Моя жизнь в Боге

Дети слушали, как говорится, раскрыв рты. Я сам не особо задумывался о том, почему говорю все это. Происходило все само собой, естественно. Никто в семье у нас никогда не вел разговоры ни о йогах, ни о других мирах и бесконечности.

Однажды после игры я просто сидел на краю поляны, расслабившись. Внезапно мой дух начал раскрываться, словно я начал вспоминать что-то забытое. Я почувствовал необычайное единство со всей вселенной, и блаженство, которое разливалось во мне.

Я как бы на время стал поляной, кустами, детьми, дорогой, домами и всем, что мог видеть вокруг. Это было так необычно, что я замер, боясь пошевелиться.

Мои друзья звали меня играть, но мне надо было побыть одному, чтобы не потерять это переживание. Я сказал, что мне надо идти домой и пошел к себе.

Дома родителей не было. Я достал ключ из «тайного места» за дверью, вошел, и спустился по лестнице вниз.

Состояние не исчезало, а наоборот углублялось. Не теряя его, я походил по двору, зашел под навес. Внезапно я ощутил свое чувство «Я», как что-то настолько гигантское, глобальное, непостижимое, вечное и бесконечное, что у меня аж дух захватило, а в ушах послышался то ли звон, то ли свист.

Я замер, задав себе вопрос: что есть это «Я»?

Я сильно сосредоточился на своем «Я», и осознавал некоторое время очень остро и отчетливо: «Я», «это Я», «Я-есть!»

Будучи в этом «Я-есть» я как бы увидел его всеохватывающую, всепронизывающую тонкость, и, увидев, сразу же вошел в нее глубже. Я почувствовал, как эта тонкость начала расширяться во мне, охватывая все большее и большее пространство . Расширение не прекращалось еще минут пятнадцать. Оно вызывало восторг и благоговение.

Я не испугался, а просто оставался в нем, наслаждаясь его необычностью. Мне оно показалось очень знакомым, родным. Казалось, я просто забыл то, что всегда знал, а вот теперь снова вспомнил.

Прошло тридцать восемь лет с того момента, но я помню его, как будто это было вчера. Это «Я есть» ничуть не изменилось, не ушло, только стало гораздо более гибким, мощным и глубоким.

Это воспоминание открыло совершенно новый этап в моей жизни, когда я стал со стороны смотреть на игры, других детей, взрослую жизнь, с ее проблемами и ценностями.

После него я уже не мог остаться прежним. Я быстро, очень быстро повзрослел после этого переживания. Все, что было накоплено в моем детском уме до этого, было освобождено и оставлено ради этого нового и великого «Я». Это «Я» было самой сутью всего Божественного, что есть во вселенной. Так это я чувствовал.

С того момента, где бы я ни был, это «Я-есмь», подобное величественному пространству, стояло между мной и миром, и никуда не уходило. Оно постепенно, мягко и ненавязчиво взяло руководство моей жизнью и проникло в каждый ее уголок. Оно мягко, но властно и уверенно стало вести меня по жизни, отделять меня от всего того в мире, что им не являлось, всякий раз усиливаясь, если мой ум хотел снова «заиграться» в мыслях или внешних вещах.

Ничто не могло увлечь меня с тех пор, так как это «Я-есмь» всегда стояло между мной и любым переживанием, показывая его иллюзорность.

У меня теперь появился как бы свой пробный камень, на котором я испытывал любое ощущение или событие. Он сделал меня отрешенным наблюдателем жизни. Вместо того, кто переживает жизнь, я чувствовал себя тем, кто ее наблюдает.

Был, правда, один вопрос, который некоторое время все же беспокоил меня: как мне жить в теле ребенка с этим новым состоянием? Как ходить в школу, учиться, вести себя с родителями – с тем Нечто, что прочно поселилось у меня внутри? Ведь я был еще очень мал, а то, что оказалось у меня внутри, было гораздо большим, чем родители, школа, друзья, да что там – большим, чем весь мир!

Я, в силу легкости характера, интуитивно решил этот вопрос для себя очень просто: это Нечто я стал скрывать везде и всюду, как только мог. Чтобы скрывать его, я научился старательно играть разные роли, когда это требовалось – хорошего сына, идеального октябренка, а затем пионера- школьника, друга, спортсмена и т.д. Все это казалось мне забавной секретной игрой, похожей на игру в шпионов, а играть я любил, очень любил.

Игра, хранение тайны, со временем стала для меня главной линией в жизни. Я, в каком -то смысле, перестал с тех пор жить как ребенок и начал играть, азартно, радостно и как -то совсем не по-детски. Игра ради других стала плавно заполнять мою жизнь.

Меня спонтанно наполняло невероятное счастье, которое никогда и нигде не исчезало. Мой ум стал очень ясным и не по-детски сильным, характер тоже изменился, я стал веселым, гибким, пустым, отрешенным и очень самостоятельным. Для меня исчезли взрослые как авторитет.

Моя энергия тоже изменилась – она часто сильно поднималась вверх, вызывая жар в теле, так что это начали замечать родители, поскольку меня иногда сильно «подергивало и потряхивало». Они даже обеспокоились, думая, что у меня есть какие -то нарушения, и повели меня в поликлинику на прием к врачу. Врач все списала на детскую нестабильность и порекомендовала принимать хвойные ванны, обливания и растирания грубым полотенцем.

Моя любящая и заботливая мама несколько лет подряд (!) – с семи до десяти лет старательно выполняла для меня все эти процедуры и рекомендации.

Но я был абсолютно нормален! Я был сверхнормален. Я играл, развлекался иногда тем, что, подыгрывая другим детям, специально проигрывал в футбол и другие игры.

Я менялся с ними игрушками не в свою пользу, чтобы сделать их более радостными.

Мне-то было все равно, я был счастлив и так, непоколебимо оставаясь в «Я – есмь» – пространстве. Но я чувствовал, что вокруг меня есть другие «Я – есмь», единые со мной, и эти другие «Я» чего-то сильно желали, хотели, стремились что-то получить. Я думал: «Почему бы не дать им это хотя бы немного, если мы все есть Одно?» А вот залезать на камень и рассказывать детям о бесконечности я перестал. Слишком уж было невыразимым, запредельным и великим то новое сознание, что открылось во мне. Слушать о нем надо было уже не детям, а взрослым, склонив головы, в вере, молчании, благоговении и тишине. Или вообще не слушать.

Я же предпочел остаться обычным играющим мудрым ребенком.

Думаю, если бы я был ребенком сейчас, в наше время, то меня бы назвали ребенком индиго. Но в то советское время для всех детей названия уже были предопределены …

Когда, уже став взрослым, я прочитал книгу Бхагавана Шри Раманы Махарши «Будь тем, кто ты есть», я был удивлен и восхищен ею, и описанной в ней биографией Шри Раманы. В книге в точности описывалось то, что произошло со мной в шестилетнем возрасте, хотя, может, и не так радикально, как у Шри Раманы. Но в ней не просто описывался опыт, в ней указывалось на целую традиционную философию и методологию Адвайты, которая сложилась вокруг этого опыта. Поэтому выбирать или не выбирать Адвайту как Учение – для меня вопрос не стоял. Адвайта, не спрашивая, сама уже давно выбрала меня, еще тогда, когда я был ребенком. Так что я ничего здесь не решал.

Блаженство жизни и Великая Мать

Шел 1975 год. Мне исполнилось восемь лет. Я учился во втором классе средней школы номер пять. По совету отца я записался в секцию дзюдо -самбо при стадионе «Чайка» к тренеру-чемпиону Белозерову Виктору Тихоновичу. Учился я на «хорошо» и «отлично», но вот с поведением было не очень. Моя неуемная энергия приводила к постоянным шалостям, и конечно, записям в дневнике, которые я вместе со своим другом Колей умело ликвидировал с помощью разных хитрых способов. Скандалы с родителями мне были ни к чему. У нас с ним было свое особое, тайное место – ложбинка и кустарник на горке, по пути из школы к дому. Там мы закапывали вырванные из дневников страницы, исписанные красными чернилами учителей. Этих страниц там были десятки! Учителя и родители, наверное, даже не догадывались об этом, а ведь все было так просто: покупаешь новый чистый дневник, вырываешь старые страницы, разгибаешь скрепки, вставляешь новые страницы, переписываешь расписание уроков, выставляешь старые даты – и все чисто!

Дети бывают гораздо хитрее взрослых, особенно, если эти дети медитируют…

Мой дух был внутри спокоен, но моя огромная энергия искала выхода. Я пытался сам построить самолет в отцовском сарае, раз за разом, игнорируя все запреты, лазил в штольни и бомбоубежища, подземные ходы, которые были рядом с домом. Планировал отправиться в полярную экспедицию на собачьих упряжках к Северному Полюсу искать следы знаменитого полярника Руаля Амундсена. Подбивал детей утащить на ремнях из соседнего детского сада настоящий катер, поставить его на воду в море, отремонтировать, оснастить веслами и оружием (бутылками с карбидом на жгутах- катапультах), чтобы как заправские пираты выходить в море, нападать на суда, захватывать их сокровища, и складывать в пещере (что за пираты без сокровищ в пещерах?).

Мы с ребятами хотели пробраться на охраняемую ВОХР территорию радиозавода, чтобы раздобыть металлический корпус, детали, и собрать из них гигантского летающего робота, с ракетами в груди, наподобие гиг- робота из культового тогда японского мультфильма «Корабль- призрак».

Родители не уставали удивляться моей фонтанирующей, бьющей через край фантазии.

Еще я пристрастился к чтению. Читал запоем все, что было в районной детской библиотеке. Иногда книгу в шестьсот страниц я мог осилить за один вечер. После такого чтения мои опыты медитации и самадхи усиливались, стоило где- нибудь присесть или прилечь.

Я полюбил читать книги большей частью именно за это. Библиотекари меня отмечали как самого читающего ребенка в районе, и я часто получал от них призы, как лучший читатель. Они даже организовывали что-то наподобие выставок (как сейчас бы сказали, «презентаций») с моим участием, где я выступал в классах перед детьми, рассказывая о прочитанных книгах. Помню, я рассказывал о серии замечательных детских книг Александра Волкова «Волшебник изумрудного города», «Урфин Джюс и его деревянные солдаты».

С момента моего первого пробуждения прошло два года. Я начал чувствовать сильные потоки энергии в своем энергетическом теле. Эти потоки, словно ручейки, двигались по каналам, вызывая необычное блаженство, тепло и покалывание во всем теле. Это блаженство пронизывало меня всякий раз во время сидения за партой в школе, ходьбы, еды, купания, чтения, игр, слушания музыки, касания чего-либо. Иногда оно вело к расширению сознания, иногда нет. Порой мой дух был един с ним, но иногда оно было как бы само по себе, а мое осознавание – само по себе .

Иногда, когда я здоровался с друзьями, дотрагиваясь до них, слышался легкий треск, и они говорили, что их «било током» .Все, самые обыденные вещи доставляли мне тонкое, трепетное наслаждение, до такой степени, что я терял ощущение времени и места .

Мне постоянно хотелось быть в одиночестве, чтобы танцевать, петь, шутить без всякого повода сутки напролет. Я был более чем счастлив наедине с собой. Переживая блаженство, я ничего не искал, не просил, не хотел, и был всегда в восторге. Чего искать ребенку, ум которого напоминает космос, а тело до краев полно блаженства? Только одиночества, чтобы этому никто не мешал, не отвлекал.

Это блаженство было для меня и опьяняющим божественным вином, и, одновременно, камнем преткновения, так как существовал большой соблазн зацепиться за него, забыть себя и утонуть в нем окончательно. Я постоянно непроизвольно сосредотачивался на нем, мой ум останавливался, и я поглощался им до самозабвения. Иногда мой ум пытался связать блаженство с чем-то внешним и конкретным, но моя внутренняя пустота сразу же бунтовала и быстро показывала ему, что это неверный путь. Тогда ум покорно соглашался, а блаженство открывалось бесконечному внутреннему пространству, соединялось с ним, придавая ему живость и восторг. Я был полон огромной энергии, которая буквально распирала меня. Я мог бродить ночами напролет и не уставать.

Став старше, я узнал, что в учении тантризма есть особые методы работы с энергией блаженства, когда йогин учится концентрироваться на эстетическом наслаждении – удовольствии от еды и питья (асвада-дхарана), от музыки (шабда-дхарана) и вообще на всем, что приносит удовольствие (манастушти-дхарана). Но тогда я делал это интуитивно. Интуитивно, но как эффективно!

Это блаженство, соединяясь с внутренней пустотой день и ночь, растворяло во мне все то, что я раньше считал собой. Это растворение, известное как Лайя- йога, происходило со мной в таком раннем возрасте, поскольку я уже выполнял эти практики в прошлых воплощениях и достиг в них успеха .

Уже став взрослым, зрелым садху, я понял, что это сама Великая Мать, Вселенская сила – Шакти с детства вела, благословляла и испытывала меня через свою ананда – и хладини- шакти, энергию и силу радости, блаженства. Великая Божественная Мать, Вселенская сила всегда любила меня, оберегала и защищала. Я всегда чувствовал ее великую любовь. Это трудно объяснить. Она кормила меня как своего любимого сына, лелеяла меня. Я чувствовал ее нежные и ласковые руки всегда и везде. Ее любовь сейчас и всегда была именно материнской.

Она любит тебя беззаветно, чисто, всем сердцем, просто за то, что ты есть, не рассуждая и не осуждая. А если кто посмеет обижать ее любимое дитя, она, как любая мать, не рассуждая, не разбираясь, немедленно встанет на защиту своего ребенка, готовая испепелить обидчика своим ужасающим материнским гневом. Я неоднократно убеждался в этом – Великая Божественная Мать всегда берегла и защищала меня. Она делает это и сейчас.

Свою земную мать я тоже рассматривал как проявлени этой беззаветно любящей Вселенской Матери. Любовь и благословение Великой Матери пронизывает всю мою жизнь, но ее пробуждение началось в те годы.

Меня все больше и больше тянуло к юродству, бродяжничеству, отшельничеству, отказу от всего, что есть в обществе, от всех его норм, понятий и правил. Я не хотел быть «как люди».

Каким-то образом на фоне огромного блаженства я ухитрялся не терять то ощущение пространства «Я-есмь», чувство вселенского, космического присутствия и осознанности, которое всегда учило меня изнутри. Оно учило меня гибкости, внимательности, чуткости, тонкости. Слушая это пространство, доверяя ему, я сохранял адекватность, ясность и гибкость, переживая блаженство. Я не позволял себе теряться в нем и «наркоманить» .

Так, сам того не зная, я преодолел первую ловушку, ждущую йогина на пути к Освобождению, – блаженство .

Мое блаженство подчинилось моей внутренней пустоте и стало единым с ней. По мере растворения мой детский ум школьника второго класса все больше анализировал жизнь, задавая себе вопросы:

Что есть Бог?