Не смотри свысока

– Удача – это для тупиц.

Ричард сел за письменный стол. Перед ним лежала стопка бумаг, только что прибывших из Лондона. Значит, она решила использовать Дэниела. И Патрицию. Он нахмурился. Он рассчитывал преподать ей урок, дав согласие на то злосчастное пари. Но на самом деле дал ей карты в руки, а она теперь сводит его с ума.

Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств он не привык сидеть и ждать, когда все разрешится само собой. Он решил, что содействие Кастильо и отделению полиции Палм-Бич не будет нарушением условий пари. Это будет не жульничество, а просто использование ресурсов и связей для пользы дела.

Если Дэниел, как считает Саманта, располагает информацией, то Лори тоже может знать что-то полезное. Кроме того, у нее есть собственный риелторский бизнес, а он обещал Патриции помочь с жильем в Палм-Бич.

Ричард злорадно улыбнулся. Достав свой «палм-пилот», он отыскал рабочий телефон Лори и оставил сообщение, чтобы она перезвонила. Не одной же Саманте играть в амурные игры!

– Рик? – Саманта просунула голову в комнату, постучав о косякдвери.

– Входи. – Ричард захлопнул «пилот» и швырнул его в ящик стола. – Ты не идешь на работу? – спросил он, глядя на ее джинсовые шорты и зеленую майку.

– Нет, – сказала Саманта. – У Стоуни свидание, а я просто хочу взять выходной.

Ричард уловил грусть в ее голосе. У воровки больше сострадания, чем у большинства мнимых друзей Кунца. И даже его родных. Какие уж тут рабочие бумаги! Он попытался ее развеселить.

– Уолтер? У него свидание?

– Нуда. – Она улыбнулась. – Я одолжила ему «бентли».

– Ты… Это же твоя машина.

– А ты не забываешь об этом, малыш. – Саманта перевела взгляд на его шкаф. – У тебя, случайно, не найдется большого листа графленой бумаги?

– Думаю, да. – Ричард достал из шкафа наполовину использованный блокнот. – Делаешь подробный чертеж кабинета Чарлза?

– Хорошая мысль. Я сейчас этим займусь. – Саманта взяла блокнот и чмокнула Рика в щеку. – Спасибо.

– А для чего тебе была нужна бумага до того, как я подал тебе эту блестящую идею?

– Для газона возле бассейна. Я хотела сделать несколько набросков и просмотреть несколько журналов по садоводству.

– Ты можешь нанять ландшафтного дизайнера. – Саманта блеснула ослепительной улыбкой.

– Прекрасно! Сегодня подходящий день для посадки цветов, – сказала Саманта. – Надеюсь, мне удастся сделать это без тошноты. Можешь принести мне карандаш, если хочешь.

Она приглашала его. Это случалось не так часто, поэтому для него каждое такое мгновение было на вес золота.

– Мне нужно проверить, как там дела у Тома, – сказал Рик. – А потом я в твоем распоряжении.

– Хорошо, я буду возле бассейна.

Саманта разложила стопку с журналами, щелкнула пробкой охлажденной колы, поставив баночку рядом. У нее имелись кое-какие соображения по поводу того, как оформить газоны, но это был ее первый опыт. Солано-Дорадо для Рика являлось местом для проведения встреч. Это была достопримечательность, которую он показывал гостям. Вид на бассейн открывался из каждой комнаты западного флигеля, поэтому Саманта только повыдергивала сорняки. Прежде чем делать что-то дальше, она решила дождаться Рика, чтобы по крайней мере получить его молчаливое одобрение.

Когда Саманта села и раскрыла блокнот, то сразу же вспомнила о другом предложении Рика. В деле Чарлза все что-то да значило. Улик в его кабинете было предостаточно, независимо оттого, выявит их полиция или нет.

Полиция. Занятая ими позиция быладовольнолюбопытна сама по себе. Публика получает доступ к месту преступления, хотя после убийства не прошло и недели. Еще даже не был назван никто из подозреваемых. Саманта из опыта знала, что полиции Палм-Бич было привычно иметь дело с богатыми и знаменитыми людьми, поэтому она обычно вела себя покровительственно и почтительно. Но расследованием занимался Кастильо, а он свое дело знал хорошо. Черт подери, он однажды чуть было не поймал ее.

Она не спеша набросала в блокноте все, что запомнила на стене, подключенной к сигнализации. Саманта не получила специального искусствоведческого образования, но большую часть жизни она имела дело с произведениями знаменитых мастеров. И ей не раз говорили, что у нее талант. В каком-то смысле это ее забавляло. Воровка художественных ценностей, которая способна делать чертежи.

Более ценным качеством была ее почти фотографическая память. Она подозревала, что именно этим было вызвано ее сегодняшнее волнение. Она что-то видела и пыталась понять, что это было. Но волнение накапливалось и продолжало ее снедать.

Карандашный эскиз стены и копия Ренуара ни о чем не говорили. Поэтому Саманта перешла к письменному столу и стенному шкафу, воссоздавая на листе то, что она видела своими глазами несколько часов назад. Она вспомнила ящичек со статуэткой Джакометти. Стоп. Погоди!

Если это действительно был опытный образец «Стоящей женщины», самой знаменитой работы Альберто Джакометти, он, вероятно, стоил около миллиона. Вообще-то, если человек не был знаком с Джакометти, вещь выглядела совсем не впечатляюще, но Саманта ее узнала. Точно так же ее мог узнать высококлассный домушник, если ему хватило ума не оставить следов при входе и выходе из дома. По словам Дэниела, статуэтки не было в перечне застрахованных ценностей, потому сбыть ее было легко. В день ограбления и убийства она находилась на видном месте и не была подключена к сигнализации.

Но убийца предпочел взломать охранную систему, а затем выкрасть кассу и драгоценности, внесенные в опись, а также более известных Ван Гога и О'Киф. Интересно, но не очень понятно. Право же, дремучая невежественность Дэниела по поводу ценности статуэтки еще не говорила о том, что он невиновен. Интересно, разбирается ли Лори в искусстве больше, чем ее брат?

Впервые Саманта осознала, что Дэниел вызывает у нее подозрение. Казалось, это должно было стать для нее великим откровением, но она это так не воспринимала. У нее было такое ощущение, будто она всегда это знала. Его невежественность в искусстве делала обстоятельства убийства логически понятными. Ван Гога и О'Киф знал почти каждый, а о ценности рубинов и денег – даже безмозглый.

Ей сейчас действительно был нужен человек, который знал о семье Кунц чуть больше. Саманта вытащила из-за пояса сотовый и набрала номер.

– Алло, – произнес протяжный южный голос после первого же гудка.

– Обри, это Саманта Джеллико. Вы можете говорить?

– Раньше никто не смог бы помешать мне это делать, дорогая. Я думал, вы будете на поминках. Я вас искал.

– Вы еще там?

– Я никогда не пропускаю вечеров. Ни при каких обстоятельствах.

– Жаль, тогда я позвоню позже.

– Подождите секунду. – Саманта ждала, слушая в трубке эхо голосов на фоне какой-то музыки в стиле регги. Занятно. Ей казалось, что Чарлз был из тех, кто любит классическую музыку. Но она думала больше не о похоронах и поминках, а о нем самом. – Все в порядке, мисс Саманта, – сказал Обри через минуту. – Я в библиотеке.

– Один? – уточнила Саманта. Если кто-то подслушает их разговор, то она не сможет добраться до цели. В лице Дэниела и его либидо.

– Сомневаюсь, что большинство гостей знают, где находится библиотека, – сказал Обри. – Что вас тревожит?

– Какая самая известная из вещей Кунца? – Обри помолчал.

– Я бы сказал, что это рубины Гугенталя. У Чарлза есть… был… Мане в гостиной, но он редко его показывал.

– Но он показывал его вам?

– Он думал, что я это оценю. И я ценил.

– А какой вещью больше всего дорожили в семье?

– Рубинами, – сказал Обри. – Это становится очень интересно. Вы что-то подозреваете?

Саманта ухмыльнулась его энтузиазму. Обри Пендлтон явно изголодался по интеллектуальной стимуляции. У Чарлза, вероятно, не было времени показать его новые приобретения своему другу, а теперь они принадлежали тому, кто больше интересовался долларами, чем истинной красотой.

– Я не уверена, – ответила Саманта. – Вы не могли бы оказать мне услугу? Если кто-то в семейном кругу поинтересуется, не знаете ли вы надежного перекупщика, то назовите им Уолтера. – Она продиктовала старый рабочий телефон Стоуни, слушая в трубке, как Обри достает бумагу и записывает номер.

– После этого, – сказал Обри, – я должен получить собственную лицензию на право сыскной деятельности.