Молоток покачал головой:
– Все это вещи, тесно связанные между собой. А неведомая сила разорвала эти связи. Я ведь понятия не имею, сколько потрясений, травмирующих событий пережил за свою жизнь Паран. По какому шраму мне идти? И от незнания я могу только навредить ему своими действиями.
Рваная Снасть подумала о молодом человеке, которого сжигатели мостов притащили в ее комнату час назад. После того как капитан издал тот крик в переулке, благодаря чему Хватка поняла, что он жив, раненый потерял сознание да так и не приходил в себя. О Паране чародейка знала только то, что он являлся отпрыском знатного рода, прибыл из Унты и был назначен новым командиром взвода на время даруджистанской миссии.
– В любом случае, – заключил Молоток, осушив кубок, – Колотун за ним приглядывает. Капитан может очнуться в любую минуту, но никто не скажет, в каком состоянии будет его разум. – Целитель ухмыльнулся Каламу. – Кстати, Колотуну этот бедолага понравился.
Его ухмылка стала шире, когда убийца выругался. Рваная Снасть подняла бровь.
Увидев ее изумление, Молоток объяснил:
– Колотун вечно возится с бродячими собаками – и другими, кхм, убогими созданиями. – Он бросил взгляд на Калама, который снова начал ходить туда-сюда по комнате. – Такой вот он у нас добросердечный.
Рваная Снасть улыбнулась. Но ее улыбка поблекла, когда она кое-что поняла.
– Парана используют, – холодно заявила чародейка. – В качестве оружия, этакого живого меча.
Молоток помрачнел:
– Тогда в его исцелении нет никакого милосердия – один только голый расчет.
Все вздрогнули, когда внезапно заговорил Быстрый Бен:
– Покушение на него – дело рук Тени.
В комнате воцарилась тишина.
Рваная Снасть вздохнула. Прежде это было только подозрением. Чародейка увидела, как Молоток и Калам обменялись выразительными взглядами, и догадалась, о чем они подумали. Кем бы ни была Жаль, но, когда девчонка вернется, ей придется ответить на несколько прямых вопросов, и миндальничать они с ней не станут. Теперь Рваная Снасть знала наверняка, что Жаль принадлежит Дому Тени.
– И это значит, – безмятежно продолжил Быстрый Бен, – что, кто бы ни вмешался, чтобы спасти Парана, он явно противостоит Дому Тени. – Маг повернул голову, и его темные глаза остановились на чародейке. – Нам нужно будет узнать все, что знает Паран, как только он придет в себя. Однако…
– К тому времени нас здесь уже не будет, – закончил Калам.
– Мало мне Локона, – пробормотала Рваная Снасть, – так теперь вы еще хотите, чтобы я нянчилась и с этим вашим капитаном.
Быстрый Бен поднялся и отряхнул пыль с кожаных штанов.
– Локон вернется не скоро. Эти Гончие Тени – упрямые твари. Ему потребуется время, чтобы оторваться от них. Или, если дело примет самый скверный оборот, – чародей сумрачно ухмыльнулся, – он сцепится с ними, и тогда Владыке Тени будет над чем поразмыслить.
Калам повернулся к Молотку:
– Зови уже давай Колотуна. Нам пора идти.
Услышав последние слова Быстрого Бена, Рваная Снасть похолодела. Она поморщилась от привкуса пепла во рту и молча наблюдала за тем, как сжигатели мостов собираются уходить. Согласно новому приказу их взвод отправляли в Даруджистан. Даруджистан был следующим пунктом в списке завоеваний империи, последним Вольным городом, самоцветом в венце этого континента – дорогой и желанной добычей. Взвод Скворца должен проникнуть в город, открыть путь войскам. Там им придется рассчитывать только на себя. Как ни странно, Рваная Снасть почти завидовала им. Хотя в то же время и боялась, что сжигатели мостов погибнут.
Охваченная страхом, она вспомнила о кургане Каменщика. И вдруг поняла: этот могильный холм достаточно велик, чтобы вместить их всех.
* * *
Когда на горизонте замерцал багровый отблеск зари, скорчившиеся в своих высоких седлах черные моранты стали похожи на липкие от крови алмазы. Скворец, Скрипач и верховный кулак смотрели, как к ним приближается дюжина всадников. Дождь уже почти прекратился, и над ближайшими крышами начал собираться туман, обволакивавший черепицу.
– Где твой взвод, сержант? – спросил Дуджек.
Скворец кивнул Скрипачу, который обернулся и направился обратно к люку.
– Все ждут внизу, – ответил сержант.
Блестящие, тонкие, как кожа, крылья кворлов – по четыре у каждого – на кратчайший миг словно бы замерли, и вот уже двенадцать морантов, все как один, оказались прямо над крышей башни. Ровное жужжание крыльев прерывалось командами морантов, которые те отдавали на своем странном щелкающем языке. Они пронеслись всего в пяти футах над головами солдат и без церемоний опустились прямо за ними.
Скрипач уже скрылся внизу. Дуджек положил руку на пояс, взглянул на морантов, а потом что-то пробормотал себе под нос и тоже направился к люку.
Скворец подошел к ближайшему моранту. Лицо солдата прикрывало черное хитиновое забрало, и голова повернулась к сержанту с молчаливым вниманием.
– Тут был среди вас один воин, – проговорил Скворец, – однорукий. Его пять раз награждали за доблесть. Он еще жив?
Черный морант ничего не ответил.
Сержант пожал плечами и переключил свое внимание на кворлов. Хотя прежде Скворец уже летал на них, эти создания не уставали его удивлять. Гигантские крылатые насекомые балансировали на четырех тонких ножках, торчавших из-под седел. Кворлы стояли на крыше, расправив крылья, которые дрожали так быстро, что вокруг них повисла дымка из водяных капель, и вытянув свои странные, длиной в двадцать футов, разноцветные чешуйчатые хвосты. Ноздри Скворца задрожали, когда до него долетел уже знакомый едкий запах. Гигантская клиновидная голова ближайшего кворла была украшена огромными фасетчатыми глазами и подвижными мандибулами. Две дополнительные конечности – руки, как он предполагал, – были поджаты. Внезапно голова ближайшего кворла повернулась так, что левый глаз оказался направлен прямо на человека.
Сержант продолжал смотреть, гадая, что же видит кворл и о чем тот думает – если, конечно, он вообще способен думать. Из любопытства сержант кивнул кворлу.
Клиновидная голова склонилась набок, а затем отвернулась. Скворец изумленно заметил, что кончик хвоста кворла на миг свернулся. Никогда раньше он не видел ничего подобного.
Союз между морантами и Малазанской империей полностью перестроил имперскую военную машину. Здесь, в Генабакисе, тактика изменилась – и теперь все больше зависела от транспортировки по воздуху солдат и припасов. Такая зависимость казалась Скворцу опасной.
«Мы слишком мало знаем об этих морантах: никто никогда не видел их лесных городов. Я, например, даже не могу различить, кто из них мужчина, а кто женщина».
Большинство малазанских ученых полагали, что их новые союзники принадлежали к человеческой расе, однако проверить это было невозможно – моранты забирали своих павших с поля боя. Скворец боялся даже представить себе, что ждет империю, если моранты когда-нибудь захотят власти. Впрочем, насколько ему было известно, их кланы, названные по цветам (черные, зеленые, золотые и прочие), и так вели непримиримую борьбу, постоянно соперничая между собой, причем соотношение сил то и дело менялось: попробуй-ка разберись в их причудливой иерархии.
Верховный кулак Дуджек вернулся к Скворцу, и суровое выражение его лица слегка смягчилось. Из люка послышались спорящие голоса.
– Твои бойцы пришли, – сказал Дуджек. – Орут за что-то на ту девчонку-новобранку – и даже не говори мне, в чем там дело, я этого знать не хочу.
Скворец тяжело вздохнул. В глубине души он надеялся, что Жаль дезертирует.
«Ага, как бы не так. Значит, его ребята все-таки нашли девушку, или она сама нашла их».
Как бы там ни было, судя по всему, сжигатели мостов были совсем не рады ее видеть. И Скворец не винил их. Неужто она и впрямь попыталась убить Парана? Кажется, именно это и подозревали Быстрый Бен и Калам.
Громче всех рычал Калам, который, видимо, вспомнил о том, что носил звание капрала. Заметив вопросительный взгляд Дуджека, Скворец быстро подошел к люку, встал у края и посмотрел вниз. Все были там, выстроились угрожающим полукругом вокруг Жали, которая прислонилась к лестнице с таким видом, словно бы все эти разборки ей смертельно наскучили.
– Тихо! – рявкнул Скворец. – Проверьте припасы и живо все сюда, наверх!
Увидев, как его подчиненные забегали, сержант удовлетворенно кивнул и вернулся к верховному кулаку. Дуджек потирал культю левой руки и рассеянно хмурился.
– Проклятая погода, – пробормотал он.
– Молоток может снять боль, – предложил Скворец.