Экономист на диване: экономическая наука и повседневная жизнь. Пересмотренное и дополненное для XXI века издание

Но многие продукты получают хорошие отзывы от знаменитостей, которые не обладают для этого никакими специальными знаниями и которым явно платят за их публичные заявления. Известные актеры рекомендуют интернет-провайдеров; бывшие политики рекомендуют лекарства. Папа Лев XIII как-то рекламировал лекарственное средство на основе кокаина. В этом деле были замечены даже экономисты, получившие Нобелевскую премию. Люди реагируют на эту рекламу, и продажи растут.

Какую полезную информацию могут нести сведения о том, что производитель вашей дорожной сумки выплатил какой-то известной личности шестизначный гонорар за съемку в популярном рекламном ролике? Разве рационально выбирать чемодан, основываясь на этом?

Позволю себе ответить. Существует множество производителей чемоданов, и они используют разные формулы для достижения успеха. Одни хотят сорвать куш, выпуская дешевый продукт в надежде покинуть рынок, как только о низком качестве их продукции станет широко известно. Другие преследуют долгосрочную стратегию: производить качественные товары, позволить рынку узнать о них, а затем пожинать последующие награды. Те, кто относится к последней группе, хотят быть уверенными, что потребитель имеет представление о них.

Один из способов достижения этой цели – с большой помпой сообщить о внесении залога, который гарантирует, что она будет существовать и дальше: фирма помещает на банковский счет сумму в 500 тыс. долларов и может снимать с него 100 тыс. долларов в год в течение пяти лет; но если фирма становится банкротом, владельцы теряют залог. Только высококачественные фирмы будут готовы внести подобный залог. Рациональный потребитель предпочел бы быть постоянным клиентом таких фирм.

Привлечение знаменитости для рекламы продукции – это примерно то же самое, что и внесение залога. Фирма осуществляет значительные инвестиции в самом начале и затем в течение длительного времени получает прибыли. Фирма, которая намеревается исчезнуть в течение года, не станет делать таких вложений. Когда я вижу какую-то знаменитость, рекламирующую товар, то понимаю, что фирма достаточно уверена в качестве своей продукции и некоторое время не исчезнет из виду.

Эта теория также дает проверяемое предсказание: одобрительные отзывы знаменитости чаще будут встречаться для товаров, качество которых нельзя оценить с первого взгляда.

Тем же можно объяснить наличие мраморных полов и греческих колонн в зданиях банков, особенно в тех, что были построены до принятия закона о страховании вкладов. Представьте себе мошенника в эпоху освоения западных земель в США, который переезжает из города в город, учреждает там банки и скрывается с деньгами спустя несколько месяцев. В отличие от компании Wells Fargo, которая планирует и дальше заниматься своим делом, он не может позволить себе строить великолепное здание в каждом месте, куда приезжает. При прочих равных условиях рациональные обыватели выбирают банк, размещенный в более красивом здании, и потому рациональная компания Wells Fargo инвестирует средства в пышную демонстрацию своего постоянства.

Это объясняет, почему здания банков имеют более затейливую архитектуру, чем продуктовые магазины. Гораздо важнее знать, что на следующей неделе ваш банкир все еще будет находиться в том же здании, нежели будет ли работать на прежнем месте ваш бакалейщик.

Давно известный пример: почему так много вещей продается за 2,99 доллара и так мало за 3,00 доллара? Велик соблазн связать это явление с легкой формой иррациональности, когда потребители замечают только первую цифру цены и думают, что 2,99 доллара – это «около 2,00 долларов» вместо «около 3,00 долларов». На самом деле, это объяснение кажется настолько бесспорным, что даже многие экономисты верят в него. И насколько мне известно, они могут быть правы. Возможно, когда-нибудь тщательный анализ такого поведения создаст основу для видоизмененной экономической теории, в которой люди определенным систематическим образом могут отступать от рациональности[2 - На эту роль подойдет предмет изучения в поведенческой экономике, ныне находящейся на этапе становления.]. Но прежде чем отказываться от основы всех наших знаний, было бы полезно рассмотреть альтернативные варианты.

Между прочим, существует по крайней мере одна интригующая альтернатива. Эффект цены «99 центов», похоже, впервые стал распространяться в XIX веке, вскоре после изобретения кассового аппарата. Кассовый аппарат явился замечательной инновацией; на нем можно было не только выполнять несложные расчеты, но и вести учет записей по каждой продаже. Это важно, если вы считаете, что ваши сотрудники могут у вас воровать. В конце дня можно изучить ленту и узнать, сколько денег должно быть в кассовом ящике.

Но с кассовыми аппаратами есть одна небольшая проблема: на самом деле они регистрируют не каждую продажу; в них записываются только те продажи, на которые был пробит чек. Если клиент покупает товар стоимостью в 1 доллар, вручая продавцу долларовую купюру, то кассир может пренебречь записью продажи, сунув банкноту в карман и одурачив всех.

С другой стороны, если клиент покупает товар за 99 центов и дает продавцу долларовую купюру, кассир должен дать сдачу. Что потребует от него открыть ящик кассы и тем самым не позволит не зафиксировать продажу товара. Цена в 99 центов вынуждает продавца фиксировать факт продажи и оставаться честным.

Есть еще некоторые проблемы. Продавцы могут возвращать покупателю сдачу из собственного кармана или пробивать неправильные цифры. Но покупатель в ожидании сдачи может заметить такое странное поведение и обратиться к хозяину.

Реальным недостатком этого объяснения является то, что оно игнорирует существование налога с продаж. В штате с 7 %-ным налогом с продаж разница между 99 центами и 1 долларом на ценнике является разницей между 1,06 и 1,07 доллара на итоговой цифре в чеке; вероятность, что придется давать сдачу, приблизительно одинакова. Быть может, в штатах с разными налогами с продаж цены отличаются на пару центов, так чтобы в каждом штате цена на кассе была некруглой суммой? Это предположение, по крайней мере, можно проверить. Еще одна гипотеза: цена в 99 центов должна быть менее распространенной в продуктовых магазинах, где на кассе работают сами владельцы магазина.

Бо?льшая часть примитивного земледелия имеет одну странную общую черту. Крупных участков земли очень мало; вместо этого каждый крестьянин имеет несколько небольших участков, разбросанных вокруг деревни. (Подобная картина была присуща средневековой Англии и по сей день существует в странах третьего мира.) Историки долго обсуждали причины такой раздробленности земель, считая ее источником низкой производительности. Возможно, это связано с вопросами наследования и брака: в каждом поколении участок семьи делился между всеми наследниками, в результате чего участки стали крошечными; в дальнейшем женитьба приводила к тому, что одна семья владела участками, разбросанными по всей округе. Подобное объяснение несовершенно, так как допускает некую разновидность иррациональности: почему бы жителям одной деревни время от времени не обмениваться между собой своими участками, чтобы объединить собственные владения?

Разумеется, эта проблема привлекла внимание Дейдры Макклоски – экономиста и историка, которая обладает непревзойденным даром предлагать крайне неординарные объяснения с точки зрения экономики. Вместо того чтобы задаваться вопросом: «Какие социальные институты привели к столь иррациональному поведению?», Макклоски спросила: «Почему это поведение рационально?» Тщательное исследование привело ее к выводу о том, что оно рационально, поскольку представляет собой одну из форм страхования. Крестьянин, владеющий одним большим участком земли, в случае локализованного наводнения может полностью разориться. Имея же несколько разобщенных участков, крестьянин жертвует частью потенциального дохода в обмен на гарантию того, что не будет полностью разорен в результате локального бедствия. Такое поведение даже нельзя назвать экзотическим. Каждый современный застрахованный домовладелец поступает точно так же.

Один из способов проверить теорию Макклоски – это спросить, сопоставимы ли страховые «премии» (то есть объем производства, которым жертвуют вследствие дробления земельных участков) со степенью «приобретенной» защиты, используя в качестве критерия премии, которые люди готовы заплатить на более традиционных рынках страхования. В этом отношении ее теория работает.

С другой стороны, можно выдвинуть следующий весьма серьезный критический довод: если средневековые крестьяне хотели быть застрахованными, почему они не покупали и не продавали страховые полисы, так же как это делаем сегодня мы? Я полагаю, что это все равно что спрашивать, почему они не вели учет своих деловых операций на персональных компьютерах. Ответом будет: да просто тогда никто еще не придумал, как это делать. Для того чтобы придумать страховой полис, нужно быть не меньшим гением, чем для того, чтобы придумать персональный компьютер. Но есть и такие люди, более требовательные, чем я, которые думают, что теория Макклоски не будет полной, пока не будет получено ответа на данное возражение. И они абсолютно правы, требуя от нас ответа. Теории должны проверяться до конца.

Нас окружает множество загадок. Почему в деловом мире до такой степени жалуют хорошо одевающихся людей, что лидерами продаж становятся книги о том, как «одеваться, чтобы быть успешным»? Подозреваю, что умение одеваться модно и привлекательно – это целое мастерство, которое, как правило, недооценивают те из нас, кто предпочитает носить джинсы с футболками. Хорошо одевающийся человек должен быть новатором, но не превосходить установленных модой границ; знание границ требует внимания и умения наблюдать за изменениями моделей. Эти черты ценны во многих контекстах и могут оказаться целесообразными для фирм, ищущих себе сотрудников, которые бы своим внешним видов давали представление о фирме.

Почему мужчины тратят на медицинскую помощь меньше, чем женщины? Возможно, потому, что мужчины чаще женщин умирают в результате насильственной смерти. Ценность защиты от рака сходит на нет, если высока вероятность того, что вас собьет грузовик. Именно поэтому для мужчин оказывается рациональным меньше, чем для женщин, тратиться на профилактику болезней.

Почему люди предпочитают ставить на свои любимые спортивные команды? Делая ставку не на свою любимую команду, можно гарантировать себе частично хороший результат независимо от того, как повернется ситуация во время игры. В других областях жизни мы предпочитаем подстраховываться, но при заключении спортивных пари складываем все яйца в одну корзину. Чем это можно объяснить? Быть может, мы пытаемся застраховать себя на случай необходимости сильно потратиться на празднование победы любимой команды?

Когда два человека снимают двухместный гостиничный номер в Англии, они зачастую платят как за два одноместных номера, а в США они обычно платят гораздо меньше. Чем объясняется такая разница?

Неэкономист может удовлетвориться ответом, что такова традиция. Экономист же хочет разобраться, почему эта структура ценообразования рациональна и позволяет максимизировать выгоду. Если у читателя найдутся свои предположения, буду рад их услышать.

Для экономистов значительная часть поведения, которое другие считают само собой разумеющимся, представляет загадку. Я вот понятия не имею, почему люди голосуют. Сто тридцать миллионов американцев проголосовали на президентских выборах 2008 года. Держу пари, что ни один из этих 130 миллионов не был столь наивным, чтобы полагать, что его голос на выборах окажется решающим.

В этом месте обычно вспоминают о крохотном перевесе в 537 голосов, который обеспечил Джорджу Бушу победу над Альбертом Гором на решающем голосовании в штате Флорида в 2000 году. Но 537 голосов – не то же самое, что один голос, даже исходя из умеренных требований экономической науки к уровню точности. Крайне маловероятно, что перевес в один голос решит исход выборов, которые в противном случае закончились бы равным счетом для всех кандидатов. Ваш голос никогда не решает исход президентских выборов, если только вы не судья Верховного суда.

Также принято ссылаться на то, что «если все остальные подумают так и останутся дома, то мой голос будет важен», которое является столь же верным и столь же бессмысленным, как и утверждение, что, если бы кабинки для голосования были космическими кораблями, избиратели могли бы путешествовать на Луну. Все остальные не остаются дома. Единственный выбор, с которым сталкивается отдельный избиратель, это голосовать или нет, принимая тот факт, что голосуют и десятки миллионов других людей. Рискуя шокировать вашего учителя граждановедения, готов гарантировать вам на все 100 %, что, если вы останетесь дома во время следующих выборов, ваша инертность не скажется на их результате[3 - Андре Вейль – один из величайших математиков прошлого века, как-то написал: «Несчетное количество раз (например, когда я говорил людям, что никогда не голосую на выборах) я слышал возражение: „Но если бы все поступали, как Вы…“, – на что я обычно отвечаю, что эта возможность представляется мне настолько невероятной, что я просто не чувствую себя обязанным ее учитывать».].

Кто-то скажет, что люди голосуют из чувства «гражданского долга». Но это объяснение упускает из виду тот факт, что голосование отнимает время от другой деятельности, более полезной в плане исполнения гражданского долга. Вы можете провести 15 минут, отдавая свой совершенно ни на что не влияющий голос, или же вы можете потратить эти 15 минут на то, чтобы затащить обратно в магазин тележки, брошенные на парковке. Во втором случае вы по-настоящему сделаете мир немного лучше.

Так почему же люди голосуют? Не знаю. Мне непонятно, почему люди дарят друг другу купленные в магазине подарки вместо наличных, которые никогда не бывают неподходящего размера или цвета. Кто-то считает, что, даря не деньги, а подарки, мы тем самым демонстрируем, что тратили свое время на хождение по магазинам. Но мы могли бы сделать то же самое, предоставив в денежном эквиваленте стоимость времени, затраченного на выбор подарка, демонстрируя, что мы не торопились, чтобы заработать деньги.

Мой друг Дэвид Фридман полагает, что мы дарим подарки ровно по противоположной причине: потому что нам хочется объявить, что поиск подарка не занял у нас много времени. Если я действительно забочусь о вас, то, наверное, знаю достаточно о ваших вкусах, чтобы легко найти подходящий подарок. Если же я забочусь о вас меньше, то поиск правильного подарка превращается в проблему. Так как вам известно, что я не могу бесконечно ходить по магазинам, сам факт того, что я смог найти для вас что-то приличествующее, уже свидетельствует о моей заботе и внимании. Мне нравится эта теория.

Мне непонятно, зачем люди оставляют в ресторанах безликие чаевые, и даже тот факт, что я сам также их оставляю, ни в коей мере не делает его менее загадочным.

Когда мы поднимаем вопросы о таких видах деятельности, как голосование, или дарение подарков, или оставление чаевых, мы вовсе не собираемся критиковать их. Как раз наоборот: наше рабочее предположение заключается в том, что, что бы ни делали люди, у них для этого имеются веские причины. Если мы, как экономисты, не видим этих причин, то нам предстоит решать новую загадку.

Глава 3

Истина или последствия: как разделить счет или выбрать фильм

Если вы не курите и собираетесь застраховать свою жизнь, вы должны быть рады тому, что на свете есть сигареты. Благодаря им страховка обойдется вам дешевле.

В этом мире есть два типа людей. На самом деле, в этом мире столько же типов людей, сколько вообще есть людей, но давайте упростим задачу, чтобы выразить главное. Есть люди осторожные и безрассудные. Осторожные занимаются в фитнес-клубах, пьют умеренно, заботятся о том, чтобы не создавать аварийных ситуаций на дороге, и никогда не курят. Безрассудные же перекусывают сладкой ватой, спать ложатся поздно, ездят на мотоциклах без шлема и безостановочно дымят.

Если бы страховая компания не знала, как отличить одних от других, то осторожным пришлось бы платить за неумеренность своих безрассудных соседей. И порой именно это и происходит.

Но если страховые компании сумеют назначить разные премии для каждого типа клиентов, то безрассудным придется самим нести все бремя расходов в соответствии со своим образом жизни. Для компании вся загвоздка в том, чтобы определить, кто есть кто.

Курение – быстрый и простой индикатор заботы о собственном здоровье в целом. Оно позволяет легко определить, к какому типу людей вы относитесь. Основываясь на этой информации, страховые компании предлагают некурящим более низкую страховую премию. Если вы получаете такое предложение, то ваша скидка учитывает только пользу для здоровья при отказе от курения. Она также учитывает, что вы, как некурящий, с большей вероятностью, чем среднестатистический человек, следите за уровнем холестерина в крови.