Чужие: Земной улей. Приют кошмара. Женская война (сборник)

– Хорошо. Я поговорю с вами позже.

Он вышел.

– Теперь мы можем не стесняться лишних ушей, – улыбнулся Орона.

Уилкс рассмеялся.

– Серьезно? У меня что, на лбу написано «дурак»? Если нас прямо сейчас не записывает куча разных устройств, я сожру этот гребаный стол. А полковник, видимо, ушел в соседнюю комнату и наблюдает за нами через голограмму с полным погружением. Да бросьте, Орона, или как вас там зовут на самом деле.

– Хорошо, – сказал Орона. – Будем играть по вашим правилам. Поправьте меня, если я допущу неточность. Итак, когда вам удалось вырваться с Рима, вы провели шесть месяцев в карантине, чтобы убедиться, что не заражены никаким инопланетным вирусом либо бактерией. К вам никто не приходил, никаких личных визитов, абсолютно ничего. И вы не позволили врачам реконструировать ваше лицо.

– Шрамы нравятся женщинам, – сказал Уилкс. – Пробуждают в них сочувствие.

Орона продолжил:

– Вернувшись на службу, вы словно с цепи сорвались. Девять арестов и, соответственно, девять сроков в колонии для буйных и наркоманов. Три за нападение, два за порчу частной собственности и один за покушение на убийство.

– У парня был слишком длинный язык, – ответил Уилкс.

– Я специалист по генетике, капрал, но любому, кто не пропускал занятия по психологии, очевидно, что вас тянет на самое дно.

– И что? Это моя жизнь. Вам-то какое дело?

– До взрыва эти два клоуна из Охраны успели выгрузить данные с разрушенного корабля. У нас есть его траектория. Мы знаем, откуда он летел домой умирать.

– А спросите-ка меня, интересно ли мне это.

– О, вам следовало бы заинтересоваться, капрал, ведь вы отправляетесь именно туда. Неважно, можете вы или нет, это ваши проблемы. Мне нужен в качестве образца один представитель тварей, обнаруженных Охраной. И вы мне его достанете.

– Я на это не подписывался.

– Что ж, значит, пришло время подписаться, – ухмыльнулся Орона.

Уилкс моргнул. У него в животе что-то неприятно сжалось, будто капкан захлопнулся, и зверь угодил в ловушку. Он подумал, не вылезет ли сейчас то, чем он успел позавтракать, наружу, и тут Орона огорошил его снова:

– Помните ту маленькую девочку, которую вы спасли? Она здесь, на Земле. В центре для душевнобольных. Ее держат на седативных препаратах и постоянно проводят анализы. Видите ли, ее мучают ночные кошмары. Очевидно, промывка мозгов не до конца избавила ее от воспоминаний. В своих снах она видит их. Вы тоже можете оказаться в подобном месте, если сделаете неправильный выбор.

Билли здесь? Уилкс и представить не мог, что когда-нибудь увидит ее снова. Он не раз думал, что с ней стало. Она была единственным человеком, который пережил то же, что и он, – по крайней мере, больше он не был знаком ни с кем из выживших. Он уставился на Орону, а затем кивнул. Если ты им нужен, деваться тебе некуда, Уилкс прослужил в Корпусе достаточно, чтобы усвоить это. Если он откажется, то пожалеет, как пить дать. Есть на свете вещи и похуже смерти.

Он глубоко вздохнул.

– Хорошо, – сказал он. – Я в деле.

Орона улыбнулся, и его улыбка напомнила Уилксу о тех самых чудовищах.

Черт.

4

Билли уснула. Сквозь сон она слышала голоса, далекие призрачные звуки накладывались в ее сознании на пугающие картинки.

– …опять спит. Что ей вкололи?

Прямо перед Билли возникла приоткрытая дверь. За дверью – чернота. В ней сверкали чьи-то глаза и то и дело поблескивали ряды острых зубов.

– …тридцать миллиграммов триномина…

Покачивающаяся дверь с громким скрипом распахнулась. Возникло ощущение какого-то… присутствия. Билли пыталась разглядеть вошедшего, но…

– …тридцать? Это же вдвое выше рекомендуемой дозировки. Вы не боитесь необратимых изменений в мозге?

Ощущение присутствия усилилось, и перед ней возникла размытая фигура. Черная, высокая, зубастая. Тот самый монстр. Он оскалился на Билли. Щелкнул зубами. Двинулся на нее.

Билли остолбенела. Не могла даже отвернуться, а он подходил все ближе. Она открыла рот и хотела закричать…

– …да, это риск, но что нам остается? Она и так уже почти сошла с ума, а классическая терапия не дает результата. Кроме того, подопытным андроидам давали и по сорок миллиграммов, и никаких значительных изменений…

Монстр потянулся к ней. Открыл свою жуткую пасть. Оттуда медленно высунулся зубастый стержень. Стал приближаться к ней, медленно, о, так медленно, но она… не могла… пошевелиться…

– …но там все-таки андроиды, а здесь…

– …абсолютно никакой разницы…

Чья-то рука опустилась на плечо Билли.

Билли проснулась, ее сердце бешено колотилось. Она вся промокла от пота.

Саша.

– Ой, Саш. Что ты тут делаешь?

– К тебе посетитель, Док просил меня передать.

– Посетитель? Но я ведь никого на Земле не знаю, кроме врачей и здешних пациентов.

Саша пожала плечами.

– Док говорит, он в комнате «В-4». Хочешь, я схожу с тобой?

– Нет, я справлюсь.

Честно говоря, в тот момент она была не очень-то в этом уверена: в ее крови было слишком много лекарств, к тому же недавний кошмар еще не выветрился из головы. Но, если хочешь когда-нибудь вырваться из этого места, нужно хотя бы уметь притворяться, что все под контролем.

Билли спустилась вниз, вышла в коридор, и ее проводили в зону для посетителей. Датчик на двери в комнату «В-4» просканировал ее и пустил на территорию для «частных» встреч. Внутри оказался монитор, вмонтированный в правую стену, и единственный стул, повернутый к стене из поляризованного вещества, блестящего, как черное зеркало.

Билли села.

Кто бы это мог быть?