От ненависти до любви…

– Что, если они не справятся?

– И тогда,?– продолжила Диана, не позволяя себя перебить,?– я… позволю тебе высказать свое мнение о том, кто из них наиболее пригоден для выполнения тех или иных задач в клубе «Тантал».

Оливер неторопливо выпрямился – и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы по-прежнему смотреть ему в лицо.

– У тебя это чертово письмо,?– проговорил он.?– Но тебе стоит помнить, Диана: у меня достаточно и денег, и влияния. Если захочешь войны – я тебя уничтожу.

Она фыркнула.

– Прости, не впечатляет. Я уже была на дне – без гроша и без единого друга. Ты можешь снова втоптать меня в грязь, но в той же грязи утонешь и сам. А теперь уходи и не возвращайся, пока я за тобой не пришлю.

Долгие секунды Оливер смотрел ей в глаза. Диана затаила дыхание. Если он поймет наконец, что она не шутит, иметь с ним дело станет чуть легче. Должен понять. Диана надеялась. Очень надеялась.

Наконец Оливер кивнул.

– Сегодня вечером я приглашен на прием к Дэштонам. Дэштон – заядлый игрок, как и большинство его друзей. К которому часу прислать за тобой экипаж?

– Я никуда с тобой не поеду.

– Леди Камерон, если мы хотим, чтобы в нашу, так называемую таинственную связь поверили, нам придется появляться вместе. Так что в восемь часов.?– И Оливер двинулся к дверям, говоря на ходу: – И подумай о том, чтобы расширить подъезд к крыльцу. Будем надеяться, что по вечерам здесь будет немало экипажей.

Никак он не может не давать советов! Впрочем, надо признать: совет хорош.

– В восемь часов,?– громко повторила Диана, садясь за стол.?– Не опаздывай.

– А ты не передумай.

Глава 5

Оливер приказал кучеру ехать к Адам-Хаусу самым кружным путем, чтобы прибыть к дверям леди Камерон с двадцатиминутным опозданием. В игре, в которую он ввязался, нельзя было упускать ни одной возможности нанести удар, поиграв на нервах противника.

По обе стороны от крыльца были сложены горами доски и куски гипса. Навстречу карете Оливера выбежала и открыла дверь девушка в ливрее. Черт возьми! Не помни Оливер, как сам кувыркался с Дианой в постели, решил бы: она из тех дам, что предпочитают общество своего пола.

Неужели эта ее неприязнь и недоверие к мужчинам как-то связаны с ним? Хм… Да нет, скорее, с мужем, что после трех лет брака оставил ее без гроша на задворках Европы. Похоже, она считает, что теперь весь род мужской перед ней в долгу.

С другой стороны, возможно, такая демонстрация необычных вкусов была намеренной: чем больше о Диане будет сплетен в свете, тем ей лучше. Смотри-ка, ведь даже в нем она сумела возбудить любопытство и заставила думать о себе!

Леди-дворецкий распахнула перед ним дверь.

– Милорд, если вы соблаговолите подождать здесь, леди Камерон сейчас спустится. Прошу прощения, что не предлагаю вам присесть: в этой части дома сейчас негде сесть.

– Верю, утром вы говорили то же самое.

– Да, милорд. Также мне приказано сообщить вам: если вы попробуете войти во внутренние помещения дома без позволения, я буду стрелять.

– Понятно,?– кивнул он. Велико было искушение ответить: «Что ж, попробуйте!» Но Оливер не видел смысла пикироваться со служанкой. Нет уж, он подождет хозяйку.

– Как вас зовут? – спросил Оливер у леди-дворецкого.

– Джулиет, милорд. Джулиет Лэнгтри.

– Лэнгтри, а чем вы занимались до того, как стали служить дворецким у леди Камерон?

– Работала в лавке, милорд,?– немедля ответила она.?– В оружейной лавке.

«Уж не смеется ли Лэнгтри надо мной?» – мелькнуло в голове у Оливера, но разрешить этот вопрос он не успел: на верхней ступеньке лестницы появилась Диана.

– Снова в черном?

Быть может, Оливер и сказал бы что-то более похожее на комплимент – что-нибудь о том, что бархат цвета черного дерева обтягивает ее, словно вторая кожа, подчеркивая каждый изгиб тела,?– но вовремя удержался. Очевидно, Диана и сама об этом знает. Потому и выбрала это платье.

– Под настроение,?– ответила она и жестом приказала Джулиет открыть дверь.?– И хватит досаждать моим слугам. Все они предупреждены: любое… любой контакт с тобой, выходящий за пределы их обязанностей,?– и они будут немедленно уволены.

– Ревнуешь?

– Забочусь об их безопасности. И о своей.

Еще одна женщина, хрупкая миловидная блондинка, появившись из-за спины Дианы, набросила ей на плечи черную шаль.

– Ну что, идем?

Блондинка вышла на улицу вместе с ними.

– Охраняете репутацию леди Камерон? – поинтересовался Оливер, протягивая ей руку, чтобы подсадить в экипаж.?– Учитывая планы Дианы, это кажется уже излишним.

– Я охраняю вас, милорд,?– невозмутимо ответила блондинка. В голосе ее слышалось не меньше полудюжины трудно определимых акцентов.?– Если Диане придется вас убить, это расстроит наши планы.

Дамы сели, и он поднялся в экипаж следом за ними.

– Вы, кажется, превратно понимаете ситуацию,?– заговорил он, когда экипаж выехал на мостовую.?– Если что-то случится с одной из вас или с обеими, моих планов это никак не расстроит. А вы говорите: «наши планы». Думаете, мы с вами партнеры?

Наступившее молчание прервала Диана.

– Оливер, это Дженни,?– представила она компаньонку как ни в чем не бывало.?– Дженни, это лорд Хейбери.

– Вы новенькая? – поинтересовался Оливер, переводя взгляд с одной женщины на другую. Обе примерно одного возраста – двадцать три или двадцать четыре года, обе держатся как подруги и говорят о «наших планах», однако с первого взгляда видно, кто из них главная.?– В Вене я вас не видел.

– Достаточно сказать, что мы с Дженни очень давно знаем друг друга. Я послала за ней вскоре после того, как ты сбежал от меня.

– Знаешь, за то, что ты вынудила меня, как ты выражаешься, сбежать, могу тебя только поблагодарить.?– Он старался не усмехаться слишком откровенно.?– В конце концов, я вернулся в Лондон как раз вовремя, чтобы помириться с дядюшкой и унаследовать его титул и состояние. Так что, как видишь, то лето вышло весьма удачным.

– Как и для меня. В то лето скончался Фредерик. И ты исчез очень вовремя, как раз когда начал меня раздражать.?– Диана подняла руку в черной шелковой перчатке.?– А теперь к делу. На вечере мы пробудем часа два. Танцуй, с кем хочешь, чем больше, тем веселее. Но все вальсы – мои.

Разумеется, Оливер мог бы поспорить, но желание понять ее планы перевесило раздражение от того, что она пытается им командовать.

– И чем ты займешься, пока я буду танцевать с другими?

– Я не буду танцевать. Ни с кем. Как на балу у Хеннеси. Пусть смотрят и удивляются.