Второй Саладин

– Накрывай.

– Черт, да ты мастер.

Он забросил мяч в кольцо четыре, потом пять, потом шесть раз подряд, прежде чем промахнулся. Мячи летели по высокой траектории, словно послания от Бога, прямо в центр, без пощады. Он толчком досылал мяч в корзину, бил по нему ладонью вытянутой руки, бил с отскоком назад с обеих рук. Он пробивался к задней линии, получал пас и рывками уходил от опеки двух защитников обратно, чтобы забросить мяч из-под самого кольца. Мяч был словно роза, такой невесомый и душистый. В своем зачарованном трансе Чарди послал мяч в корзину с сорока футов, и тот пролетел сквозь кольцо, не звякнув цепями. После этого броска даже почтальон хлопнул его по заду.

Но в конце концов в зыбкий сумеречный час третьего дня, когда на конусы люминесцентных ламп, освещавших кольца до полуночи, уже начали слетаться мотыльки, в этот спортивный рай прокрался змей. Чарди старательно делал вид, что не замечает его, но разве можно было не заметить единственное, кроме его собственного, белое лицо среди множества черных, пусть даже оно маячило совсем вдалеке, за стеклом неприметного автомобиля?

Тому, кто выслеживал его, нельзя было отказать в терпении. Он ждал, точно неумолимая статуя, в своей машине еще несколько матчей и даже позволил Чарди выпить банку холодного пива, которую кто-то протянул ему.

Наконец, когда уже почти совсем стемнело, в тот самый миг, когда Чарди бил с задней линии – и, что случалось с ним не часто, промахнулся, – дверь хлопнула и появилась невысокая фигурка.

Ланахан. Они послали Ланахана.

Следующие два броска Чарди не удались, и игрок, которого он теоретически опекал, закатал два мяча.

Майлз в своем измятом костюме робко приблизился, потоптался на месте и отыскал местечко на одной из трибун, примыкающей к полю.

Чарди снова промазал. Внезапно он утратил способность попадать в корзину. Его руки и ноги налились свинцовой усталостью.

– Встряхнись, приятель, – бросил почтальон.

Он получил передачу на периметре. На площадке один игрок из его команды оторвался от опеки, и Чарди следовало бы отдать ему пас с отскоком. Он же жадно сделал финт, но мяча не отдал. Он продолжал вести мяч то вперед, то назад, и снаряд послушно отскакивал от земли навстречу его рукам. Он ждал удобного случая. Еще один товарищ по команде сделал заслон, и Чарди внезапно бросился в нападение, в процессе оторвавшись от защитника.

На долю секунды он прирос обеими ногами к земле и почувствовал, как мяч устремился вверх и почти по собственной воле полетел прочь от толчка обеих рук, когда он высунулся из-за заслона. Снаряд послушно лег в корзину.

После этого Чарди быстро забил еще два раза, а почтальон завершил успешную серию, со звоном заколотив мяч в кольцо сверху. Чарди поднял руку в знак того, что просит себе замену, и чернокожий старшеклассник, уже заработавший себе славу, но немногословный, бесстрастно потрусил занять его место.

– Неплохой удар, чувак, – похвалил его парнишка.

Чарди подобрал с травы полотенце и пошел в обход поля к трибунам. Он плюхнулся на скамью позади Майлза, вытянул ноги и принялся утирать лицо полотенцем. Одно колено у него было в крови. Он даже не помнил, чтобы падал.

– А вы хорошо играете, – заметил Майлз, глядя на игроков; в душном летнем воздухе разносились их крики, звонкие шлепки и отскоки. – Я и не подозревал, насколько хорошо.

– Похоже, я сегодня в ударе, – отозвался Чарди.

– Нам пришлось попотеть, чтобы отыскать вас.

– Мне просто нужно было поиграть в баскетбол.

– Ну да.

Чарди немного понаблюдал за игрой. Перед ним в свете фонарей почтальон и новый парнишка бегали друг за другом.

– Тот, высокий, неплохо играет, – высказался Ланахан. – Который постарше. Он мог бы выступать в профессиональной лиге.

– Нет, не мог бы, – возразил Чарди. – На кого свалили все шишки? Я читал газеты. Мы еще легко отделались. Я не видел ни одного упоминания об управлении или о курдах. Слава богу, хоть Данцига с перепугу удар не хватил.

– Пол, два человека погибли.

– Три. Еще Джоанна.

– Ну, я имел в виду, в перестрелке.

– Джоанна застрелилась, – упрямо заявил Чарди.

– Пол, мы решительно не можем считать ее жертвой.

– Да, наверное.

– В любом случае, никто не связал ее с делом Данцига. Мы сами до вчерашнего дня ни о чем не догадывались. Должно быть, кто-то перевез ее, если она находилась неподалеку от места перестрелки.

– Она была на другой стороне улицы.

– Значит, это были вы.

– Да.

– Умный ход, Пол. По-настоящему умный. Возникла бы уйма сложностей, если бы пресса связала все воедино и раздула скандал. Можете себе представить, что написали бы в «Тайм»?

– Я не думал о прессе, Майлз.

– Неважно, о чем вы думали, Пол. Важно, как вы поступили.

– Ты так и не рассказал мне, кому достались все шишки. Но я догадываюсь. Не тебе, иначе тебя бы здесь сейчас не было. И не мне – это было бы не ко времени, когда Улу Бег до сих пор рыскает где-то поблизости со своим «скорпионом». Я еще нужен. Значит, остается…

– Он показал себя не с лучшей стороны. И получил по заслугам. Это он приказал урезать наблюдение за Джоанной. Он бросил все силы на Средний Запад. Сэм назвал это вопиющим провалом.

– Вер Стига уволили?

– Как бы не так. Его перевели на штабную работу в научно-технический директорат. Что-то связанное со спутниками. Он ведь один из старой гвардии, они начинали вместе с Сэмом, так что уволить его не уволили. Представляете, что сделали бы с любым из нас, Пол?

– Значит, теперь всем заправляет Сэм. Дело передали в оперативный директорат? Он командует операцией?

– Ну…

Майлз улыбнулся. Его воспаленная кожа в свете люминесцентных ламп казалась неоновой. Зубы у него как были скверными, так и остались.

– Значит, ты, Майлз?

– Мне повезло. Я не получил взбучку. А им нужен человек, который был бы в курсе всего. Так что я теперь координирую операцию.

– Но под руководством Сэма?

– Сэм – умный малый, Пол. Он некоторое время приглядывался ко мне. Мы хорошо работаем вместе. Но я здесь не ради Сэма. Я здесь ради вас.

– А что, если я откажусь? Скажу, что мне это все надоело, что все это ведет лишь к новым бессмысленным убийствам?

– А вы не можете отказаться. Вы подписали контракт. Пойти на попятный не получится. Мы можем устроить вам очень веселую жизнь. Пол, подумайте хорошенько. Вы очень нужны Данцигу. Он в вас верит.