Летнее убежище

– Подожди, дай отдышаться. – Он обхватил руками подрагивающие колени.

Она обрадовалась, увидев, что щеки его вновь порозовели, а дыхание стало более ровным.

Он глубоко вздохнул и немного расслабился.

– Я звонил тебе вчера. Почему ты не перезвонила?

– Я была занята, Мел, извини.

Он нахмурился:

– Это на тебя не похоже.

– Но я не ждала, что ты поедешь следом за мной. – Клэр всегда ставила его в известность, где находится, чтобы он не волновался понапрасну.

– Просто мне хотелось посмотреть на это место. Черт, а здесь здорово!

– Сегодня я проснулась, словно… – Она не решилась сказать «в заколдованном месте», чтобы он не подумал, что она совсем потеряла голову. – Словно в особенном месте.

Они смотрели, как вдали гидросамолет коснулся воды и заскользил по глади, как сказочный дракон.

– Он идет с той стороны, откуда пришел я, – сказал Мел. – Надо же, я даже забыл, что на земле есть такие райские уголки.

Уволенный федеральный служащий с тяжелым прошлым, он жил один в старом, но тихом районе Ньюарка. Он был инвалидом и посвятил свою жизнь заботам о людях вроде Клэр – свидетелям, вынужденным скрываться или бежать от опасности, с которой сами они справиться не могут. Он был специалистом в создании новой личности и документации, и, когда в отчаянии она обратилась к нему, он снабдил ее полным и надежным комплектом документов на имя умершей девушки, сочинил ей новую биографию, подтвердив ее документами – свидетельством о рождении, водительскими правами, карточкой социальной страховки. Благодаря Мелу она возродилась и начала новую жизнь.

И хотя они были знакомы уже много лет, по-настоящему она его так и не знала. Он был полностью предан делу помощи людям, оказавшимся в теневом, анонимном мире. Вероятно, это придавало смысл его жизни. Однажды Клэр спросила, почему он возится с такими, как она. Он сказал, что когда-то был ответственным за защиту супругов, но их убили.

После этого Клэр его ни о чем не спрашивала – больше она ничего не хотела знать. Если она слишком с ним сблизится, ему будет грозить опасность от того же негодяя, из-за которого она вынуждена была скрываться.

– Ты остановился в этом же лагере?

– Да. Ты знаешь, сколько здесь дерут за ночь? – Он сокрушенно покачал головой. – Я снял койку на одни сутки.

– И где же ты будешь жить?

– Недалеко отсюда есть палаточный лагерь управления охраны природы, называется «Вудлэнд-Вали».

Она нахмурилась:

– И ты будешь жить в палатке, спать в спальном мешке?

– Да.

Она попыталась представить его в палатке, поставленной в лесу.

– Что это тебе вздумалось?

– Я проделал весь этот путь не для того, чтобы ты надо мной смеялась.

Она уловила в его голосе мрачную нотку:

– А что?

– У меня есть новость, которая вряд ли тебе понравится.

Она собралась с духом:

– Ну, говори.

– Джорданы снова подали заявление, что хотят взять детей на воспитание.

Несмотря на жаркий день, ей стало холодно. Горло пересохло, и она не сразу смогла заговорить.

– Значит, двое убитых и один пропавший ребенок не помешали им снова продолжать свое дело? Но социальная служба не имеет права выдать им разрешение!

Мел молчал.

– Я права? – спросила она.

Он смотрел на воду.

– Я разговаривал с несколькими работниками социальной службы.

– И что?

– Видно, они игнорирует меня как ненормального.

– Ты рисковал, указывая пальцем на Вэнса Джордана. Это я должна заявить на него, а не ты. – Сказав это, она поняла, что решение уже принято. Оно зрело уже давно, ей необходимо было положить конец своему изгнанию. И приезд в это место только укрепил ее решение. – Все, Мел, хватит. Я больше не могу так жить. Мне надоело ждать.

– Клэр… Кларисса. Ты же знаешь, у него полно друзей в руководстве, многие боятся его. Если ты сейчас объявишься, то ничего этим не достигнешь.

Клэр допускала, что он прав, но с ужасом представляла себе очередного ребенка во власти Джордана.

– Я что-нибудь придумаю, сама придумаю.

– Ты говорила насчет риска…

– Вот потому я и хочу, чтобы ты оставался в стороне. Послушай, я сделаю это сама, понятно? Я больше не могу скрываться, вечно находиться в бегах.

Когда-то она смирилась со своей жизнью беглеца, но это время прошло. Казалось бы, со временем и благодаря нажитому опыту ей будет легче вести тайную жизнь, на самом деле день ото дня становилось все тяжелее. Душа ее надрывалась от тоски по нормальной жизни. Клэр часто вспоминала о своей несчастной матери и пришла к выводу, что она вела такой безалаберный образ жизни и умерла такой молодой потому, что чувствовала себя совершенно одинокой.

Клэр приходилось слышать о свидетелях, отказавшихся от защиты и в результате убитых сообщниками осужденных преступников. Люди считали их решение глупым и безрассудным, но она понимала, что эти люди просто не могли себе представить, что всю жизнь им придется прожить под чужим именем.

– Я не могу этого допустить, – возразил Мел. – Подожди немного, хорошо? Я продумаю, с чего нам начать.

Она молча кивнула, делая вид, что согласна. Затем они тайком разошлись в разные стороны, как скрывающиеся любовники, – так проходили все их встречи. Они старались не показываться на людях вместе. Мел рассердился, что она упорно готова пожертвовать собой в деле разоблачения Джордана, но он должен понять ее: не может она допустить, чтобы Вэнс Джордан снова взял ребенка на воспитание. На то, чтобы власти дали заявителю отказ или разрешение, требовался срок в три месяца. Значит, у нее есть эти три месяца, чтобы придумать, как рассказать о том, что ей известно, и заставить, чтобы ей поверили.

Перспектива вернуться к нормальной жизни невероятно взволновала Клэр. Мел всегда утверждал, что шансы на успех слишком слабы, зато риск высунуться из укрытия – огромный. Но она продолжала думать о том, как изменится вся ее жизнь, если власти арестуют Вэнса Джордана.