несмотря на то что в книге были названы поименно лишь несколько человек, Лисбет Саландер понимала, что клан экономических обозревателей сам по себе довольно узок, и все прекрасно понимают, чьи именно газетные статьи цитировались. Так или иначе, Блумквист умудрился нажить себе злейших врагов. Именно поэтому решение суда по делу Веннерстрёма не обошлось без ехидных комментариев.

Лисбет закрыла книгу и взглянула на фото автора на задней стороне обложки. Микаэль Блумквист был снят в полупрофиль. Русая челка небрежно падала на лоб. Создавалось впечатление, что непосредственно перед тем, как фотограф нажал на кнопку, подул ветер. Или, скорее всего, фотограф Кристер Мальм специально избрал для него такой имидж. Блумквист смотрел в камеру с ироничной мальчишеской улыбкой, и лицо его казалось очень привлекательным.

«А он очень даже хорош собой, – отметила про себя Лисбет. – Надо же, и ему предстоит провести три месяца в тюрьме…»

– Ну что ж, Калле Блумквист, – произнесла она вслух. – А ты ведь довольно высокомерен, не так ли?

Ближе к обеду Лисбет Саландер включила свой лэптоп и запустила почтовую программу «Эудора». Она набрала всего одну строчку:

У тебя есть время?

Лисбет подписалась «Оса» и отправила письмо на адрес Plague_xyz_666@hotmail.com[53 - Plague – чума (англ.).]. На всякий случай она прогнала свое сообщение через программу шифровки PGP.

Затем Саландер натянула черные джинсы, тяжелые зимние ботинки, теплый свитер, темную короткую куртку, а также перчатки, шапочку и светло-желтый шарф. Затем извлекла кольца из бровей и носа, накрасила губы помадой розового цвета и глянула на себя в зеркало. Теперь она напоминала праздную барышню. Лисбет сочла, что удачно придумала с камуфляжем – теперь можно легко просочиться в тыл врага.

Доехав на метро от станции «Синкенсдамм» до станции «Эстермальмсторг», Лисбет вышла из подземки и двинулась по направлению к Страндвэген. Она шла по аллее, глядя на номера домов. Дойдя до моста, ведущего на остров Юргорден, остановилась и посмотрела на подъезд, который был ей нужен. Затем перешла улицу и замерла в нескольких метрах от двери.

Лисбет обратила внимание, что в этот холодный день после рождественских праздников прохожие гуляли по набережной, и лишь немногие шагали по тротуару возле домов.

Она набралась терпения и прождала почти полчаса, пока со стороны Юргордена не появилась пожилая дама с тростью, которая остановилась и с подозрением уставилась на Саландер. Та приветливо улыбнулась и поздоровалась, кивнув ей как старой знакомой. Дама с тростью поприветствовала ее в ответ, пытаясь вспомнить, откуда она знает эту девицу. Лисбет повернулась спиной и на несколько шагов отдалилась от подъезда, сделав вид, что кого-то поджидает и с нетерпением бродит туда-сюда. Когда она обернулась, дама с тростью уже подошла к двери и теперь набирала номер кодового замка. Саландер без труда запомнила его: 1260.

Лисбет подождала пять минут и только потом подошла к дверям. Когда она набрала пароль, замок щелкнул. Саландер открыла дверь, вошла и огляделась у лестничного пролета. У самого входа висела камера наблюдения. Взглянув на нее, девушка поняла, что можно не опасаться: камера, обслуживаемая «Милтон секьюрити», включалась автоматически только после того, как при взломе квартиры в охраняемом здании срабатывала сигнализация. В глубине, слева от допотопного лифта, имелась еще одна дверь с кодовым замком. Лисбет Саландер на всякий случай набрала те же цифры «1260» и убедилась, что та же самая комбинация годится для входа и в подвал, и в отсек с мусорными контейнерами.

«Вот это да!» Лисбет возмутило легкомыслие управляющей компании.

После трех минут тщательного осмотра подвала она обнаружила там незапертую прачечную и кладовку для крупногабаритного хлама. Затем Лисбет воспользовалась отмычками, захваченными из «Милтон секьюрити», и открыла дверь, которая вела в помещение, вероятно, предназначенное для собраний жильцов. В глубине подвала находилась комната для проведения занятий кружков по интересам. Наконец Саландер достигла цели своего визита – маленькой каморки, выполнявшей в доме роль электроподстанции. Она исследовала счетчики, шкаф с пробками и раздаточные коробки, а затем достала цифровой аппарат «Кэнон» размером с сигаретную пачку и трижды сняла то, ради чего пришла сюда.

Уже выходя на улицу, Лисбет на секунду бросила взгляд на доску у лифта и прочла имя жильца с верхнего этажа. Веннерстрём.

На улице Саландер почти бегом устремилась к Национальному музею. Она зашла в кафе, чтобы согреться и выпить кофе. А уже почти через полчаса вернулась в Сёдер и зашла к себе в квартиру. За это время Лисбет получила ответ с адреса Plague_xyz_666@hotmail.com. Когда она расшифровала текст с помощью PGP, оказалось, что он состоит из одного-единственного числа.

20.

Глава 6

Четверг, 26 декабря

Лимит времени в тридцать минут, который Микаэль Блумквист отвел своему собеседнику, давно был исчерпан. Часы показывали половину пятого, и на первый вечерний поезд он явно опоздал. Хотя, конечно, Микаэль еще мог бы успеть на другой вечерний поезд, который уходил в половине десятого. Стоя у окна, он массировал себе шею и рассматривал освещенный фасад церкви по другую сторону моста.

Хенрик Вангер демонстрировал ему вырезки из местных и центральных газет со статьями о происшествии. Какое-то время оно явно находилось в центре внимания прессы. Еще бы: история исчезновения девушки из семьи известных промышленников – просто находка для репортеров всех мастей. Но поскольку тело так и не обнаружили, а поиски преступника окончились ничем, пресса скоро потеряла интерес к этому событию. А теперь, когда прошло более тридцати шести лет, дело Харриет Вангер и вовсе предали забвению. И неважно, что речь шла о бесследном исчезновении близкой родственницы одного из крупных промышленных магнатов. В статьях, написанных в конце шестидесятых годов, похоже, преобладала версия, согласно которой девушка утонула, а тело ее унесло в море – от подобной трагедии не застрахована ни одна семья на свете.

Микаэль, похоже, вопреки своим первоначальным намерениям, по-настоящему увлекся рассказом Хенрика Вангера, но после того как он взял краткий тайм-аут и посетил туалет, к нему вернулся прежний скептический настрой. Однако Хенрик еще не закончил свой рассказ, а Микаэль обещал дослушать историю до конца.

– А сами-то вы как считаете? Что с ней случилось, по-вашему? – спросил он, когда Вангер вернулся в комнату.

– Обычно здесь жили человек двадцать пять, но в тот день – в связи с семейной встречей – на острове находилось около шестидесяти человек. Из них можно, скажем, исключить двадцать – двадцать пять. И я считаю, что кто-то из тех, кто остался – скорее всего, кто-то из членов нашей семьи, – убил Харриет и спрятал тело.

– Я могу выдвинуть дюжину возражений.

– Хотелось бы услышать.

– Самое главное: если, как вы говорите, поиски велись так упорно и так тщательно, тело обязательно нашли бы, даже если кто-то его спрятал.

– Честно говоря, поиски были еще более масштабными, чем я рассказал. Впервые мне пришло в голову, что Харриет убили, только когда я представил себе несколько ситуаций, как могло исчезнуть ее тело. У меня нет доказательств, но в своих предположениях я опираюсь на хронику реальных событий.

– Поделитесь, пожалуйста.

– Харриет исчезла около трех часов дня. Примерно в два пятьдесят пять ее видел пастор Отто Фальк, который спешил на место аварии. Приблизительно в это же время приехал фотограф из местной газеты, который в последующий час сделал множество снимков. Мы – то есть я и полиция – просмотрели все пленки и убедились, что ни на одном из снимков Харриет нет. Зато все остальные люди, находившиеся здесь, за исключением самых маленьких детей, запечатлены хотя бы на одном кадре.

Хенрик Вангер принес новый альбом и положил его на стол перед Микаэлем.

– Здесь фотографии, сделанные в тот самый день. Первый снимок снят в Хедестаде во время детского шествия тем же фотографом примерно в час пятнадцать дня, и на нем присутствует Харриет.

Фотограф снимал, находясь на втором этаже дома; на снимке была видна улица, по которой только что проехали грузовики с клоунами и девицами в купальных костюмах. На тротуаре столпились зрители.

Хенрик Вангер показал на одну из девушек в толпе.

– Это Харриет. Примерно через два часа она исчезнет, а пока гуляет по городу вместе с одноклассниками. Это ее последняя фотография. Но здесь есть еще один очень любопытный снимок.

Он стал листать дальше. На оставшихся страницах в альбоме разместилось около ста восьмидесяти фотографий с шести пленок, посвященных катастрофе на мосту. После услышанного Микаэлю даже стало немного не по себе, когда он увидел Харриет, зафиксированную на резких черно-белых снимках. Фотограф вполне профессионально запечатлел на снимках возникший хаос. Многие фото изображали то, что происходило рядом с перевернутой автоцистерной. Микаэль сразу узнал жестикулирующего сорокашестилетнего Хенрика Вангера. Он был перепачкан мазутом.

– Это мой брат Харальд.

Хенрик указал на мужчину в пиджаке; тот наклонился вперед и показывал на что-то в разбитой машине, где сидел заблокированный Аронссон.

– Мой брат Харальд не внушает симпатии, но, на мой взгляд, его можно исключить из списка подозреваемых. Он все время находился на мосту, за исключением нескольких минут, когда ему пришлось сбегать в усадьбу, чтобы переобуться.

Вангер продолжил листать альбом. Снимки были самые разные. Вот автоцистерна. На берег стекаются зеваки. Аронссон зажат в покореженной машине. Панорамные снимки. Крупные планы.

– Взгляни сюда, – сказал Хенрик. – Насколько нам удалось установить, этот снимок сделан приблизительно в пятнадцать сорок или пятнадцать сорок пять, то есть примерно через сорок пять минут после того, как Харриет столкнулась с Отто Фальком. А вот наш дом, среднее окно на втором этаже. Это комната Харриет. На предыдущем снимке окно закрыто. А здесь оно открыто.

– Значит, кто-то в этот момент находился в комнате Харриет?

– Я спрашивал всех. Но никто не признался, что открывал окно.

– Следовательно, либо его открыла сама Харриет – и, значит, в этот момент она была еще жива, – либо вам солгали. Но зачем убийце заходить к ней в комнату и открывать окно? И зачем кому-то понадобилось лгать?

Хенрик Вангер покачал головой. У него не нашлось ответов на эти вопросы.

– Харриет исчезла в пятнадцать ноль-ноль или чуть позже. По этим фотографиям можно вычислить, где в это время находилась публика. Так что я могу снять подозрения с части присутствовавших. И, кстати, по той же причине люди, которые отсутствуют на снимках, должны быть включены в число подозреваемых.

– Но вы так и не ответили на вопрос о том, каким образом, по вашему мнению, могло исчезнуть тело… Думаю, что на него есть вполне рациональный ответ. Наверняка кто-то провернул трюк из набора иллюзионистов.

– На самом деле существуют различные рациональные варианты. Убийца принял решение где-то около пятнадцати ноль-ноль. Он или она вряд ли использовали какое-нибудь оружие – иначе мы, конечно, обнаружили бы следы крови. Я предполагаю, что Харриет задушили. И произошло это здесь, во дворе, за стеной. Это место не видно фотографу, и из дома оно не просматривается. Там есть удобная тропинка, ведущая коротким путем от пасторской усадьбы, где Харриет видели в последний раз, на пути обратно к дому. Сейчас там газон и кое-какая растительность, а в шестидесятые годы была засыпанная гравием площадка под автопарковку. Убийце оставалось только открыть багажник и засунуть туда труп Харриет. Ведь, когда на следующий день мы начали поиски, никто и не думал, что совершено преступление, – мы сосредоточились на осмотре береговой линии, строений и ближайшего к нам участка леса.

– Значит, багажники никто не проверял…

– А на следующий вечер убийца мог спокойно сесть в свой автомобиль, переехать через мост и перепрятать тело в другом месте.