Смерть коллекционера

Маркхэм нахмурился:

– Здесь, за этими портьерами, только что была обнаружена сучка породы скотчтерьер.

– Неужели? – Рид, казалось, был искренне удивлен. – Не представляю, откуда она могла взяться. Разве только увязалась за каким-нибудь визитером…

Маркхэм не ответил, а Хис, вынув сигару изо рта, воинственно шагнул вперед. На скулах у него заиграли желваки.

– Но вы-то, мистер Рид, собак любите, верно? – выдал Хис, используя усвоенные во время допросов интонации.

Рид опешил от такого натиска.

– Вообще-то да, люблю. Очень люблю. Я просто обожаю собак, мистер Хис. У меня даже была собака, но потом я переехал в квартиру, и…

– Что за собака? Какой породы? – продолжал Хис, не отступая от допросного канона.

– Доберман-пинчер, – ответил Рид и обернулся к Маркхэму. – Мне не вполне понятно, почему сержант разговаривает со мной в таком тоне.

– Мы все немного нервничаем, – извинился Маркхэм. – Нынешней ночью здесь имели место весьма загадочные и зловещие события. Коу, оказывается, вовсе не совершал суицида – он стал жертвой убийцы.

– Вот как! – пробормотал Рид. – Впрочем, я это подозревал.

Грасси издал гортанный звук и шагнул из гостиной в холл.

– Жертвой убийцы? – повторил он. – Мистера Коу убили? – Лицо Грасси было неестественно бледно, темные глаза взирали на Маркхэма в изумлении, смешанном со страхом. – Я думал, он свел счеты с жизнью посредством револьвера.

– Нет, он был заколот кинжалом в спину, – сказал Маркхэм. – А в висок ему выстрелили, когда он был уже мертв.

Итальянец отреагировал еще одним гортанным восклицанием и тяжело привалился к дверной притолоке. Его лицо смертельно побелело. Хис внимательно следил за синьором Грасси; когда тот явил признаки близкого обморока, сержант по-кошачьи метнулся к нему, только что не облизнувшись. Когда между их лицами оставалось не более шести дюймов, Хис прошипел:

– Заколот кинжалом! В спину. Что скажете, синьор макаронник?

Так же внезапно, как побледнел, Грасси взял себя в руки, выпрямился и с достоинством расправил плечи. Презрительная улыбка тронула уголки полных, чувственных губ.

– Я, сэр, ничего не могу сказать по этому поводу, – со спокойной учтивостью отвечал Грасси. – Я ведь не имею отношения к полиции. Полагаю, вам известно куда больше, чем мне. – Тон, безупречно вежливый, выдавал сильнейшую обиду.

– Да, нам известно достаточно, – похвастался сержант. – А когда мы еще больше узнаем, вам не поздоровится.

Маркхэм шагнул к Хису, положил руку ему на плечо.

– Погодите, сержант, – примирительно сказал он. – Прежде чем подступать к мистеру Грасси, надо опросить кое-кого еще.

Хис фыркнул и с неохотой пошел к лестнице.

– Вам, джентльмены, придется подождать в гостиной, – обратился Маркхэм к Грасси и Риду. – Очень вас прошу, не открывайте дверей, пока мы вас не позовем.

Хеннесси жестом отправил Рида и Грасси в гостиную и задвинул за ними дверь-купе.

– Идемте, Хис, – позвал Маркхэм. – Нужно еще раз осмотреть спальню Коу, пока не прибыла команда из морга.

Осмотру спальни Коу было уделено минут пять, не больше. Как я уже упоминал, комната находилась в задней части дома, имела окна в восточной и южной стенах. Хис обошел все окна и поднял шторы. Затем приблизился к Маркхэму, стоявшему возле двери гардеробной.

– Странное дело, сэр. Все окна закрыты. Мало того, каждое еще и заперто. А комната на втором этаже, так что снаружи не забраться. Тогда зачем покойному понадобились эти меры предосторожности?

– Арчер Коу был человек со странностями, – пояснил Маркхэм. – Он боялся, как бы не похитили его бесценную коллекцию.

Ответ не удовлетворил сержанта Хиса.

– Да кому нужно это барахло? – проворчал он и шагнул к письменному столу.

Маркхэм, внимательно осмотрев гардеробную, занялся сундуком из тикового дерева, что помещался у восточной стены. Тут-то я и вспомнил, что Вэнс тоже проявлял интерес к этому сундуку во время разговора с доктором Доремусом о сломанном ребре Коу.

Хис стоял теперь посреди спальни, с отвращением озираясь по сторонам.

– Идиоту понятно, – изрек он, – что в эту китайскую кумирню попасть можно было только через дверь. В том-то вся и штука.

Штука, по выражению сержанта Хиса, заключалась в следующем: кроме главной двери, которую мы взломали, в комнате была еще одна – всего одна, ведшая в гардеробную. Отдельной ванной покои Арчера Коу не имели – дом строился в эпоху, когда апофеозом водопроводной роскоши считалась общая ванная на втором этаже. Позднее мы узнали, что мисс Лейк добилась монтирования отдельной ванны у себя в комнате, на третьем этаже. Арчер Коу делил ванную со своим братом Брисбеном, чья спальня находилась также на втором этаже, только в передней части дома. Сама же ванная располагалась между покоями братьев.

– Никаких следов оружия, поразившего Арчера Коу, – констатировал Маркхэм.

– Откуда здесь быть орудию убийства? – со знанием дела подхватил Хис. – Его вытащили из мертвого тела и, уж наверное, запрятали понадежнее.

– Пожалуй, – согласился Маркхэм. – В любом случае, сержант, сделайте одолжение, откройте окна. Здесь дышать нечем. И выключите электричество, не сочтите за труд.

– Нельзя этого делать! – возмутился сержант Хис и тут же поспешил сгладить резкость: – Кто-то ведь запер окна на шпингалеты и зажег свет. И я хочу знать кто. Вот приедет Дюбуа[9 - Капитан Дюбуа, эксперт-криминалист, служил в Полицейском департаменте Нью-Йорка. Хис особо оговорил, чтобы в дом Коу прислали именно его. – Примеч. авт.], снимет отпечатки пальцев…

Через несколько минут вернулся Вэнс. Лицо его было взволнованно, серые глаза горели негодованием.

– Просто чудо, что собака вообще осталась жива! После такого удара шансов у нее было немного. Бедняжку били тяжелым тупым предметом. Сейчас ею занимается доктор Блейми. К вечеру я получу более детальный отчет о ее состоянии.

Должен заметить, я редко видел Вэнса таким расстроенным.

– При чем здесь собака? Каким боком она относится к делу Коу? – спросил Маркхэм.

– Пока не знаю. – Вэнс почти обрушился в кресло, достал сигареты. – Но чутье подсказывает мне, что малютка скотти – наша отмычка. Собака не предусмотрена условиями этой кровавой задачи – и, тем не менее, собака наличествует. Она не из этого дома, а значит, может открыть нам нечто важное.

Маркхэм вдруг прищурился:

– И вдобавок она получила удар в то же самое место, что и Коу, – в голову, в левую часть лба!

Вэнс кивнул, впрочем, без энтузиазма.

– Это может быть простым совпадением, – произнес он, подумав. – Однако следует учитывать, что здесь собак никогда не жаловали и, соответственно, не держали. Более того, я припоминаю не одно саркастическое высказывание обоих братьев о собачьем племени. Как-то Брисбен устроил читку вслух пасквиля, который настрочил против собак Амброуз Бирс[10 - Вэнс имеет в виду сочинение Амброуза Бирса «О собаках», являющееся частью сборника «Тень на циферблате», опубликованного посмертно издательством «Робертсон» из Сан-Франциско.]. Видит Бог, это были едва ли не худшие полчаса в моей жизни!.. Итак, Маркхэм, можно с уверенностью сказать, что никто из домочадцев покойного не приводил в холл малютку скотти. В то же время, если собака попала сюда случайно, по ошибке, любой из домочадцев мог, не задумываясь, избить ее.

– Вы полагаете, собаку привел какой-нибудь визитер?

– Нет, едва ли. – Вэнс наморщил лоб. – Появление малютки скотти весьма подозрительно. Возможно, она попала в дом в результате печального инцидента – например, просчета, оказавшегося фатальным. Поэтому-то я так заинтригован. Следует принять во внимание и вот какой факт: человек, обнаруживший скотти, не захотел просто выпустить ее на улицу. Ибо испугался. Для собственной безопасности этот мерзавец попытался убить беззащитное животное; с этой же целью спрятал собаку за портьерами. Ах, лишь Провидение спасло скотти от лютой смерти!

– Ветеринар определил, в котором часу собака была ранена?