Эмоциональный шантаж. Не позволяйте использовать любовь как оружие против вас!

Моя клиентка Пэтти, 43-летняя правительственная чиновница, рассказала, что ее муж Джо при любом несогласии с ней немедленно ретируется в постель и не говорит, чего он хочет. А в редких случаях, когда говорит, а она не соглашается, он становится печальным, подавленным и уходит погулять.

У него самые грустные глаза в мире. У нас такое происходило, как правило, когда к нам хотела приехать его мать – обычно в самое неподходящее время. Я уступаю, потому что чувствую себя виноватой, когда вижу печальные глаза Джо.

Это обычная история. Джо тяжело вздыхает, и когда я спрашиваю, что случилось, он смотрит на меня обиженными глазами и отвечает: «Ничего». Тогда мне приходится догадываться, какое преступление я совершила на этот раз. Сажусь на постель и говорю, что сожалею, что нечаянно его обидела, и спрашиваю, не может ли он хотя бы объяснить, в чем дело. Примерно через час получаю ответ. Оказывается, я сказала, что мы не можем позволить себе купить новый компьютер. Как я могу быть такой бесчувственной и жадной? Конечно же, уступила и – о радость! – он тут же развеселился.

Если бы Джо открыто говорил с Пэтти о новом компьютере, то не чувствовал бы уверенности. Поэтому он избрал другой способ – устроил представление, чтобы дать жене понять, что она огорчила его, заставила страдать, и из-за нее у него даже разболелась голова. Джо был разбит депрессией, потому что Пэтти вела себя «плохо». «Мученики» смотрятся в зеркало и видят жертву произвола. Они редко могут разрядить ситуацию и попросить то, чего добиваются.

«Мученики» могут выглядеть с виду слабыми, но в действительности они представляют собой тихих тиранов. Они не кричат, не устраивают сцены, однако их поведение причиняет нам боль, приводит в замешательство и вызывает враждебность.

Жертва обстоятельств

Не все «мученики» страдают молча. Некоторые с готовностью делятся подробностями своих неудач и, подобно молчаливым собратьям, ожидают, что мы за них все исправим. Если они не могут преуспеть, значит, мы виноваты в том, что не создаем им необходимых условий для счастья.

Моей клиентке Зу 57 лет, она броская и уверенная в себе женщина, работающая бухгалтером в крупном рекламном агентстве. Она пришла ко мне на прием, чтобы решить проблему с коллегой.

Тесс – самая молодая в штате, она забывает, что у нас ушли долгие годы, чтобы научиться работать и добиться того, чего мы достигли. Она считает, что может вот так просто прийти и с опытом работы на 15 лет меньше, чем у нас, занять теплое место. Я пыталась это ей объяснить, но девочка ничего не хочет слышать. Затем у нее начались проблемы с боссом, и она стала панически бояться потерять работу. Каждый день Тесс заходит ко мне в кабинет и, практически рыдая, перечисляет свои неприятности: ее невзлюбил Дейл, партнер фирмы, она не может связаться с одним из самых ценных клиентов фирмы и думает, что тот ее избегает, ее компьютер не работает… Кроме всего прочего, собака сжевала работу, которую она брала на дом. Иногда Тесс понимает, как смешно это звучит, но постоянно чувствует себя в чем-то неуверенно.

Тесс говорит, что подавлена настолько, что утром едва поднимается с постели. Она начала много курить, кажется, даже теряет в весе… Я пыталась разубедить ее и думала, что мне это удалось, но затем случилось то, что действительно поставило меня в неудобное положение. Тесс стала давить на меня, требуя, чтобы я взяла ее в команду, которая начинает работать над новым большим проектом. «Если ты этого не сделаешь, меня уволят, – твердит она. – Дейл меня ненавидит, но тебе он доверяет, и если ты поможешь мне показать себя с хорошей стороны, я знаю, что все сразу изменится». Это повторяется каждый день: «Меня уволят, если ты не окажешь эту маленькую услугу» или «Я так беспокоюсь, я так мучаюсь. Ты должна мне помочь».

Дело в том, что я не была уверена, что у Тесс достаточно опыта, чтобы работать наравне с нами, но все-таки взяла ее в проект, потому что в противном случае считала бы себя эгоисткой. Она почти убедила меня в том, что я смогу спасти ее от глубокой депрессии. И отношение Тесс к работе никак не связано с ее проблемами. Теперь я беспокоюсь, что мне придется заставлять других работать больше, – на Тесс рассчитывать не приходится. Я чувствовала себя как воспитательница, когда сказала ей, что включила ее в проект, но поняла, что меня использовали. Больше этого не повторится. Не поверите, но Тесс хочет, чтобы ей дали еще больше работы, хотя она едва справляется с той, что у нее есть. Мне хочется ей помочь – иногда я вижу в ней себя, но ситуация уже выходит из-под контроля, и если я не положу этому конец, то пострадает моя репутация.

«Мученики» типа Тесс любят рассуждать о том, что их никто не любит, что судьба постоянно играет против них. Хорошим примером их любимой темы могут служить слова старого блюза: «Не будь у меня везения плохого – не было бы никакого». Все, что им нужно, – это один маленький шанс, чтобы судьба повернулась к ним лицом. У некоторой части таких людей есть определенное очарование вечного неудачника, которое может привлекать к ним окружающих. Разумеется, «мученики» утверждают, что если не получат одной маленькой возможности (это означает, что возможность должны предоставить вы), то окончательно погибнут. А последствия, которые «мученики» подробно описывают, будут лежать на вашей совести. Они эффективно пробуждают ваш инстинкт заботы. Проблема заключается в том, что, если вы дадите им «один маленький шанс», который им нужен, в будущем они наверняка попросят о большем. Если начать заботиться о таком «мученике», то может не остаться ни времени, ни сил ни на что другое.

«ИСКУСИТЕЛИ»

«Искусители» – самые коварные шантажисты. Они ободряют нас, обещают любовь, деньги или продвижение по службе – ту самую морковку на конце шеста, а затем объясняют, что если будем вести себя плохо, то не получим обещанное. Награда кажется соблазнительной, но она превращается в ничто всякий раз, когда мы к ней приближаемся. Желание получить обещанное настолько велико, что мы забываем о многих неполученных наградах до тех пор, пока не осознаем, что являемся объектом эмоционального шантажа.

Однажды за обедом моя подруга Джулия рассказала о своем опыте знакомства с «искусителем» – любовником, о котором она с восторгом говорила во время нашей последней встречи. Алекс, обеспеченный, дважды разведенный бизнесмен, встречался с ней на протяжении семи месяцев. Когда они познакомились, Джулия руководила небольшим независимым писательским бизнесом, а по ночам писала сценарии для кинофильмов. «Твои сценарии великолепны», – с самого начала говорил Алекс и, по словам Джулии, постоянно ободрял ее.

Он сказал, что у него есть пара друзей-продюсеров, которые искали (как он выразился) интеллектуальные работы – такие, как моя. На выходные намечалась вечеринка, и он обещал представить меня своим друзьям. Я много работала, потому что такой шанс выпадает редко. Это была наживка, а потом подсечка. «Не приглашай своих богемных друзей, – сказал он мне, – по-моему, они только мешают тебе».

Когда она отказалась это сделать, встреча с влиятельными друзьями Алекса не состоялась, однако последовали другие соблазнительные обещания. Он дарил ей дорогие подарки: новый компьютер вместо старенькой пишущей машинки, помогал платить няне для семилетнего сына Тревора. Но каждый подарок сопровождали новые обещания и условия. Он мог бы открыть перед ней новые возможности, если бы она помогла организовать вечеринку в его доме. Предложил бросить писать по ночам, чтобы присутствовать на приемах и вечеринках – для ее же пользы.

Привязанная к Алексу и достаточно амбициозная, чтобы довериться его обещаниям, Джулия соглашалась на все его предложения. Затем последовало главное требование.

Он сказал, что подумал, насколько лучше у меня сложились бы дела, если бы Тревор на время переехал к отцу. У меня было бы больше времени для работы, и я смогла бы сконцентрироваться на своей карьере. «В любом случае это только временно», – сказал он. А потом стал распространяться на тему, что мне не пристало заниматься материнскими делами, когда передо мной открываются большие возможности.

Это заставило Джулию отрезветь, и вскоре она порвала с Алексом свои отношения, которые наконец увидела в истинном свете – нескончаемая череда требований и испытаний. Алекс, типичный «искуситель», не скупился на подарки и обещания, и всё сопровождалось условиями, как должна вести себя Джулия: «Я помогу, если ты…», «Я обеспечу твою карьеру, если ты…». И в конце концов Джулия поняла, что испытания никогда не закончатся. Каждый раз, когда она приближалась к морковке, Алекс отводил ее еще дальше. «Искуситель» ничего не предлагает от чистого сердца, каждое красивое обещание сопровождается условиями.

Цена семьи

Иногда «искусители» предлагают менее материальные награды, чем те, которыми Алекс соблазнял Джулию. Многие привлекают нас эмоциональными вознаграждениями, например воздушными замками любви, семейной близости или залеченными душевными ранами. Доступ к таким заманчивым, непорочным фантазиям требует лишь одного: сделать то, что нужно шантажисту.

Моя клиентка Дженнет – привлекательная 50-летняя предпринимательница – находилась в разводе восемь лет. У нее двое взрослых сыновей. Она создала успешный ювелирный бизнес и сейчас наслаждается плодами упорного творческого труда. Однако ее очень заботят отношения с сестрой.

Мы с моей сестрой Кэрол соперничаем с детских лет. Такими нас сделали родители: мы были их любимицами, только я была любимицей матери, а Кэрол – отца. Но деньги принадлежали отцу. Со мной он был скупым, а сестру баловал. Кэрол хорошо знала, как с ним обращаться. Отец любил командовать и не терпел, когда ему перечили. Он установил глупые правила, когда нужно являться домой и когда с кем встречаться, но я его постоянно обманывала, а Кэрол играла послушную дочь и поэтому собирала все награды. На шестнадцатилетие она получила «ягуар», а после путешествовала по Европе, ходила в лучшие школы и тому подобное. Но она так и не стала самостоятельной, в то время как я с раннего детства поняла, что если хочу что-то получить, то должна добиваться этого сама.

Когда отец умер, он даже из могилы стал играть в любимчиков. Большую часть денег он оставил Кэрол, а мне – практически ничего. Я была обижена и огорчена, когда сестра не выделила мне даже небольшую долю наследства, поэтому наши отношения почти полностью прервались, хотя и до этого они не были хорошими. Следующие несколько лет мы редко виделись или разговаривали и в конце концов вообще прекратили общаться. Все дело в том, что мы с Кэрол не очень любим друг друга.

И вот однажды, в прошлом месяце, она вдруг позвонила. Кэрол плакала, она хотела попросить взаймы тысячу долларов, потому что ей было нечего есть. Ее муж был полнейшим неудачником во всем, за что брался. Он потерял все семейные деньги на сумасшедших инвестициях. Кэрол заложила свои драгоценности, заняла денег у матери, чтобы не потерять заложенный в банке дом. Она оказалась в отчаянном положении. Тем не менее супруги ни на йоту не изменили стиль жизни. У них была дорогая коллекция картин и даже «феррари».

Когда Кэрол поняла, что я ей откажу, она перешла к мольбам: «Мне больше не к кому обратиться», «Не знаю, что мне делать, я думала, что в беде обращаются к самым близким»… – так неожиданно я стала самой близкой.

Вначале Кэрол вела себя как классическая «мученица», дав понять Дженнет, как ужасно сложились обстоятельства и что в силах Дженнет поправить их. Когда она услышала отказ, то переключилась и предложила морковку.

Ее голос стал вдруг ласковым, и она сказала: «Знаешь, я буду рада, если ты станешь приходить к нам на обед и на праздники. Все будет как в старые добрые времена». Она попала в мое самое больное место – я мечтала об улыбающихся лицах за красивым праздничным столом. Наша мама осталась одна, и я тоже была одинокой. Кэрол – единственная, кто сохранил семью, у нее есть муж и дети-подростки. Мне всегда становится немного грустно в праздники, потому что семейные отношения у нас не заладились. В душе я знаю, что у меня есть друзья, которые мне ближе, чем семья, но когда на бульваре Голливуд зажигаются рождественские огни, мне не хватает моей счастливой семьи. Разумом понимала, что у нас никогда не было и не будет счастливой семьи, но в душе была готова отдать все за нее. Должна признаться, что меня достаточно прельстило «приглашение» Кэрол – настолько, что я долго пыталась найти верное решение.

Может показаться, что Кэрол установила цену доступа к семейным ценностям в тысячу долларов – мизерная сумма для того, о чем мечтала Дженнет. Но естественно, цена, которую она должна была заплатить, если бы уступила давлению сестры, была гораздо выше. Позволив Кэрол продолжить бездумную трату денег и финансовую безответственность, ей пришлось бы пожертвовать своей целостностью и довериться тому, кто не раз ее обманывал.

Тем не менее Дженнет испытывала настоящее искушение. Ей тяжело было отвергнуть фантазии об идеальной семье, которые рисовала Кэрол. Мы все стремимся к идеальной семье, которой у многих нет. Желание это велико, и возможность получить ее притягивает как магнит. Однако в конечном счете мне удалось доказать Дженнет, что если к этому времени у нее не было той семьи, которую она хотела иметь, она вряд ли получит ее в будущем. Кэрол нарисовала ей замечательную картину, но это была нереальная картина. Близость нельзя купить ни за какие деньги, независимо от того, что обещают шантажисты.

Все чувства, работавшие против Дженнет: ощущение вины, желание выглядеть успешной, соблазнительные обещания семьи, которыми манила ее сестра, – были направлены в самое уязвимое место. Но, как вы увидите далее, она смогла противостоять этой форме эмоционального шантажа.

ВСЕ, ЧТО ПРИНОСИТ РЕЗУЛЬТАТ

Между различными типами эмоционального шантажа нет четких границ. Как мы убедились, большинство шантажистов сочетают их или используют сразу несколько типов. Кэрол, например, переключалась с «мученичества» на искушение фантазией объединить неудавшуюся семью одним мановением волшебной палочки.

Каждый тип эмоционального шантажа вносит хаос в наше благополучие. Легче всего распознать «карателей», чьи методы кажутся самыми деструктивными. Но не следует ни на минуту сбрасывать со счетов более спокойные типы, которые похожи на термитов, а не на ураганы, но и те и другие могут легко разрушить дом.

Большинство эмоциональных шантажистов – не чудовища. Ими редко движет зло, скорее – демоны, сидящие внутри, о которых подробнее поговорим в пятой главе. Я понимаю, что крайне болезненно считать шантажистами тех людей, которые играют важную роль в нашей жизни, к которым привыкли обращаться за поддержкой и защитой. Нелегко пристально изучать поведение, которое старались прощать или не замечать. Но это жизненно необходимый шаг, если надеетесь вернуть напряженные или натянутые отношения на твердую основу.

Глава третья

Ослепляющий «туман»

Эмоциональный шантаж процветает в «тумане», который скрывает основы нашего взаимопонимания подобно облакам под крылом самолета. По мере того как мы опускаемся в область шантажа, вокруг нас начинает клубиться мгла субъективных переживаний, и мы теряем способность ясно сознавать, что делает шантажист и как нужно поступать нам. Здравый смысл затуманивается.

Как я уже говорила, слово «туман» используется в качестве замены понятиям «страх», «обязательства» и «чувство вины». Все эмоциональные шантажисты, независимо от типа, стремятся усилить в нас эти три понятия. Думаю, что это подходящая метафора для той атмосферы, которая окружает любой эмоциональный шантаж. Всепроникающий, дезориентирующий «туман» скрывает все, кроме крайнего дискомфорта, который он вызывает. Находясь в эпицентре «тумана», мы страстно хотим понять, как мы попали в такое положение, как из него выбраться и как облегчить свое состояние.

Мы не в первый раз сталкиваемся с этой тройкой эмоций. Все мы живем в море страхов, больших и малых. У нас существуют обязанности, и если есть совесть, то мы понимаем свою взаимосвязь с окружающими и свои обязательства перед семьей и обществом. Все мы испытываем определенное чувство вины, жалеем, что нельзя повернуть время вспять и не повторить поступок, который кого-то обидел, или доделать что-то важное. Такие субъективные переживания – неотъемлемая составляющая наших взаимоотношений с окружающими, благодаря им мы способны сосуществовать с людьми, не позволяя подавить себя.

Но шантажисты усиливают эти состояния до максимума, заставляя испытывать дискомфорт, при котором мы готовы сделать все (даже то, что противоречит нашим интересам), чтобы вернуть их на прежний уровень. Их методы сгущения «тумана» вызывают реакцию, такую же инстинктивную, как прикрыть ладонями уши при громком шуме. Мы не раздумываем над поступками, а только реагируем, и это является ключевым моментом эффективного эмоционального шантажа.

Многие шантажисты сгущают «туман» бессознательно, хотя это может показаться хорошо продуманным действием.

«Туман» приводит в действие сложную, невидимую цепную реакцию, но прежде чем мы сможем остановить ее, необходимо понять, в чем она заключается. Лучший способ для этого – пристально рассмотреть составляющие «тумана». Хотя я описываю их по отдельности, не надейтесь, что они будут четко разделяться – эти чувства переплетаются, сливаются и работают сообща. Помните также, что существует столько же разных источников страха, обязательства и чувства вины, сколько людей на свете; естественно, я не смогу проиллюстрировать каждый отдельный случай. Слова и поступки, которые будят в вас эти чувства, могут отличаться от описанных ниже, но их эффект остается тем же: они создают дискомфорт, заставляющий уступить шантажисту.

КЛЮЧЕВОЕ СЛОВО – СТРАХ

Шантажисты строят свою сознательную и бессознательную стратегию на информации о наших страхах, которую мы им предоставляем. Они замечают, чего мы боимся, что заставляет нас нервничать, на какие слова и поступки инстинктивно реагируем. Они не записывают свои наблюдения и не хранят, чтобы использовать в дальнейшем: такого рода информацию о близких людях мы легко впитываем. При эмоциональном шантаже страх действует и на шантажиста. Этот процесс я буду подробно рассматривать в главе 5. Говоря упрощенно, страх шантажиста не добиться того, что ему нужно, становится настолько сильным, что он полностью сосредоточивается на достижении своей цели и с нетерпением ожидает реакции жертвы, чтобы увидеть, как влияют его действия на объект шантажа.

В это время информация, собранная шантажистом в процессе отношений, используется в качестве оружия для заключения сделки, движущей силой которой выступает обоюдный страх. Условия сделки подгоняются под нас: сделай то, что мне нужно, и я [далее выберите нужное]:

•?не оставлю тебя;

•?не буду отзываться неодобрительно;

•?не разлюблю;