В городе чёрного лиса

– Прошу вас, не надо бить папу! – два больших голубых и жутко испуганных глаза смотрели прямо на меня из-под светловолосой чёлки.

В этот момент меня словно обдали водой из пожарного брандспойта… Боль всего тела сжалась в точку и ушла на второй план, освободив место для других чувств. Почему-то мне стало стыдно за своё поведение, хотя, учитывая некоторые обстоятельства, оно было вполне адекватным. Это меня сбила полуторатонная машина на пешеходной зебре на разрешающий сигнал светофора! Тогда почему мне так стрёмно сейчас и хочется скорее отсюда убраться?

– Макс… Пошли домой. Что-то я очень устал сегодня, – я сделал пару глотков воды из бутылки, протянутой неравнодушным прохожим, и поплёл в сторону нашей съёмной квартиры.

* * * * *

В объятьях ночи, звезды сиянье.

Признаться хочется, очарование…

Путь млечный, гоню по встречной,

Навстречу ветру, свету, звёздам и планетам.

В тот май эта мелодия доносилась буквально из каждого утюга, а теперь она лилась изо рта идущего рядом со мной друга. Первые несколько прослушиваний она мне даже нравилась, пока наконец-то не произошло музыкальное обжорство и пресыщение.

– Ты чего такой хмурый? Всё ещё переживаешь из-за дневного происшествия? – Макс насвистывал одни и те же простые ноты, прерываясь лишь на короткие фразы в мою сторону.

Духота большого города растворилась вместе с наклонившемся к линии заката солнцем. Идти до пункта назначения было немало, но с напарником расстояние кратно сокращалось, по крайней мере по внутренним ощущениям.

– Я сегодня с Ядовитым на смене…Он даже меня напрягает своим буйным поведением, не то что наших гостей, – я посмотрел на ссадину на руке, которая уже хорошенько подзатянулась.

В будние дни в нашем “Голливуде” находилось довольно мало клиентов, потому было достаточно двух-трёх специалистов охранного дела. Почти всем парням, с которыми я работал за эти несколько месяцев, было до двадцати пяти лет. Единственным, кто выделялся на общем фоне в плане возраста, был Коля по прозвищу Ядовитый. Не знаю точно сколько ему, но слышал от других, что у него уже есть довольно взрослый сын и что дважды он был разведён. Небольшого роста, жилистый и скуластый, как каратист из кинофильма, загорелый обладатель маленьких, глубоко посаженных чёрных глаз, уже ждал меня у входа в ночной клуб.

– Ладно, я пошёл дальше, прогуляюсь по центру. Признаться честно, у меня мурашки от одного вида этого типа, – Макс пожал мне руку и направился перпендикулярно от нежелательной для себя встречи.

– Здарова! – две золотых фирменных фиксы на верхней челюсти блеснули при этой хищной улыбке.

Коля сделал несколько шагов наперерез моему курсу и протянул мозолистую ладонь для мужественного приветствия. Я инстинктивно пожал её гораздо крепче, чем только что на прощание своему другу. С этой секунды начинается моя другая жизнь – ночная половина, проплаченное время до раннего утра, когда нужно быть круче и сильнее. Или хотя бы уверенно изображать на людях это внутреннее состояние до наступления рассвета.

– Привет! – хорошо, что мой голос перестал ломаться вот уже пару лет назад.

Мощный и раскатистый бас было куда приятней слышать в своей голове, да и к крупным габаритам он подходил как нельзя кстати. На первом курсе я даже подумывал начать курить, чтобы хоть как-то угрубить юношеские неокрепшие связки…

– Как дела, громила? Мне бы твоё здоровье, давно бы уже весь район на уши поставил, – Коля похлопал меня по спине в довольно приятельской свойской манере.

С самого начала нашего знакомства он выбрал себе роль некоего старшего наставника и покровителя. Меня данное несогласованное распределение забавляло и раздражало одновременно. Никогда не понимал, на каком основании люди, ничего толком не добившиеся в своей жизни, так любят поучать других.

– Всё в порядке, более или менее. По учёбе мелкая запара и машина днём сбила на перекрёстке, а в остальном я отлично себя чувствую, – мы прошли во входные двери, сделанные на манер салонных, то есть одинаково распашных в обе стороны.

– Хрена себе в порядке… Надеюсь, что ты втащил как следует этому водиле? – Коля выжидающе смотрел на меня в надежде на крутую и смачную историю, полную кровавых подробностей.

Я задумался над ответом буквально на пару коротких мгновений. Вот ведь представилась прекрасная возможность, чтобы сильно приукрасить свой предстоящий рассказ и впечатлить старшего напарника… Но вслух я сказал следующее:

– Там дети были в тачке. Не стал я раскачивать.

Лёгкое разочарование промелькнуло в его омутных глазах. Затем там же проскочила какая-то огненная полубезумная искра и он начал свою очередную байку о проведённых выходных.

– Зато я вчера классно покуролесил. Были со своей в “Мираже”, там постоянно кино крутят, три фильма подряд по цене одного. Первый какой-то стрёмный был, чуть не уснули с ней прямо в креслах. А на втором такой экшен начался! – за этой почти светской беседой мы вошли в раздевалку и открыли персональные шкафчики для одежды.

– Ты имеешь ввиду боевик?

– Как в лучших фильмах c Ван Даммом! Впереди нас сидели пятеро “молочных”, громко начали что-то обсуждать и гоготать. Сделал я им замечание, мол, потише будьте, – Коля надел черную футболку свободного покроя и продолжил свой рассказ.

– Не то, чтобы перед своей малой хотел козырнуть, просто реально достали. Люди культурно отдыхать пришли и новинки посмотреть, а тут такое. Тот, что поборзее, развернул на меня хлебало своё тощее и такой:

– Пойдём выйдем?

– Бессмертный чтоли? Пятеро на одного, как шакалы на льва, – я продолжил диалог, при этом натягивая форму, которая за последнее время стала мне заметно более тесной.

– Выходим мы на крыльцо, я сигаретку достаю и прикуриваю спокойно. Моя осталась внутри здания, пошла в туалет носик попудрить. “Молочные” выскакивают на улицу и давай сразу же на меня бузить, – желваки на его лице заметно забегали от напряжения.

– Не успел я даже третью затяжку сделать, как пацаны знакомые с охраны кинотеатра подскочили. Я на выходе им подмигнул, чтобы такой мини-спектакль для дерзких устроили. Пять на пять повеселее всё же будет, секунд за двадцать их размотали, а потом ещё и пинков с собой упаковали напоследок, – Ядовитый говорил бегло, в конце от души посмеялся, как будто поделился со мной первоклассным анекдотом.

Я никогда не знал, как правильно реагировать на такие истории… Не видел ничего крутого в победе над слабыми, глупыми и к тому же, судя по всему, мертвецки пьяными противниками.

– Понятно. Давай я сегодня на воротах подежурю, а ты поработаешь в казино? – нейтрально ответив, я стоял в полной боевой готовности, оставалось только зашнуровать лакированные ботинки.

– Только до полуночи, а потом поменяемся, – Коле нравилось заправлять футболку за пояс брюк и постоянно засовывать руки поглубже в карманы, что он и сделал при первой возможности.

Наконец-то я остался в гордом одиночестве, хоть и совсем ненадолго. Основной персонал клуба подходил к девяти часам вечера, а это значит, что у меня было около тридцати минут личной тишины и покоя перед началом дурдома.

Наш клуб открывался в десять вне зависимости от сезона, погоды, дня недели, настроения директора или лунного календаря. Ровно в это время включалась громкая музыка, зажигались лампы и стробоскопы на танцполе, а бармены начинали крутить шейкеры с ядерными смесями. Пока я ещё был один, решил прогуляться по безлюдному и тёмному залу, видевшему многое за своё существование. Здесь иногда случалась натуральная магия: человек в поглаженной рубашке за несколько быстрых рюмок превращался в хрюкающую свинью, перебравшие девчонки выдирали друг другу волосы из-за парня, который давно покинул место их разборки, а оголтелая мать искала своего зелёного отпрыска, которому едва стукнуло восемнадцать.

Заведение пользовалось популярностью у местных ценителей ночной жизни, а также у многочисленных гостей города. Столики по выходным нужно было бронировать заранее, да и в будние дни изредка бывало такое, что нет свободных мест. Студенты из тех, кто побогаче, работяги и офисный планктон из крупных контор, редкие серьёзные люди с не менее серьёзными лицами – такой разношёрстный контингент приходил к нам развеяться.

Пришлось вернуться на пост, потому что я услышал

сбрякавшие входные двери. Почему-то обрадовался тому факту, что первой на работу пришла Алёна, юная голубоглазая блондинка с шикарной фигурой, а по совместительству крупье казино на втором этаже.

– Привет! – всего шесть букв чарующего голоса и я тут же поплыл…

– Привет, Алёна! – представил со стороны, с каким глупым видом я ей сейчас улыбался.

– Тебе нужно бейджик поменять, имени вообще не видно, – такой странный эффект создаётся, когда она что-то говорит.

Вроде бы слышу знакомые буквы и слова, а ничего разобрать не могу толком. Просто тяну лыбу, что-то невнятно отвечаю и непрестанно смотрю на её шевелящиеся пухлые губы.

– Тебе тоже хорошего дня, – белокурая лодочка поплыла по лестнице на верхний этаж, после чего меня стало немного отпускать.

Я присел за дежурный стул с высокой спинкой, находящийся за постом охранников. Поставив ноги на небольшую самодельную тумбочку, увидел с этого ракурса под крышкой стола две вещи, которые вызывали у меня нехилое чувство тревоги.

Во-первых, конечно же сама тревожная кнопка – небольшого размера пульт, от которого шёл красный провод, тянущийся куда-то за стенку. При нажатии на неё мгновенно посылался сигнал в ближайшее отделение полиции, потому пользовались ей только в исключительных случаях.

Во-вторых, бейсбольная бита, принадлежащая моему сегодняшнему напарнику. Этой штукой пользовались гораздо чаще… Заусенцы и царапины по всему деревянному телу служили памятными зарубками о каждом применении в деле. Коля сам себе дал прозвище Ядовитый, а это было его Жало. На моих глазах использовано было всего пару раз, после чего возвращалось на законное место в ожидании новой необходимости.

Коля был в полтора раза меньше меня ростом и в два раза тоньше, но в настоящей уличной драке я бы и сам поставил на него. Маниакальный, почти безумный огонь в зрачках, который появлялся у него в конфликтных ситуациях, охлаждал многие горячие головы покруче любой груды мышц. Когда словесных аргументов не хватало, он не стеснялся добавлять веса своей позиции любимым спортивным инвентарём и в этом мероприятии был крайне жесток.