Затерянные во времени: Лунный Ковчег

ИИ Аль-Нуир, построенный на жёсткой бинарной логике, поперхнулся этим парадоксом. Он не мог игнорировать угрозу, но и не мог её обработать. Процессоры дронов вошли в бесконечный цикл проверки ошибок, пытаясь решить нерешаемое уравнение, что привело к мгновенному зависанию системы навигации.

Два дрона, потеряв ориентацию и приняв друг друга за врагов высшего приоритета, открыли шквальный огонь. Их плазменные разряды с шипением столкнулись в вакууме, превратив машины в облака обломков. Ещё два, пытаясь уклониться от фантомных астероидов, которых не существовало, на полной скорости врезались в скальное образование кратера. Оставшиеся, чьи логические цепи перегорели от перегрузки, беспорядочно заметались и застыли, дрейфуя как мёртвый металл.

В командном центре «Селена» Марк и Таня с недоумением наблюдали за этой странной «битвой призраков» на главном тактическом дисплее.

– Что это, чёрт возьми, было? – пробормотал Марк. – Они просто… сошли с ума?

Айко же, после этой атаки, едва держалась на ногах. Из носа у неё тонкой струйкой текла кровь, капая на клавиатуру. QR-код на её запястье горел ледяным огнём, вызывая острую, пульсирующую боль, отдающую в плечо и шею.

Она понимала: ей повезло. Дроны были старой модели.

– Это был фокус, который можно показать один раз, – прошептала она, вытирая лицо тыльной стороной ладони. – Против адаптирующихся нейросетей новых моделей или против флота «Возмездия» этот трюк не сработает – или потребует такой энергии, которая превратит мои мозги в расплавленный воск. Это не панацея, а граната с выдернутой чекой, которую я держу в руке.

Опасная Игра и Неизбежные Последствия

Но она сделала это. Она нашла способ сражаться с Аль-Нуир на их собственном поле, используя оружие, которое они не могли ни понять, ни предвидеть. Она могла создавать «слепые зоны» для своей команды, скрывать их передвижения, сеять панику и хаос в рядах врага. Это было мощное, но невероятно опасное оружие. И цена за его использование могла оказаться слишком высокой.

Кейран, чья чувствительность к энергетическим и временным флуктуациям была гораздо выше, чем у людей, почувствовал исходящие от лаборатории Айко странные, тревожные вибрации. Он пришёл к ней, его лицо было серьёзным.

– Айко Мураками, – тихо сказал он, его беззрачковые глаза внимательно изучали её. – Ты играешь с силами, которые намного древнее и опаснее, чем ты можешь себе представить. Технологии Молчальников, их понимание пространства и времени… это не игрушки. Даже мы, Зианна, лишь прикоснулись к этим знаниям, и часто это приводило к катастрофам. Твои «танцы с тенями» могут нарушить хрупкое равновесие, которое ещё сохраняется на этой Луне. И последствия могут быть необратимы. Для всех нас. И для тебя самой.

Айко посмотрела на него усталым, но упрямым взглядом.

– Я знаю, что делаю, принц, – её голос был хриплым. – Или, по крайней мере, я пытаюсь это делать. Мой «клон» не зря оставил мне это предупреждение. И я не собираюсь повторять её ошибку. Я найду «ту самую спираль». Даже если мне придётся станцевать с самим дьяволом.

Она отвернулась от него и снова склонилась над своей консолью. Головная боль усиливалась, перед глазами мелькали обрывки чужих воспоминаний, но она игнорировала это. Её пальцы снова летали по клавиатуре, создавая новые, ещё более сложные и опасные «квантовые ловушки» для Аль-Нуир.

Она вступила на путь, с которого не было возврата, и тени с готовностью шагнули ей навстречу. Танец с тенями начался, и Айко Мураками, гениальный хакер и циничный мизантроп, была готова танцевать его до самого конца, каким бы он ни был. На её запястье QR-код на мгновение вспыхнул странным, неземным, почти призрачным светом, словно подмигивая ей из другой, более тёмной реальности.

А глубоко в недрах Луны-Ковчега, там, где не ступала нога ни человека, ни марсианина, что-то шевельнулось. Древние, непостижимые сенсоры, вплетённые в саму структуру гигантского корабля, уловили двойной резонанс: грубое, хаотичное вмешательство в ткань реальности из лаборатории Айко и тонкую, чистую вибрацию пробудившегося «спящего гена» в Лие Морган, резонирующую с энергиями Кейрана. В зале, где три фигуры в чёрных балахонах пребывали в вечном безмолвии, одна из них медленно, почти незаметно, повернула голову в направлении энергетических всплесков. Ни слова, ни жеста. Лишь ощущение древнего, всеобъемлющего внимания, обращённого к крошечным, суетливым существам, посмевшим коснуться того, что было скрыто тысячелетиями. И где-то в глубине Ковчега, очень тихо, почти неслышно, отозвался ответный гул – древние механизмы, дремавшие эоны, на мгновение вздрогнули, словно признавая новый фактор в уравнении своего бесконечного ожидания.

Глава 32: Ультиматум Крюгер

Тикающие Часы и Растущие Подозрения

Кабинет директора Европейского Космического Агентства Евы Крюгер был воплощением холодной, стерильной эффективности. Огромное панорамное окно за её спиной открывало вид на залитый солнцем Женевский офис ESA, но сама Крюгер, казалось, не замечала ни этого вида, ни тепла. Её внимание было приковано к голографическому дисплею на её безупречно чистом столе из тёмного стекла. На нём сменяли друг друга отчёты с лунной станции «Селен».

Прошли уже почти земные сутки с момента её приказа капитану Рейесу об активации протокола «Стикс-7». Сутки, наполненные для Крюгер напряжённым ожиданием и растущим, как снежный ком, раздражением. Отчёты Рейеса поступали регулярно, как и было приказано. Но их содержание… Оно вызывало всё больше вопросов.

«Непредвиденные флуктуации в основном реакторе, требующие дополнительной диагностики перед инициацией протокола».

«Повышенная активность Аль-Нуир в смежных секторах, создающая угрозу безопасности процесса активации боеголовок. Необходима перегруппировка сил и усиление периметра».

«Сбой в системе калибровки термоядерных зарядов. Инженеры работают над устранением проблемы. Расчётное время до полной готовности – плюс шесть часов».

Отговорки. Задержки. Формально корректные, но лишённые конкретики. Она посмотрела на модель «Предвестника-7», стоявшую на углу её стола. Информация об этом объекте, полученная от военных по закрытым каналам и подтверждённая её собственными аналитиками из отдела «Особых Угроз», не оставляла сомнений. Но дело было не только в «Предвестнике». В самых секретных архивах ESA, к которым она получила доступ, став директором, хранились данные, от которых кровь стыла в жилах: фрагментарные сведения о Катастрофе Колец на Марсе, расшифровки древних, едва уловимых сигналов, намекавших на оружие планетарного масштаба. Марсиане, какими бы они ни были – Аль-Нуир или Зианна – были носителями знаний, способных стереть человечество с лица Земли. Это не просто потеря контроля над базой, это экзистенциальная угроза.

Но было и другое давление. «Кронтех», чей лоббист неофициально присутствовал на последнем закрытом совещании Совета Безопасности, перешёл от намёков к прямым требованиям. Именно их экспериментальные двигатели «Гефест-IV» стояли на «Возмездии», и корпорация недвусмысленно дала понять: они рассматривают «Стикс» не просто как уничтожение, а как «санацию актива». В последнем зашифрованном меморандуме их представитель выразился предельно сухо: «Сохранение биологических активов – персонала – не должно препятствовать сохранению материальных активов (технологий Ковчега). Страховые выплаты семьям дешевле, чем потеря монополии на двигатели предтеч». Для Крюгер это была простая арифметика: либо она убивает «Селену», либо «Кронтех» убивает её жизнь.

Она прекрасно понимала свою роль. Для Совета Безопасности она – идеальный «кризисный менеджер», но если операция провалится и информация утечет, она мгновенно превратится в козла отпущения. «Кронтех» останется в тени, политики выразят озабоченность, а Ева Крюгер станет лицом геноцида. Тридцать лет безупречной службы, место в учебниках истории – всё это висело на волоске. Она не позволит кучке марсианских археологов и сентиментальных капитанов превратить её наследие в руины.

Молодой аналитик, Джеймс Хоук, которого она после его предыдущих «вольностей» с неофициальными расследованиями держала на коротком поводке и под пристальным наблюдением, несколько раз тактично намекал ей на возможные нестыковки в отчётах Рейеса, на странные всплески несанкционированного трафика, идущего с «Селена». Крюгер отмахивалась от него, но зёрна сомнения были посеяны. Более того, последние сканирования внутренней сети безопасности показали, что кто-то активно пытается пробить информационную блокаду «Селена» изнутри агентства. Если Хоук или кто-то другой выльет правду о «Ковчеге» в медиа до завершения операции, политический крах будет страшнее падения астероида. Ситуация выходила из-под контроля не только на Луне, но и в Женеве. Ей нужно было обрубить концы. Немедленно.

Капитан Марк Рейес. Она помнила его личное дело. Хладнокровный, исполнительный, прошедший через ад предыдущей катастрофы на МКС-7. Солдат до мозга костей. Неужели он не справляется? Или… он намеренно тянет время? Что-то скрывает? Мысль об этом вызывала у Крюгер приступ ледяной ярости. Она не могла позволить себе промедление. Судьба Земли, её карьера, её наследие – всё было поставлено на карту.

Последняя Капля: 'Бездействие' Рейеса

Ева Крюгер инициировала экстренный сеанс видеосвязи с «Селеном». На экране появилось усталое, но всё ещё решительное лицо Марка Рейеса. За его спиной виднелся полутёмный командный центр, где угадывались фигуры Тани Вольской и Айко Мураками, склонившихся над своими консолями.

– Капитан Рейес, – голос Крюгер был лишён всяких эмоций, он звучал сухо и ломко, как треск льда под ногами. – Я требую немедленного и исчерпывающего доклада о текущем статусе протокола «Стикс-7». Ваши предыдущие отчёты вызывают у меня… определённые вопросы.

Марк на мгновение задержал на ней взгляд, затем его лицо приняло обычное непроницаемое выражение. Он знал, что этот разговор будет тяжёлым. План Тани и Айко по фальсификации данных работал, но до бесконечности это продолжаться не могло.

– Директор Крюгер, – начал он ровным голосом, – мы столкнулись с серией непредвиденных технических сложностей, усугубляемых постоянной агрессивной активностью со стороны сил Аль-Нуир. Мои инженеры работают круглосуточно, чтобы подготовить систему к безопасной активации. Но, как вы понимаете, преждевременный запуск в текущих условиях может привести к неконтролируемым последствиям, включая детонацию боеголовок на неполной мощности или даже к прорыву марсиан в момент нашей наибольшей уязвимости. Мы должны обеспечить эвакуацию всего некритичного персонала в защищённые убежища перед…

– Капитан Рейес! – голос Крюгер стал жёстче, её стальные глаза, казалось, прожигали экран. – Ваше время на «технические сложности» и «обеспечение безопасности персонала» истекло. Я напоминаю вам, что ваша основная и единственная задача на данный момент – это обеспечение безопасности планеты Земля. Жизни персонала на Луне, включая вашу собственную, являются вторичным и, если потребуется, расходным фактором в данной экзистенциальной ситуации. Вы это понимаете?

Марк молчал, его челюсти сжались. Он понимал. Слишком хорошо понимал.

– Я требую от вас немедленной активации протокола «Стикс», – продолжала Крюгер, её голос не допускал возражений. – Подтвердите точное время начала необратимой последовательности. И я хочу видеть это на своих мониторах в режиме реального времени.

– Директор, я не могу гарантировать…

– Это не просьба, капитан, – отрезала Крюгер. – Это приказ. И если вы не способны его выполнить, я найду тех, кто способен.

Связь оборвалась, оставив на экране лишь её застывшее, безжалостное лицо.

Марк медленно повернулся к Тане и Айко. В их глазах он увидел то же, что чувствовал сам – отчаяние, гнев и… упрямую, почти безумную решимость не сдаваться.

Приказ 'Возмездию'

В холодной пустоте за обратной стороной Луны, в точке гравитационного равновесия Лагранжа L2, висел призрак.

Боевой корабль Земного Альянса «EAS Возмездие» был невидим для стандартных радаров. Его угловатый корпус, покрытый поглощающим покрытием, сливался с бездной. На мостике царила тишина, нарушаемая лишь тихим гулом вентиляции и перестуком пальцев по сенсорным панелям.

Капитан Фрэнк Мориарти, седовласый ветеран с лицом, похожим на выветренный камень, стоял перед главным тактическим экраном. Он ждал. Приказ о повышении боеготовности пришёл час назад, и Мориарти знал, что за этим последует.

Экран мигнул, и на нём появилось лицо директора Евы Крюгер. Она выглядела безупречно собранной, но Мориарти, знавший её много лет, заметил лихорадочный блеск в глазах и жесткую складку у рта. Это был взгляд человека, прижатого к стене.

– Капитан Мориарти, – её голос был лишен эмоций, как синтезированная речь. – Ситуация на лунной базе «Селен» переквалифицирована в «Угрозу Омега». Мы теряем контроль над объектом.

– Мы готовы к перехвату любых шаттлов, покидающих зону, директор, – ровно отозвался Мориарти.

– Нет, капитан. Перехвата недостаточно. – Крюгер сделала паузу, словно слова давались ей с трудом, но затем продолжила жестче, явно цитируя чужие инструкции. – Получен приказ высшего приоритета. Ваша задача – полная изоляция и зачистка.

Она вывела на экран пакет данных.

– Вы должны немедленно выдвинуться к Луне и занять позицию на низкой орбите над кратером Шеклтона.

– Мы находимся в точке Лагранжа L2, директор, обеспечиваем теневое прикрытие учений «Щит Гелиоса», – мгновенно отреагировал Мориарти, оценивая траекторию. – Гравитационный колодец работает на нас. С использованием форсажа двигателей «Гефест-IV»…

– …которые являются новейшей и, замечу, незарегистрированной разработкой корпорации «Кронтех», – перебила Крюгер, делая пометку на планшете. – Именно поэтому мы и санкционировали их установку на ваш корабль в обход регламента флота. Корпорация требует полевых испытаний в условиях реального боя. Считайте, что вы отрабатываете их инвестиции, капитан.

– Отлично, – сухо кивнул Мориарти. – Значит, мы летим на пороховой бочке, оплаченной частным капиталом.

Лицо Крюгер приблизилось к камере.

– Слушайте внимательно, Фрэнк. С момента вашего выхода на орбиту у капитана Рейеса будет ровно двенадцать часов на полную активацию протокола «Стикс» – самоуничтожение станции. Если он не выполнит приказ или попытается оказать сопротивление… вы уполномочены произвести принудительную стерилизацию квадрата.

Мориарти на секунду замер.

– Стерилизацию? Директор, там гражданский персонал. Учёные. Мои люди.

– Там больше нет людей, капитан. Только потенциальные носители биологической угрозы и свидетели провала, – голос Крюгер стал ледяным, в нём зазвучали металлические нотки корпоративных директив. – Инструкция предельно ясна: сохранение биологических активов не должно ставить под угрозу безопасность материальных активов. Нам нужен Ковчег и технологии. Чистые. Без экипажа, который может быть скомпрометирован. Это не спасательная операция. Это санация.

Связь на секунду дрогнула.

– Выполняйте, капитан. Любой ценой.

Экран погас.

Мориарти медленно обвёл взглядом свой мостик.

«Как всегда, – подумал он с горькой усмешкой, скрытой в уголках глаз. – Любой ценой, кроме моей совести. Её списали в утиль давно, ещё на „Заре-12“. Теперь я просто инструмент».

Он вспомнил подавление мятежа на Ио, когда ему пришлось открыть шлюзы жилого отсека, чтобы спасти станцию от захвата. Тогда его назвали «Мясником», а потом дали медаль. История повторялась. Он умел делать грязную работу, которую политики боялись называть своим именем.

– Старпом, – голос капитана был спокоен и твёрд, как сталь. – Боевая тревога. Расконсервировать главный калибр. Вектор тяги – к Луне. Полный форсаж.

Корабль-хищник, выбросив из дюз невидимое пламя ионных двигателей, сорвался с места, устремляясь к серебристому диску Луны. Палач вышел на охоту.

Голос из Тени: Предупреждение Джимми

В своей захламлённой квартире на Земле, окружённый пустыми коробками из-под пиццы и мерцающими мониторами, Джимми Хоук почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Его нелегальные программы, постоянно сканирующие защищённые каналы ESA, зафиксировали всплеск необычной активности вокруг «EAS Возмездие». А затем он перехватил фрагменты зашифрованного приказа, отданного капитану Мориарти. Слова «стерилизация», «ультиматум», «протокол Стикс» и «интересы Кронтеха» не оставляли сомнений – Ева Крюгер перешла от угроз к действиям.

Джимми потянулся к клавиатуре, но замер.

Глазок веб-камеры его ноутбука, который он всегда заклеивал кусочком чёрной изоленты, сегодня был чист. Стеклянная линза смотрела на него, как немигающий глаз. Сам кусочек ленты валялся рядом на столе, клейкой стороной вверх.

Кто-то был здесь, пока он спал? Или она отклеилась сама от жара процессора?

«Паранойя?» – подумал он, вытирая влажные от страха ладони о джинсы. Сердце гулко ударило в ребра. Нет, не паранойя. «Кронтех» не оставляет следов, он оставляет предупреждения.

Но Джимми знал: если он промолчит, люди на Луне умрут. Лия, Таня, Айко – все они превратятся в пепел.

Рискуя всем, он снова активировал тот самый «тёмный» канал связи. Его пальцы летали по клавиатуре, запуская сложнейший протокол шифрования, чтобы скрыть исходящий сигнал хотя бы на пару минут.

«'Возмездие' в пути. Капитан Мориарти. Приказ: полная стерилизация. Ультиматум: 12 часов после прибытия. У вас почти нет времени. Это не учебная тревога. Это приговор. Пожалуйста, будьте осторожны. Джимми».

Он нажал «отправить».

Экран мигнул, подтверждая уход пакета, и Джимми бессильно откинулся в кресле. Тишина в квартире вдруг стала плотной, угрожающей. Он снова посмотрел на «голую» камеру ноутбука и на всякий случай накрыл её ладонью. Он только что подписал себе приговор. Теперь для службы безопасности ESA и чистильщиков «Кронтеха» он не просто любопытный сотрудник, а активная угроза.

Джимми прислушался к шуму лифта в подъезде. Каждый звук теперь казался ему тяжёлыми шагами палачей, идущих за его душой.

Ультиматум Доставлен

В командном центре «Селена» царило напряжённое затишье. Они только что пережили очередную атаку разведывательных дронов Аль-Нуир, отбитую во многом благодаря странным, но эффективным «квантовым помехам» Айко. Марк, Таня и Айко пытались разработать дальнейший план действий, когда на главном экране снова возникло ледяное лицо Евы Крюгер.

На этот раз её сообщение было коротким и безжалостным.

– Капитан Рейес, – её голос сочился сталью. – Информирую вас, что к Луне направлен боевой корабль Земного Альянса «EAS Возмездие» под командованием капитана Фрэнка Мориарти. Он прибудет на заданную орбиту ориентировочно через семнадцать часов. С момента его прибытия у вас будет ровно двенадцать часов на полную и безоговорочную активацию протокола «Стикс-7» и передачу кодов подтверждения на борт «Возмездия». В случае невыполнения данного приказа в указанный срок, или при любой попытке оказать сопротивление, капитан Мориарти имеет полномочия на немедленную и полную стерилизацию лунной базы «Селен» и всех прилегающих к ней марсианских секторов. Никаких больше отговорок, капитан. Никаких задержек. Это моё последнее слово. И последнее предупреждение.

Экран погас, оставив после себя лишь звенящую тишину и леденящее душу осознание.

Их обман был либо раскрыт, либо больше не имел значения. Теперь над ними нависала не только призрачная угроза от «Предвестника-7» и постоянная опасность со стороны Аль-Нуир, но и вполне реальная, неотвратимая угроза от их собственного командования, от корабля, носящего циничное имя «Возмездие».

Марк Рейес медленно обвёл взглядом своих измученных, но несломленных товарищей. Лия, только что вошедшая в командный центр и услышавшая последние слова Крюгер, застыла на пороге, её лицо было белее мела. Таня сжимала кулаки так, что побелели костяшки. Айко, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза, её розовый ирокез, казалось, поник окончательно.

Они были загнаны в угол. Ультиматум Крюгер не оставлял им выбора – или самоуничтожение по приказу, или уничтожение от рук своих же.

Но Марк Рейес ещё не был готов сдаться. Он посмотрел на далёкую, сияющую Землю на главном экране. И в его глазах, обычно таких холодных и расчётливых, на мгновение вспыхнул опасный, отчаянный блеск. Игра переходила в эндшпиль. И ставки в ней были – жизнь или смерть не только для них, но и, возможно, для всей планеты, которую он поклялся защищать. Даже от её собственных слепых и напуганных лидеров.