Наука о развитии. Первое знакомство с диалектикой

Процесс изменения следует отличать от других процессов, и в частности от процесса замены. Процесс замены в отличие от процесса изменения состоит в том, что в определенной системе вместо одного элемента этой системы появляется новый элемент, который не является результатом его преобразования, изменения.

Различие процессов изменения и замены можно показать на таком примере. Рассмотрим химическую реакцию: Fe + CuSO

= FeSO

+ Cu. /20/ В этой реакции у сульфата меди (CuSO

) медь вытесняется железом. Железо появляется вместо меди, но при этом вовсе не преобразуется в нее; железо не изменяется в медь, а заменяет ее. Данный процесс по отношению к железу и меди представляет собой» следовательно, не изменение, а замену. Процесс же преобразования сульфата меди в сульфат железа – это, напротив, изменение, а не замена. Или, допустим, на каком-то станке вместо старой, износившейся детали поставили новую. Это процесс замены. А процесс, в результате которого когда-то новая деталь износилась, стала негодной, – это изменение данной детали.

Естественно, различие процессов замены и изменения относительно, эти процессы связаны друг с другом. Однако это вовсе не может служить основанием для их смешения или отождествления. Различие этих процессов важно учитывать как в повседневной жизни, так, и в научном исследовании.

Если спросить человека, не изучавшего диалектику» что такое движение, то, как правило, он ответит: «Движение – это перемещение тела из одного места в другое».

Действительно, в повседневной жизни мы привыкли считать, что, если предмет лежит на одном месте, он не движется. В диалектике, однако, под движением понимается любое изменение, происходящее с предметами и явлениями. Это может быть превращение одного химического вещества в другое, преобразование одного биологического вида в другой, изменение общества, изменение какой-либо планеты и т. д. Все это – движение, понимаемое как изменение вообще.

/21/ Рассматривая движение как изменение вообще, диалектика вместе с тем выделяет различные виды движения. Перемещение тел в пространстве под действием механических сил – это, согласно диалектике, лишь один вид движения, а именно механическая форма движения. Изменения» при которых затрагиваются только молекулы, входящие в состав веществ, а атомы остаются неизменными, представляют собой химическую форму движения. Изменения, претерпеваемые живыми организмами – как растениями, так и животными, – характеризуют биологическую форму движения. Как особая форма движения рассматриваются в диалектике и изменения, происходящие в обществе.

Диалектика обращает внимание на то, что каждая из отмеченных форм движения имеет свои специфические закономерности и, следовательно, не может быть объяснена закономерностями другой формы движения.

Попытки такого объяснения неоднократно предпринимались в различных науках. Был, например, такой период в развитии биологии, когда всякий живой организм рассматривался как простая механическая система блоков и рычагов. Так, в XVII веке известный французский философ и ученый Декарт представлял себе организм животного в виде часового механизма. А столетие спустя другой французский философ, Ламетри, пытался объяснить с помощью законов и принципов механики все поступки и действия человека. Свое главное философское сочинение он назвал: «Человек – машина». /22/ Неоднократно также делались попытки объяснить развитие общественных явлений на основе одних лишь биологических законов.

Однако все попытки такого рода кончались провалом. Разве может, например, такой закон механики, как закон инерции, характеризующий механическое движение, объяснить специфические особенности изменений живых организмов, законы превращения одних видов в другие? Если нам известны законы, по которым происходит превращение элементарных частиц друг в друга, то этого еще недостаточно, чтобы объяснить, например, развитие общества, превращение одного общественного строя в другой.

Итак, мы выяснили, что понимается в диалектике под изменением., и обратили внимание на то обстоятельство, что реально существуют самые разнообразные, качественно отличные и не сводимые друг к другу изменения. Но вернемся к проблеме тождества изменяющегося предмета.

Решение этой проблемы требует уточнения не только понятия изменения, но и понятия тождества.

Действительно, ведь, может быть, и правильно утверждение, что можно дважды войти в одну и ту же реку. Но нужно уточнить, что значит в «одну и ту же» реку. Если считать, что второй раз мы входим в реку, которая по всем своим свойствам буквально совпадает с той рекой, в которую мы входили первый раз, то, очевидно, это будет ошибочным.

Говоря о знакомом нам старом человеке как о том же самом человеке, которого мы знали в годы юности, мы несомненно правы. Но при этом мы должны отдавать себе отчет в том, /23/ какой смысл вкладывается в слова «тот же самый». Ибо если и в данном случае под словами «тот же самый» мы будем разуметь «абсолютно одинаковый во всех чертах и особенностях» – а этот смысл нам наиболее привычен, – то наша оценка будет, очевидно, ложной. Человек, о котором идет речь, на самом деле во многих отношениях изменился.

Точное определение понятия тождества требуется и для решения тех вопросов о тождестве изменяющихся предметов, которые встают в ходе научного исследования этих предметов. Вот почему диалектика стремится точно сформулировать понятие тождества и на основе этого выяснить, в каком смысле мы говорим о тождестве изменяющихся предметов.

Что такое тождество. Тождество предмета может пониматься по-разному. В повседневной жизни мы, как правило, понимаем тождество как абсолютное совпадение, одинаковость, исключающие всякое различие. Такое тождество в диалектике называется абстрактным тождеством.

Если придерживаться такого понимания тождества, то действительно придется отрицательно ответить на вопросы типа: можно ли дважды войти в одну и ту же реку, представляет ли старик того же самого человека, который некогда был юношей? Каждое из явлений, о котором мы задаем такого рода вопрос, – река, человек – постоянно изменяется. А это означает, что у них появляются новые свойства, исчезают старые, в результате чего в указанном смысле они не остаются тождественными себе.

/24/ Применяя понятие абстрактного тождества, мы должны сказать, что старик – это уже не тот человек, который некогда был юношей, река, в которую мы входим второй раз, – не та река, в которой мы купались раньше, ибо в некотором отношении, в некоторых чертах они уже изменились, стали иными.

Значит ли это, что в повседневной жизни и в научном исследовании люди постоянно совершают ошибки, приписывая тождество изменяющимся предметам? Нет, не значит. Ведь, высказывая эти положения, люди правильно подмечают то обстоятельство, что, несмотря на происходящие с предметами изменения, они сохраняют относительную устойчивость.

Диалектика, формулируя понятие тождества, исходит именно из этого факта неразрывной связи изменения и относительной устойчивости предметов. Тождество предмета, основывающееся на неразрывной связи его изменения и относительной устойчивости, в диалектике называется конкретным тождеством.

Конкретное тождество состоит прежде всего в том, что изменяющийся предмет, несмотря на происходящие с ним изменения, в течение некоторого времени сохраняет свои наиболее существенные свойства, присущие ему именно как данному предмету. Мы вполне можем говорить, например, о том, что можно дважды (и даже большее число раз) войти в одну и ту же реку. Действительно, несмотря на то что какая-то река, допустим Волга, постоянно изменяется (меняется состав воды, очертания берегов, дно и т. п.)» однако в течение длительного времени она сохраняет такие свои черты и особенности, /25/ которые присущи именно ей и отличают ее от остальных рек – от Днепра, Оби и др.

Подобное же понимание тождества изменяющихся предметов нередко применяется и в науке, например в химии. Допустим, рассматриваются изменения фосфора. В обычных условиях фосфор – это белое, полупрозрачное вещество, плавящееся при 44°, очень ядовитое. Но если нагреть фосфор в сосуде, из которого удален воздух, почти до кипения, то через некоторое время свойства фосфора резко изменятся. Он приобретет красно-фиолетовый цвет, перестанет светиться в темноте, сделается неядовитым. Однако химики говорят, что это все то же вещество – фосфор, ибо наиболее существенные его свойства остаются. В частности, при всех указанных изменениях атомы остаются одними и теми же; и белый и красный фосфор одинаково относятся к кислороду: при нагревании в кислороде оба эти вещества соединяются с ним, образуя одно и то же белое порошкообразное вещество – фосфорный ангидрид.

Приведем пример и из общественной науки. В течение длительного времени существовал и сейчас существует в ряде стран один и тот же общественный строй – капитализм. При этом он, конечно, изменялся и изменяется. Однако, изменяясь, капитализм все же сохраняет определенное время свои основные, наиболее существенные свойства и закономерности (частная собственность на средства производства, законы товарного производства, эксплуатация наемных рабочих капиталистами и др.), которые и позволяют отличать его, например» от социалистического строя. /26/ Поэтому неверны утверждения апологетов капитализма, будто современный, монополистический капитализм – это уже не капитализм, а какое-то новое общество.

Но предмет не при всех изменениях остается тождественным себе, а лишь тогда, когда изменения не затрагивают его основных свойств, его структуры, закономерностей. В противном случае тождество предмета нарушается и он преобразуется в совершенно иной предмет. Например, какая-либо река может не только несущественно измениться; с ней могут произойти коренные изменения: она может высохнуть, слиться с другой рекой и т. д. Также и с капитализмом вследствие пролетарской революции происходят такие изменения, которые коренным образом преобразуют всю его структуру, заменяют все его основные закономерности (частная собственность на средства производства заменяется общественной собственностью, власть буржуазии сменяется диктатурой пролетариата и т. п.). В результате этого вместо капитализма создается совершенно иной общественный строй – социализм.

Но всегда ли, говоря о тождестве какого-то изменяющегося предмета, мы понимаем это тождество указанным выше образом? По-видимому, нет.

Генетическое тождество. Нередко мы считаем, что тот или иной предмет остается тождественным себе несмотря на то, что с ним произошли такие изменения, которые затронули если не вообще все его свойства, то во всяком случае все его существенные свойства, черты, особенности.

Например, гусеница превращается в куколку, а последняя – в бабочку. /27/ Много ли общего между ползающей гусеницей, неподвижной куколкой и порхающей бабочкой? Они существенно отличаются друг от друга как по анатомическому устройству, так и по образу жизни. Тем не менее мы считаем, что бабочка и ее куколка, бабочка и ее личинка, бабочка и зародыш ее личинки в яйце – это, так сказать, одна и та же вещь в разных видах. В каком же смысле здесь понимается тождество?

Или, например, мы постоянно признаем, что взрослый человек есть тот же самый человек, который раньше был ребенком. Но ведь хорошо известно, что тело человека в течение семи лет полностью изменяется: ни одна из его частей в вещественном отношении не является по истечении этого срока той же самой, что и раньше. Меняются также привычки, взгляды, черты характера, внешность человека и т. д. Однако, как бы он ни изменился, мы все-таки будем считать, что это тот же самый человек, которого мы знали раньше, хотя и совершенно изменившийся с того времени.

В связи с этим можно вспомнить, например, тот фантастический случай, который описывается писателем Ф. Кафкой в одном из его рассказов. Герой этого рассказа, обыкновенный человек, заснул вечером, а утром проснулся, и оказалось, что он превратился… в огромное и страшное насекомое. Причем родители этого человека, найдя утром в его комнате это страшное насекомое, считали, что это их сын (тот же самый человек, которого они знали раньше как своего сына), принявший столь невероятный вид.

Конечно, это фантастика. Однако для нас важно другое. /28/ Если бы действительно с каким-то человеком вдруг произошло столь фантастическое приключение, можно ли было бы рассматривать то насекомое (или вообще какое-то другое существо), в которое он превратился, как того же самого человека, который существовал раньше? На первый взгляд кажется, что нет. Ибо что общего между человеком и насекомым?

Прежде чем ответить на этот вопрос, рассмотрим понятие генетического тождества.

Генетическое тождество – это есть тождество вновь возникшего предмета и того предмета, из которого он возник. Предметы, оцениваемые как генетически тождественные, отнюдь не совпадают по своим признакам и особенностям. Рассматривая эти предметы по отношению к их свойствам, признакам, мы должны, следовательно, оценить их как совершенно различные. Тем не менее мы можем в определенном отношении признать их тождественными, а именно в том смысле, что один из них возник из другого в результате его изменения и что между ними существует, следовательно, преемственная связь.

Из сказанного следует, что если какие-то предметы не находятся в преемственной связи (другими словами, один из них не возник из другого), то несмотря на наличие у них общих свойств, несмотря на то что они очень похожи друг на друга, они отнюдь не могут быть оценены как генетически тождественные.

Хороший пример в этом отношении приводит известный английский философ Б. Рассел. Допустим, что вы знаете двух близнецов, которых вы не можете отличить друг от друга. Предположим, далее, что один из них потерял на войне глаз, руку и ногу. /29/ В таком случае он будет гораздо менее похожим на прежнего самого себя, чем его брат-близнец. Но мы тем не менее отождествляем (в смысле генетического тождества) с ним его самого, каким он был раньше, а не его брата-близнеца. Ибо преемственность, или, как говорит Рассел, «причинная непрерывность», существует между этим человеком в настоящее и прошлое время, а не между ним и его братом-близнецом.

По тем же самым соображениям мы признаем генетически тождественными не двух бабочек одного и того же вида и возраста, практически неотличимых друг от друга, а бабочку и ее куколку, бабочку и ее личинку.

Сходство предметов по каким-то признакам нередко служит основанием для ошибочного вывода об их тождестве. Здесь можно вспомнить такой анекдотичный случай, который, как рассказывают, произошел с Ходжой Насреддином. Однажды пришел к нему человек. Они долго беседовали между собой. Когда человек стал уходить, Ходжа спросил его: «Простите, я так вас и не признал. Кто вы такой?» А тот человек заметил: «В таком случае, как же это вы так непринужденно разговаривали, как будто мы давно уже с вами знакомы?» Ходжа в ответ на это сказал: «Смотрю я – твой сарык точь-в-точь как мой, и одежда у тебя похожа на мою; вот я и принял тебя за себя». Это, конечно, шутка. Однако в повседневной жизни мы часто ошибочно рассматриваем предметы как тождественные на основании их сходства.

/30/ Понятие генетического тождества позволяет решить многие проблемы, возникающие в самых различных науках при изучении тех или иных изменяющихся предметов. Так, в языкознании признается, что современный английский язык, хотя он и отличается от древнеанглийского языка IX–X веков ничуть не меньше, чем от современного немецкого, все же является исторически тем же самым языком. В каком смысле понимается здесь тождество столь различных предметов? Ответ на этот вопрос позволяет дать понятие генетического тождества. Современный английский язык – это прежний (тот же самый) английский язык IX–X веков, но претерпевший с тех пор значительные изменения. Эти языки связаны друг с другом нитью непрерывной традиции. Именно в этом смысле они и тождественны.

Понятие генетического тождества используется и в других науках. Например, в геометрии фигуры считаются тождественными, если они переводятся друг в друга в определенной группе преобразований. В проективной геометрии, каким бы ни был треугольник – прямоугольным, тупоугольным и т. д., – он считается одним и тем же треугольником, ибо каждый из них превращается друг в друга в проективной группе преобразований.

Из определения генетического тождества следует, что, какие бы изменения ни происходили с предметом, он всегда сохраняет генетическое тождество с самим собой. Тождественным в этом смысле остался бы и человек, который каким-то фантастическим образом превратился бы в совершенно иное существо, например в насекомое. Ведь между прежним человеком и тем существом, в которое он превратился, существовала бы преемственная связь. /31/ На этом основании их и можно было бы считать тождественными в генетическом смысле.

Как установить генетическое тождество предметов. Как выясняется в диалектике, одним из средств определения генетического тождества какого-либо предмета А с тем предметом В[2 - Генетически тождественные предметы, как было показано выше, могут различаться по своим свойствам, признакам. Поэтому мы и обозначаем их разными буквами – А и В.], в который он преобразовался, является непрерывное наблюдение.

Если действительно удается организовать такое наблюдение, то, исходя из теоретической предпосылки о том, что ничто не исчезает бесследно, а лишь преобразуется во что-то, вполне правомерно допустить, что предмет А преобразовался именно в предмет В, а предмет В является результатом изменения именно предмета А и что поэтому эти предметы генетически тождественны. В повседневной жизни мы постоянно делаем такого рода выводы, оценивая, например, воск, растопившийся на наших глазах, как то же самое вещество, которое до этого было в твердом состоянии, красную бумагу, которая на наших глазах стала такой под действием определенного химического вещества, как ту же самую, которая раньше была синей, и т. д.

Основанием для таких выводов служит сам процесс непрерывного наблюдения, в ходе которого изменяющийся предмет А не упускался из виду до тех пор, пока он не преобразовался в другой по своим свойствам предмет В. /32/ Опираясь на факт непрерывного наблюдения за изменяющимся предметом, можно рассуждать примерно следующим образом: «Наблюдая за предметом А, я заметил, что непосредственно после него появился предмет В, имеющий несколько иные свойства. По-видимому, этот предмет и появился в результате изменения предмета А. К этому выводу меня склоняет и то, что во время наблюдения я не видел какого-либо другого предмета, из которого мог бы образоваться предмет В. Все это дает основание рассматривать предметы А и В как генетически тождественные».

Разумеется, такого рода выводы носят в некоторой степени характер предположения. Достоверность таких выводов зависит во многом от того, в какой мере действительно удается непрерывно наблюдать за изменяющимся предметом А. Если возникнет перерыв в наблюдении, не исключена возможность того, что в тот момент – как бы он ни был краток, – в течение которого отсутствует наблюдение за предметом А, произойдет замена данного предмета каким-то совершенно другим предметом – С, который не имеет никакого отношения к предмету А. Поэтому когда наблюдение будет возобновлено и будет обнаружен этот предмет С, вывод о его тождественности с предметом А окажется ошибочным, ибо на самом деле он не представляет собой результата преобразования данного предмета.

Интересно в этой связи отметить, что большинство фокусов основано как раз на том, что в то время, когда предмет, показываемый фокусником, на какое-то мгновение ускользает от внимания зрителей, фокусник незаметно подменяет этот предмет другим. /33/ Когда показывается этот новый предмет, зрители полагают, что это тот же самый предмет, который был у фокусника вначале, но принявший теперь – по желанию фокусника – какой-то иной вид (вместо яйца фокусник может показать курицу, вместо пера – целую птицу и т. д.). На самом деле, однако, это отнюдь не тождественные вещи.

Например, Арутюн Акопян описывает в своей книге «50 занимательных фокусов» фокус, который называется «превращение платочка в яйцо». Исполнитель этого фокуса берет со стола платочек и, держа его обеими руками, показывает зрителям. Затем большим и указательным пальцами правой руки он постепенно заталкивает платочек внутрь ладоней. Платочек исчезает, а в руках у фокусника появляется яйцо.

На самом деле, конечно, платочек вовсе не превратился в яйцо. Все объясняется очень просто. В сыром курином яйце делают небольшое отверстие. Содержимое яйца выливают, а скорлупу помещают на сутки в раствор поваренной соли, чтобы она стала крепкой. Перед демонстрацией фокуса исполнитель вместе с платочком незаметно берет со стола и яйцо. Соединив ладони так, чтобы яйца не было видно, фокусник начинает заталкивать платочек в отверстие скорлупы. Когда он совсем скроется внутри, отверстие закрывают большим пальцем и показывают яйцо зрителям.

Данный фокус основан, следовательно, на том, что незаметно от зрителей подменяют один предмет другим; зрителям же кажется, будто происходит превращение одного предмета в другой.

/34/ Такого же рода «фокус» может получиться и с изучаемым предметом в ходе научного исследования, хотя и без вмешательства фокусника.