От ненависти до любви…

– Я хочу взглянуть на их анкеты.?– Заметив, что Дженни старается скрыть улыбку, Диана нахмурилась.?– У нас здесь не благотворительная контора, не дом призрения для девушек в беде. От персонала я жду очарования, а не отчаяния.

– Хорошо, я принесу все бумаги.

– Спасибо.?– Диана разгладила юбку.?– А мне, пожалуй, пора взглянуть, как дела у нашего… инструктора.

– Право, я удивлена, что ты оставила его наедине с этими юными леди.

«А я-то сама как удивлена!» – воскликнула про себя Диана. Но признавать, что Оливер ее переиграл, даже перед Дженни она не собиралась.

– Если девушки сумеют устоять перед его так называемым обаянием, значит, им по силам отвергнуть любой соблазн. И любого мужчину.

– Но разве, когда раскрываешь карты, пики всегда выпадают первыми? – поинтересовалась та, что с пышным бюстом.

Оливер поднял глаза от стола и поморгал. Поначалу ему казалось, что общение с молоденькими и хорошенькими девушками – лучшее, чего можно пожелать. Но теперь, по прошествии часа, он чувствовал себя совершенно измотанным и всей душой желал оказаться где-нибудь в другом месте.

– Нет, раскрытые карты – далеко не всегда пики. Но принято начинать ходить с пик. Это традиция.

– В нашем клубе будем начинать с червей. Это будет моя традиция,?– заявила вошедшая незаметно для всех Диана.

Оливер на миг напрягся, но тут же усилием воли расслабил спину.

– Леди Камерон? О такой традиции вам следовало предупредить меня заранее!

– Черви – это же сердечки, верно? Ой, какая прелесть – начинать с сердечек! – восторженно взвизгнула обладательница пышного бюста.

Господи! Нет, девушка была очень даже ничего. Пока не открывала рот. С некоторыми округлыми частями ее тела Оливер, может, и не прочь был бы познакомиться поближе, только чтобы она при этом молчала. А ведь она не одна – их одиннадцать человек, и все галдят наперебой. Ох, как же хочется выпить!

– Леди, на сегодня закончим. Завтра прошу всех вас быть здесь в восемь часов. Вам будет объявлено окончательное решение о том, кого из вас я приму на работу.?– Девушки гурьбой двинулись к выходу, но ту, что с пышным бюстом, Диана остановила за локоть.?– Как вас зовут, моя дорогая?

– Черити. Черити Эванс.

– Спасибо, увидимся утром.

– Да, миледи! – И в последний раз качнув своим природным богатством, Черити поспешила следом за остальными.

Тем временем Оливер сел и принялся тасовать две колоды, которые использовал для демонстрации приемов и правил. Диана не появлялась целый час. Это его удивило. И, пожалуй, разозлило.

– Сыграем, Диана? – предложил он, кладя одну колоду на стол и вертя в руках другую.?– Не побоишься?

– Не любить и бояться – совсем разные вещи.?– Она подошла к столу.?– В двадцать одно.

– Не переживай, непосильных для тебя ставок назначать не стану.

– Непосильных для меня ставок ты предложить не сможешь,?– отрезала Диана.

Вот как?

– Ладно, садись,?– проворчал Оливер.

Очевидно, она восприняла это не как приказ, а как знак согласия, ибо без возражений опустилась в кресло напротив.

– Мисс Эванс пришлась тебе не по душе?

– Что тебе сказать? – Он еще раз перетасовал колоду и принялся сдавать: Диане – рубашкой вверх, себе – рубашкой вниз. Затем снова ей и себе, теперь – обе карты рубашкой вниз.?– Если скажу, что, на мой взгляд, она привлекательна, ты выставишь бедную глупышку за дверь. А если скажу, что от разговоров с ней хочется застрелиться, позаботишься, чтобы она таскалась за мной по пятам.

Диана отогнула уголок карты у себя на руках и осторожно заглянула.

– Еще одну,?– попросила она.?– Стоило бы тебе понять: идиоток я терпеть не буду, как бы они тебя ни раздражали. Глупые служащие будут стоить мне денег и репутации.?– Оливер выложил перед ней четверку треф.?– Хотя, если мисс Эванс не так уж глупа и только притворяется дурочкой, это совсем другая история. Я пас.

– Раздатчик берет.?– Он перевернул пятерку червей: вместе с королем червей и двойкой пик – в общей сложности семнадцать очков.?– Раздатчик пасует. Нет, поверь мне, мисс Эванс не притворяется. Не уверен, что она найдет обратную дорогу домой от Адам-Хауса.

– Значит, не буду ее брать. А как остальные? – Диана перевернула свою карту.?– Двадцать.

Оливер кивнул.

– Семнадцать. Игрок выигрывает. На половину девушек надежды мало, но вот четверо – вполне обучаемы. А пятая уже знает игру, и, кажется, у нее есть способности.?– Собрав карты в колоду, он перетасовал их и снова начал сдавать.?– Однако имей в виду: уметь играть – еще не значит быть хорошим банкометом.

– Понимаю. Поэтому на их обучение я и отвела шесть недель. Пригляжусь повнимательнее к тем пяти, которых ты отметил. В целом, думаю, тридцати девушек за игорными столами, разносящих напитки, развлекающих гостей приятной беседой будет достаточно.

– Ты прислушиваешься к моему мнению? Вот это новость! – «И весьма интригующая новость»,?– добавил Оливер про себя.

– О картах ты знаешь все, и у тебя к ним действительно талант. Я могу осуждать, даже презирать тебя по моральным основаниям, но я не слепая.

– На месте владелицы игорного клуба я бы поостерегся говорить о морали. Кто, как не ты, намеревается поднять грех в Лондоне на совершенно новую высоту?

– Верно. Знаешь, оказывается, грешить самой намного приятнее, чем когда грешат против тебя.

Кажется, это очередная шпилька в его адрес? Что ж, не так Диана умна, как о себе воображает.

– Неприятно, когда грешат против тебя,?– мягко ответил Оливер,?– но и для грешников бывают свои последствия.

Диана подняла глаза.

– Ты хочешь сказать, что… сожалеешь? – с неподдельным удивлением спросила она.

– Разумеется, сожалею. Может, кому-то я и кажусь чудовищем, но все же я человек.

– Это ты так говоришь. Я воздержусь от суждений, пока не увижу доказательства.

– Что ж, смотри!

Оливер поднялся, резко отодвинув стул, и перегнулся через стол. Прежде чем Диана успела отпрянуть, он схватил ее за ворот муслинового платья, рванул к себе и приник к ее губам.

От прикосновения его губ по ее телу разлился обжигающий жар. Оливер не был нежным: почти распластав ее на столе, он жадно впился в ее губы. Языки их сплелись, и тела словно слились воедино. Но когда казалось уже, что еще искра – и вспыхнет гибельный пожар, Оливер вдруг отпустил Диану и выпрямился.

Она упала в кресло, забыв о своей обычной грации.

Тяжело дыша и мысленно проклиная себе за это, Оливер двинулся к дверям. Черт побери! Он хотел всего лишь напомнить ей, что в Вене Диана наслаждалась не меньше его. А вместо этого… Как теперь изгнать из мыслей распростертое под ним нагое тело, разметавшееся по подушке волосы цвета глубокой ночи, изумрудные глаза, горящие возбуждением и страстью?