За день до полуночи

– Господи! – воскликнул Джек. – Да ведь титан самый прочный металл. Из него делают головные части ракет.

– Температура плавления титана 3263 по Фаренгейту, да плюс углерод, у которого температура плавления свыше 650, и в результате получается прочнейший материал. Вы сможете с ним справиться?

– Черт, я могу справиться с чем угодно, я ведь занимаюсь тем, что режу металл. Да, я могу его разрезать. У меня имеется портативная плазменная газоэлектрическая горелка, она обеспечит необходимую температуру. Температура это не проблема, расплавить можно что угодно, хоть весь мир. Проблема в том, какой мне придется делать проход. Это займет много времени. Можно резать кругами, постепенно сужая их, можно врезаться в центр конусом. Но вам, как я полагаю, нужно проделать тоннель. А что в конце тоннеля? Свет?

– Небольшая камера, а в ней ключ. Ключ к нашим судьбам.

Джек посмотрел на собеседника, пытаясь связать воедино разрозненную картину. Его охватило странное чувство неизвестности.

– И все эти усилия ради ключа? Должно быть, это чертовски важный ключ.

– Это чертовски важный ключ, мистер Хаммел. А теперь приступайте.

Джек подумал о ключах. Ключи от машины, от дома, от чемоданов, от разных замков.

И вдруг его осенило.

– Ключ, говорите? Я читал об этом немного, мистер. Я знаю, что за ключ вам нужен. Это ключ, чтобы запустить ракету и начать войну.

Мужчина внимательно посмотрел на него.

– Вы собираетесь начать третью мировую войну? – спросил Джек.

– Нет. Я собираюсь прекратить ее. Она уже началась. А теперь, мистер Хаммел, будьте добры, зажгите свою горелку.

Один из парней вкатил в комнату портативный аппарат для плазменной газоэлектрической резки «Линде-100», сверху на нем лежали шланги в бухтах и сама горелка. Второй вкатил баллон с аргоном.

– А если я…

– Послушайте меня, мистер Хаммел. Я намерен уничтожить миллионы неизвестных русских детей в их колыбелях, но мне не хотелось бы добавлять к ним двух американских девочек по имени Бин и Пу. А на фоне миллионов детей это так просто, мистер Хаммел.

– Давайте горелку, – сглотнул Джек слюну.

У начальника штаба сухопутных войск, человека с грубыми чертами лица и заметным шрамом от пули из «кольта» 45-го калибра, на груди было столько наград, что никакая пуля туда бы не попала. Президент посмотрел ему в глаза.

– Все гораздо проще, – сказал генерал, – здесь прямая работа сухопутных войск, работа штыками. Наши люди проникнут в эту дыру и перебьют там всех, пока они доберутся до ключа. Скажем, к полуночи.

– Что вы предлагаете?

– Сэр, группа Дельта томится от безделья, – произнес генерал с легкой улыбкой. – Лучшее из имеющихся у нас подразделений. Компьютер выдал данные, что в двух часах полета от объекта проводит учения рота национальной гвардии Мэриленда. Это еще свыше двухсот человек, хотя вам придется переподчинить их федеральным властям. Уверен, что губернатор Мэриленда согласится с этим. Мы сможем подтянуть к объекту подразделения 1-го батальона 3-го пехотного полка из Форт-Мейера, это отличная пехотная часть, при удачном стечении обстоятельств они смогут прибыть туда к 13.00. Я уже поднял их по тревоге. Я могу сбросить на парашютах в зоне объекта батальон рейнджеров – если позволит погода, они смогут прибыть со своей базы в Форт-Юстисе во второй половине дня. В Форт-Диксе можно сформировать вертолетную штурмовую роту, а также воздушную поддержку Национальной гвардии ВВС штата Мэриленд. Имея в своем распоряжении группу Дельта, батальон 3-го пехотного полка и батальон рейнджеров, вы получите лучших профессиональных солдат страны.

– А бронетехника, генерал?

– Там всего одна дорога, по последней информации, они взорвали ее.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина.

– Снова возвращаемся к ружьям и пулям, – нарушил молчание начальник штаба сухопутных войск.

– Вы сможете уложиться в отведенное время? – спросил его президент.

– Не знаю, господин президент, но людей доставим вовремя.

– Похоже, нам предстоит долгий и кровавый день, – заметил кто-то.

– Штурм будет очень тяжелым. Сначала нужно пробиться к лифту, а атаковать придется на ограниченном пространстве, потому что вершина горы окружена скалами. Пробившись к лифту, надо будет проникнуть вниз и с боем пробиваться к центру запуска, откуда они попытаются запустить ракету.

– Сэр, – подал голос один из советников президента, – вам следует объявить ядерную тревогу четвертой степени, в соответствии с которой вся власть над данным районом переходит от гражданских лиц к федеральному командованию. Вы должны объявить графство Фредерик зоной военных действий. Мне кажется, есть смысл объявить состояние боевой готовности №4 к обороне.

– Только не это, – возразил президент. – Не хочу, чтобы Советы подумали, что мы готовимся к нападению. Усильте меры безопасности на всех стартовых площадках ракет и станциях спутниковой связи.

– Уже сделано, сэр, – ответил начальник штаба ВВС.

– Хорошо. Придумайте какую-нибудь историю о военных учениях для прессы и держите этих чертовых журналистов подальше. Теперь это дело армии, значит, ВВС, другим родам войск там делать нечего. Заблокируйте все дороги, весь район. Воюйте, если нет другого выхода, но вышвырните этих людей оттуда или убейте их.

– Слушаюсь, сэр, – сказал генерал. – Теперь относительно командующего…

– Я хочу, генерал, чтобы там командовал лучший специалист, имеющийся в вашем распоряжении. И меня не волнует, пусть это будет хоть рядовой 1-го класса.

– Нет, сэр, он заслуженный полковник в отставке. Тот еще сукин сын.

Джек Хаммел надвинул на глаза специальные очки, и мир для него потемнел.

Держа в одной руке горелку, другой рукой он щелкнул выключателем на панели управления аппаратом. Ток побежал по электроду, кончик которого сначала покраснел, потом стал оранжевым. Джек видел, как электрод нагревается внутри сопла, и когда он стал почти белым, Джек пустил слабую струю азота. Газ вспыхнул с легким хлопком, Джек поставил регулятор температуры на максимум, чтобы пламя достигло температуры плазмы – почти пятьдесят тысяч градусов.

Белый язычок-убийца имел температуру, равную той, что возникает в эпицентре ядерного взрыва. Сейчас вся она сосредоточилась на кончике горелки Джека. Увидев это мощное пламя, все, кто был в камере, инстинктивно отодвинулись назад. Джек увеличил давление, пламя превратилось почти в иголку, выступавшую на два дюйма из сопла.

– Я начинаю резать, – обратился Джек к генералу, – расплавленный металл будет стекать.

Генерал посмотрел на него.

– Это займет много времени, – пояснил Джек. – Боже, даже не знаю, часов десять или двенадцать.

– Вы знаете, какова ставка. Ваши дети. Поняли?

Джек промолчал. Ему не требовались дополнительные объяснения: если этот человек собирается выпустить ракету по русским, то его детей он наверняка убьет. Но что-то внутри подсказывало Джеку: «Твои дети все равно умрут, если будет выпущена эта ракета».

Да, это случится ночью, а пока нужно разрезать проклятый блок. Я доживу до ночи, но сначала надо прожить этот день.

– Хорошо, – согласился он.

Держа в одной руке плазменную газоэлектрическую горелку, другой рукой, наклонившись, Джек погладил гладкую, блестящую поверхность металлического блока. Где-то там внутри лежит ключ.

Он поднес горелку к металлу и увидел, как впилась в него яркая игла.

Пятьдесят тысяч градусов плазменной дуги ионизированного газа заявили о себе тем, что вначале на поверхности блока появился пузырек, потом бороздка, затем углубление и, наконец, в металле образовался маленький тоннель.

Джек придвинул горелку ближе, расплавленный металл потек из щели, скользя по поверхности блока, словно слезы.