Опасность тьмы

«Полиция Северного Йоркшира арестовала тридцативосьмилетнюю женщину в связи с похищением шестилетней девочки, Эми Садден, неподалеку от ее дома в поселке Газеринг Бридж. Женщину доставили в больницу Скарборо, где старший следователь по этому делу, старший суперинтендант полиции северного округа, пообщался с репортерами».

Кэт свернула на съезд. Здесь почти не было машин, так что она могла сбавить скорость, не вызывая ни у кого раздражения.

Из приемника зазвучал голос с сильным йоркширским акцентом, который говорил в обычной роботизированной официальной манере:

– Я хотел бы подтвердить, что сегодня днем офицеры полиции Северного Йоркшира начали преследование машины, направляющейся в сторону побережья, и что шестилетняя девочка была найдена в багажнике этой машины сразу после того, как та была брошена на проселочной дороге у скал в нескольких милях к северу от Скарборо. Девочку на «Скорой помощи» доставили в больницу Скорборо, где она прошла медицинское обследование. Несмотря на шок и сильное обезвоживание, она почти не пострадала, так как не получила серьезных травм, и через пару дней она сможет отправиться домой. Я также могу подтвердить, что полиция организовала преследование и впоследствии арестовала водителя машины, и этим вечером тридцативосьмилетняя женщина была отправлена под стражу. Это все, что я могу сказать на текущий момент.

– Суперинтендант, можете ли вы прокомментировать полученную нами информацию о том, что обвинения также могут быть предъявлены в связи с исчезновением двух маленьких мальчиков, одного в Северном Йоркшире и второго на юге Англии?

– Прошу меня извинить, на текущий момент мне нечего больше сказать.

– Можете ли вы подтвердить, что старший офицер полиции другого региона работает с вами в связи с этими двумя делами о предполагаемом похищении?

– Нет, не могу.

Кэт выключила радио и быстрее поехала домой.

В их загородном доме все еще горел свет, но на кухне никого не было. Сверху она услышала, как ее старший сын громко воет жутким голосом.

– Я не знал, что так получится, извини, папа, я не знал…

Кэт уронила свою сумку и бросилась наверх.

– Что происходит?

Крис, Сэм и Феликс были в ванной комнате, Феликс лежал в ванне.

– Мама, я не виноват, не виноват, я не знал, что…

– Сэм, замолкни. Прекрати ныть. Чем дальше ты продолжаешь, тем больше я злюсь, так что просто замолкни.

Крис очень редко говорил с детьми настолько резко.

– Что случилось?

– Сэм думал, что маркерной ручкой у него получится сделать Феликсу отличные татуировки, и теперь я никак не могу отмыть эту хрень.

Кэт села на ящик для белья и расхохоталась.

– Забавная сторона этой истории уже давно перестала меня смешить. Феликс, хватит извиваться.

– Ты ничего не добьешься, как бы ни тер, Крис, оно просто должно сойти само. Сэм, а тебе стоило сначала подумать. Боже мой, уже так поздно? Где Ханна?

– Спит. Это мужские проблемы.

Крис впервые за все время посмотрел на Кэт.

– Привет.

– Привет. Я бы не отказалась от бокала вина.

– Боже, а мы тут возимся, как выводок щенят.

– А вот снаружи бродят голодные волки.

– Что случилось?

– Потом расскажу.

Кэт забрала своего младшего сына из ванны.

– У него пальцы стали морщинистыми, – сказал Сэм. – Как у пришельца.

– Откуда ты знаешь?

– Я все знаю о пришельцах.

– Наверное, потому что ты один из них.

Сэм весело прыснул.

Через двадцать минут дети заснули и Кэт пошла на поиски бокала вина, которого на кухне так и не нашлось. Зато там лежал на диване Крис.

– Спят?

– Да. – Она пихнула его. – Убери ноги.

Крис открыл глаза.

– Так не может больше продолжаться, – сказал он. – Я хочу виски.

Кэт знала, что обижаться бесполезно. На Криса в последнее время часто нападало такое настроение. Ей казалось, что она знает, как с этим справляться.

– Я чертовски зол.

– Сэм просто не подумал. Это не конец света.

– Не на Сэма, хотя он уже слишком взрослый, чтобы быть настолько глупым, ему нужно начинать время от времени думать. Но я злюсь не из-за этого, а, черт возьми, из-за всего! У меня сегодня был просто отвратный день: три экстренных вызова, потом я должен был заполнить кучу бумажек, а еще сходить на встречу с Фондом первичного медико-санитарного обслуживания, на которой должна была быть ты. Я пришел домой, ожидая, что ты вернешься в течение часа, а ты пропала на полночи. Ну зато я сказал Фонду, что ни я, ни ты не будем выходить на ночные дежурства и что это же касается половины врачей общей практики в нашем округе. Пусть платят втридорога врачам из агентств, может, это приведет их в чувство.

– Что ты сделал? Крис, ты, может быть, и не готов выходить на ночные дежурства, тем более сейчас, когда с нами заключили новый контракт – это твое дело, – но мне кажется, ты неправ. Почему наши пациенты должны страдать из-за того, что ты и твои приятели хотите набрать какие-то политические очки?

– Пациенты не будут страдать.

– Ну я продолжу выходить на ночные дежурства так же, как и всегда.

– Ладно, так где ты была?

– Не надо так делать, Крис, – просто игнорировать, что я сказала, и менять тему разговора, это чертовски снисходительно. Завтра я ясно дам понять людям из Фонда, что абсолютно все сказанное тобою относится только к тебе, а не ко мне.