Не играй со мной

– Поехали! Ты же не отцепишься! Да? – смотрю на блондина. У него шевелюра, не тронутая лаком, лежит в беспорядке. В ушах нет проколов. Лишь тату на запястье, о котором упоминала Настя. Не так, я его представлял. Думал, будет хуже!

Видимо задумавшись, я произнес вслух, свои мысли.

– Серьги в ушах – для девчонок! А я пацан. Это у вас все лакированные и пирсинговые, как петухи. Знаешь песня есть такая:

Расспустили ой косички ухи, ухи все в серьгах

С виду ягодки мальчишки при делах, да при деньгах

Как в лесу растут грибочки На отпиленных пеньках

Так они и голубочки С попой пухленькой в штанах

Петухи ой Петухи по москве гуляют

Селиконом бедра падлы падлы забивают

Ягодички шевелят анусы ходячие

Развелось вас по Москве п*доры бродячие.

( Муз. Зарисовка : Воровайки – " Петухи" Прим. Автора. )

Напевал и пританцовывал Артём.

– Не знаю, я такую песню! – смеясь произнёс я.

– А я не петух, обычный парень! Так что ты брось, думать обо мне, всякую каку! – серьёзно произнёс Тёма и мы пошли в город, уходя от моря.

– Почему ты так резко сбежал? – спросила Настя, которую вёл за руку Артём.

– Услышал фамилию твоей матери! – резко выдал я ответ. Дурак. Не хотел же!

– Васина! И что? – не поняла девушка.

– А то, что она была первой женой, моего отца! – прорычал я. И зачем я с ними делюсь. Не понимаю. Но, очень хочется выговориться. Понимаю, что они не те люди, но других рядом нет. А услышав фамилию первой жены отца, моё терпение и броня разошлись по швам.

– Я не знала этого! – уставилась на меня девушка.

– Всмысле? – остановился Тёма.

– В прямом! Я видел штамп в паспорте отца. Да и от матери слышал фамилии Васина и Никонов, – ответил я, не останавливаясь.

– Да ну! Твои родители уехали же вместе отсюда! С тобой! Я не понимаю! – не прекращал Егоров Артём.

– До моего это было, рождения! Мой отец женился на моей матери, после моего рождения! У вас так? Нет! Поэтому закройте свое любопытство и отстаньте! – злился я.

– Ты узнал и обиделся на батю? – остановил меня Артём.

– Нет! Я узнал это давно! Повод другой. Но я, не скажу! – я отвернулся.

– Ладно! Потяпали!

Бродил я долго, а обратный путь занял немного времени. Мы пришли к тому же дому. На мой взгляд, Артём развёл руками.

– Мы живём в одном доме. Правда в разных подъездах! А в детстве жили вообще, друг напротив друга, в другом доме. Так что, извиняй, брат!

– И нафиг я сюда припёрся! – вздохнул я.

Из темноты, нам навстречу вышли двое мужчин. Один – отец Насти, второй блондин с улыбкой, как у Артёма. Его отец. И мой дядя.

– Ну здравствуй, Артём! Я твой дядя! Отец Артема – Роман Иванович, – протянул блондин руку.

– Здравствуйте! – пожал я её в ответ.

– Я смотрю, вы уже познакомились! – усмехнулся отец Насти.

– Ну в кого он?! Это ты вечно, в молодости, вместо приветствия двигал мою челюсть! А теперь, мой сын, как ты! Это прям вечная карма! Ты слишком много времени проводил с ним в детстве, вот он и нахватался! – шутил Роман Иванович. Я невольно улыбнулся. Все – таки они забавные.

– Чего сбежал то? – нахмурился Никонов.

Я промолчал, смотря в его глаза. Жаль, я не умею как отец считывать людей. За годы своей работы, отец отточил мастерство эмоций, на ура. Он умел скрыть или заменить свои эмоции, но и мог прочитать тебя, как книгу.

– Пап, а правда, что мама была замужем за его отцом? – влезла Настя.

– Блин! Кто тебя тянул за язык, Настюха! – ругнулся Артём.

Взрослые немного опешили и переглянулись.

– Я так понимаю, что ответ : НЕТ, не устроит? – произнёс Алексей Павлович.

– Откуда информация? – подхватил отец Тёмыча.

– Из первоисточника, видать! – присвиснул Артём.

– Пойдёмте домой. Сядем и всё обсудим. Холодно уже. Насти, и вообще, можно уже спать идти! – произнёс Никонов и пошёл к подъезду.

– Я не пойду к вам! Извините! – произнёс я.

– Тогда, к нам! – улыбнулся дядя Рома, – Алекс, веди Настю домой, успокой Нику и приходи к нам. Поговорим, мужской компанией. Для начала!

Артём подпихнул меня плечом.

– Пойдём, братец, покажу комнату!

Мы зашли в соседний подъезд и зашли в лифт.

– Я не готов, обсуждать своих родителей, с чужими людьми! – произнёс я, сжимая лямку рюкзака, – И так наговорил лишнего.