Воображаемый друг

Раз уж я стала книжным «веганом» и больше не выгрызаю книгам печень публично, то в этот раз буду говорить не о «Воображаемом друге» Стивена Чбоски, а о себе.Представьте, что я почти год ждала поход в парк аттракционов. День настал, и всё было прекрасно - погода, эскимо, Комната страха и Иллюзион - пока я не пришла на карусель Сюрприз, эту выжималку адреналина из детей и взрослых. Эту царицу всех парков, после трех минут с которой, сходишь на землю хмельной от счастья полета. Но тут что-то пошло не так, видимо, смотритель карусели был пьян, и вместо стандартных трех минут меня колбасило на ней два часа. Выйдя наконец из этой центрифуги и растянувшись на земле, я смотрела в небо и думала, что это сейчас такое было, но это был еще не конец. На выходе из парка все посетители обязаны были съесть огромный шмат сахарной ваты. Вот теперь конец.А если серьезно, то первая половина книги - это прямо мой размерчик: мистика кокетливо выглядывает через психологические и бытовые трудности персонажей, подмигивает хитрым глазом и щекочет нервы тайной. Но я оказалась совершенно не готова к этому неистовому канкану безумства, который начался во второй части, где мистический триллер-крепыш вдруг превращается в сумасшедший религиозный хоррор с приправой из непорочного зачатия (а я-то думала, что авторские права на этот сюжетный твист монополизированы пару тысяч лет назад). Последние страниц 200 книги закольцевались в бесконечные казаки-разбойники с монстрами, где, как озорные щенки, под ногами путались стада оленей, грызущих за пятки всех, кого удавалось поймать. Нет, эта «каруселька» не для меня. И я терпеть не могу сладкую вату.

С начала и примерно до середины книги читать было очень интересно, такая увлекательная история, с пугалом, о котором знают дети и сумасшедшие старики. Было замечательное нагнетание страха. Тут я думала о детских играх, когда надо наступать на определенного цвета плитку, потому что иначе (вспоминаем детские фантазии) тебя утащит бабайка, на тебя падет страшное проклятие и т.д. Или проход только по бордюру, ведь по тротуару течет лава, а вместо проезжей части бездонный провал. А еще вспомнилось высказывание о том, что если ты видишь потусторонний мир, то и его обитатели видят тебя и ты в опасности. Правда в упор не помню откуда это (только крутится в голове фильм "Константин", хотя уверена, что читала о чем-то похожем). В этой книге не так, под угрозой все и незнание не освобождает от опасности.
В благодарности автор упоминает Стивена Кинга и правда, многое в его романе напомнило мне книги мэтра, особенно "Оно", но и другие вспоминались иногда. Из-за этого возникло небольшое ощущение вторичности. Но это было мелочью, по сравнению с дальнейшим действием.
Потому что примерно после середины книги началась кульминация. И никак не заканчивалась. А постоянно находиться в напряжении невозможно, всё равно происходит спад, в данном случае произошел спад интереса и началось просто ожидание развязки. Казалось. Вот. Уже. Сейчас. Произойдёт! Герой победит или погибнет... И тут случается вотэтоповорот (который я предполагала (да и многие, наверное) почти с самого начала) спойлерпотому что постройка дома на дереве и беседы со славным человеком очень напомнили мне повесть Стайна "Тайна заколоченной спальни" и там этот поворот произошелсвернутьи кульминация продолжилась. Такое ощущение, что автор никак не мог остановиться в накидывании страшно-ужасного положения, опасности, предсмертного усилия по спасению. Бррр...
В целом книга достаточно интересная, но читать я её устала. И еще меня всю книгу раздражал "шериф". Не персонаж, а именно его наименование. Имя за 700 страниц прозвучало один раз и фамилия раза три, во всех остальных случаях был только шериф.