Быть только твоей

– Так ты бросил пить?

Семь лет Макс мечтал о том, что однажды наступит день, когда он сообщит Кейт эту новость.

– Бросил.

Он наконец позволил себе улыбнуться.

– Я так рада. – Ее голос чуть смягчился.

Макс ощутил, что боль в сердце стала немного тише, дышать стало легче.

Повисло неловкое молчание. А что тут можно было сказать? Макс это понимал. Он разрушил их брак. Кейт сбежала, чтобы спастись.

Она напомнила:

– Мне нужно отнести этот кофе маме, пока он не остыл.

Боль в сердце усилилась и теперь разлилась по всему телу. В голове мелькнуло: «Эта женщина когда-то принадлежала мне! Она меня любила, и я любил ее. Она была всем для меня, а я сводил ее с ума!»

Но тут же Макс мысленно одернул себя: «Не зацикливайся на прошлом. Сконцентрируйся на будущем».

Он шагнул назад.

– Да, конечно. Извини.

В этот момент звякнул соседний лифт, из его дверей выбежала маленькая девочка и воскликнула:

– Мама! Бабушка послала меня разыскать тебя. Она сказала, что ты, наверное, сама готовишь этот кофе.

«Мама»?!

Колени Макса, и без того ослабевшие при встрече с Кейт, теперь задрожали. Темные волосы девчушки были того же оттенка соболиного меха, что и у матери, но эти голубые глаза… Глаза семейства Монтгомери.

Боль тут же сменилась изумлением. Неужели это его ребенок? Его дочь?

Взгляд Кейт метнулся к Максу. Ее рука легла на плечо дочери, словно в попытке защитить.

– Это Триша.

– Сокращенно от Патриции? – спросил Макс и ошеломленно подумал: «Так звали мою любимую бабушку. Если бы дочь была не от меня, Кейт не назвала бы ее так».

Глаза Кейт наполнились слезами. Слабо улыбнувшись, она прошептала:

– Да.

Черт возьми! Так у него есть дочь? И ее от него скрывали?

Макс снова посмотрел на Тришу. В душе смешались боль, удивление и любопытство. Так хотелось внимательно рассмотреть девочку, прикоснуться к ней! Но кроме этого желания, Макса одолевали еще смятение и гнев. Так вот почему Кейт тогда сбежала – потому что забеременела и не хотела, чтобы он узнал о ребенке!

К счастью, несмотря на закипавшую ярость, здравый смысл не оставил Макса. Пока эта красивая девочка стояла между ними в полном неведении, он не мог прямо спросить у Кейт, в самом ли деле это его дочь.

Кейт захотелось подхватить дочь на руки и убежать. Вовсе не из-за страха перед Максом. Он отличный парень, когда не пьян. А сейчас он вроде трезвый. Зато когда Макс напивался, то орал на нее, бил посуду и окна. В тот вечер, когда Кейт размышляла, стоит ли рассказать мужу о своей беременности, он разнес телевизор, разбил окно, а потом запустил в камин вазой. И Кейт поняла, что в такой обстановке растить ребенка нельзя.

И еще она понимала, что недостаточно просто уйти от Макса. У него есть деньги и влияние. Когда родится дочь, он добьется права навещать ее, и тогда будет невозможно контролировать ситуацию. Если Макс заберет малышку к себе в гости, а сам напьется? Или вдруг пьяный поедет с ней куда-нибудь на машине? Он ведь убьет девочку! И Кейт не сможет добиться запрета свиданий Макса с дочерью, потому что каждый судья в этом округе обязан своим избранием семейству Монтгомери.

В ту ужасную ночь, видя, что Макс все больше распоясывается, когда пьян, Кейт сделала единственно возможный выбор – она сбежала…

– Нам надо идти, – Кейт повернулась в сторону лифта.

Макс замялся, посмотрел на дочь и сказал:

– Хорошо.

Заметив гнев в его глазах, Кейт поспешила зайти вместе с дочерью в кабину лифта. Едва двери закрылись, Кейт зажмурилась и медленно выдохнула, чувствуя, как ее охватывает чувство вины. Она не знала, как давно Макс бросил пить, ведь их родители не общались между собой, а сама она жила слишком далеко. До нее не доходило никаких новостей о Максе. Внезапно подумалось: «А что, если он не пьет с того дня, как я сбежала? Вдруг я зря столько лет удерживала Тришу вдали от ее отца?»

– Кто это был? – поинтересовалась дочь.

Кейт открыла глаза и посмотрела на нее. Сейчас не время и не место объяснять, что это был ее отец, но, несомненно, скоро придется все рассказать девочке.

Двери лифта открылись.

– Идем, – сказала Кейт. – Бабушка ждет свой кофе.

Триша хихикнула:

– Она думает, что ты сама его решила приготовить.

Кейт улыбнулась своей милой дочке, чей мир вот-вот перевернется с ног на голову, и направилась в палату отца. Тот лежал в больнице уже несколько дней, хотел поскорее выписаться домой, но его пока не отпускали, отчего он был мрачен.

– Привет, папочка! – Кейт наклонилась и поцеловала его в щеку. – Если бы я знала, что ты уже проснулся, то захватила бы кофе и для тебя.

– Он не будет пить кофе, пока доктор не разрешит!

Ее мать вышла из-за занавески, отгораживающей кровать больного от остальной палаты. Бев Хантер была с Кейт одного роста, ее каштановые волосы были коротко подстрижены. Одета она была в джинсы и кофту без рукавов.

Отец Кейт закатил глаза, но улыбнулся жене и медленно, неуверенно ответил:

– Слушаюсь, госпожа надзиратель!

Кейт протянула один из стаканчиков матери.

– Спасибо. – Бев открыла пластиковую крышку и сделала глоток кофе. – Тебя так долго не было. Я уж было решила, что ты заблудилась.

– Мамочка разговаривала с каким-то парнем.

Бев вскинула брови.

– Неуже-е-ели?