Подруга

Подруга
Света Нигматуллина

В такси гремит музыка и взлетает под потолок пробка шампанского. Так начинается ее новая жизнь. Ночью она очнется за рулем машины, которую никогда не умела водить, а единственным ее пассажиром будет нож на соседнем сидении. Ира – хорошая жена, у которой, кроме мужа, нет никого. Антон – популярный парень, на удивление всем внезапно женившийся на девочке из провинции. Их называли хорошей парой, пока однажды его не нашли истекающим кровью в собственной квартире. А ее не обвинили в убийстве… снова. Куда исчезла новая подруга, с которой она была в ночь нападения на мужа? Какие тайны хранит маленький городок, затерянный среди гор? И как понять, кто на самом деле твой друг, а кто лишь только хочет им казаться?

Света Нигматуллина

Подруга

Верить нельзя даже себе, а уж другим тем более.

    Алексей Ионов

1

Я открываю глаза.

Вокруг темно. В спине ломит так, будто защемило все нервы сразу. Правая рука онемела, точно ее набили ватой и битым стеклом. Движения даются с трудом, лишь пальцы двигаются легко. Впиваюсь ногтями в ладонь. Не помогает.

Я что, уснула сидя? Боже… Или… я снова в больнице?

Помню открытое окно машины, пролетающие мимо огни, которые сливаются в полосы, я на заднем сидении, а в груди – какое-то клокочущее безумие, слезы давно высохли. Я устала, я так смертельно устала, что просто хочу, чтобы это все закончилось.

И я готова… завершить.

Ведь со мной Соня – вот она, настоящая, впереди, рядом с таксистом. Она безумная и решительная, я представляла ее именно такой. Открывает шампанское, и, хотя мне уже давно хватит, сегодня нужно выпить еще. Я хочу увидеть ее лицо, но даже когда она поворачивается ко мне, его скрывает полумрак. Только волосы – длинные и темные, как смола, – разлетаются от ветра. Острое ощущение, будто я уже была в такой ситуации, пронзает меня насквозь.

«Rendez-vous, rendez-vous[1 - «До встречи, до встречи», – строчки из песни бельгийского певца Stromae «Tous les m?mes».]», – поет из динамиков Stroma

Я вспоминаю покрасневшее лицо мужа и слышу его уничтожающий меня смех, зажмуриваюсь и пью. Пузыри поднимаются прямо к носу. Кажется, врач говорит, что мне пока лучше полностью исключить алкоголь. Простите, док.

«Cette fois c’еtait la derni?re»[2 - «Все! Это был последний раз».]

Моя спутница командует водителю:

– Вот тут поворот, левее!

Она будто знает мой адрес, знает, где я живу. С ней так всегда – она знает всю меня наперед.

Я немного прикрываю глаза – ведь ничего страшного, если я немного отдохну. Меня начинает укачивать в какой-то темной колыбели, и я пытаюсь цепляться за реальность. Но меня утягивает воронкой все глубже и глубже. Я перестаю сопротивляться, и мир гаснет перед глазами.

Стряхивая воспоминания, я сильно трясу головой и чувствую, что меня сейчас вывернет наизнанку. Глаза привыкают к темноте, и неожиданно я ощущаю под руками мягкую обшивку руля. Вспоминаю сильные руки Антона, который сам сшивал эту оплетку. Он методично двигается, профиль серьезный, мышцы ходят под кислотно-зеленой футболкой, обтянувшей тело. В тот вечер снова не вернулся домой и не отвечал на звонки.

Возвращаются запахи. Ароматизатор – ненавижу его, сколько раз просила выбросить. Остро чувствую жажду, пересохшие губы и язык, горечь во рту. Гортань ощущается неприятно отчетливо, как начало длинной водопроводной трубы, тянущейся до самого желудка. Брось в нее камень – он покатится со стуком: бом, бом, бом.

Пальцы стянуло засохшей корочкой. Я открываю дверь, и внутрь врывается ночной осенний воздух. Выходить из водительской двери непривычно и странно. Расстояние между мной и рулем слишком большое. Желтый свет от фонаря вдали безжалостно освещает запачканную куртку и белую футболку под ней, темные густые брызги пропитали колени джинсов. Я замираю: на моих ногах нет обуви.

Нехорошее предчувствие делает кульбит внутри и подступает к горлу. Инстинктивно, не задумываясь, подношу палец к губам. Сладкий металлический запах проникает в ноздри, и мне не удается справиться с позывом к тошноте.

Опять кровь?

Я смотрю на свои светлые джинсы и не вижу пятен на внутренней стороне бедра. Задираю футболку – на теле нет никаких следов и ран. На секунду становится легче. Я утираю рот рукавом и поднимаю глаза на машину и окрестности. Вокруг высокая лесопосадка. Рядом – ряд теплиц и большой металлический ангар. Деревья как декорации в детском театре теней, и ювсе вокруг кажется мне смутно знакомым. Щурюсь. Холод поднимается от ступней вверх по лодыжкам.

Вдалеке виден поселок и свет домов. Если сильно прислушаться, то слышен шум летящих вперед машин – где-то рядом проходит трасса. Туман в голове мешает сосредоточиться, как картинка, которую никак не сложить. Мысли разбегаются как тараканы, будто резко включили свет. Но в моей голове все еще непроглядная темнота.

Где Соня? Что с нами произошло?

Мысли переключаются на другие. Антон. Мы ссоримся, и мне кажется: все в доме слышат, что происходит, хотя на террасу долетает музыка – вроде бы это Nickelback. На фоне романтической баллады вещи, которые он говорит, кажутся еще более ужасными. Муж срывается на крик, от которого мне тут же хочется спрятаться. Я пытаюсь войти внутрь, но он бежит за мной и никак не может остановиться.

Заткнись. Пожалуйста, замолчи

Он что-то выкрикивает про ребенка. Это уже слишком. В носу появляется щипота, на глаза наворачиваются слезы, которые неожиданно приносят облегчение. Зрение становится четче, а вместе с ним и сознание. Случилось что-то ужасное. Соня забрала меня оттуда, она везла меня домой, это было такси. Так как, черт побери, я оказалась тут, в каком-то лесу, за рулем машины своего мужа?

Телефон. Господи, что же я стою. Нужно позвонить ей, и все встанет на свои места. Но сначала набрать полицию или даже скорую помощь, ведь на мне кровь. Может, есть какие-то раны, может, это какие-то осложнения после всего… Резкая боль снова пробивает голову и отдает в шею. Надо найти чертов телефон и позвать на помощь.

В машине темно, как в склепе. Резкий шорох неподалеку заставляет меня вздрогнуть и захлопнуть дверь. Ключ, к счастью, в замке зажигания. Я неловко поворачиваю его. Загорается синим цветом приборная панель, и автоматом включается радио. Неуместно веселая песня разносится по салону, и тут же мотор глохнет. Снова темнота. Мобильного и сумки нигде нет. Как это могло выйти? Ясно одно – сидеть здесь нет смысла. Только сейчас замечаю, что в салоне холодно. Пропитанная футболка липнет к телу. Ощущения отвратительные. Пробивает озноб.

При взгляде на темную дорогу впереди становится не по себе. Но и замкнутое пространство машины не дает ощущения защищенности. Аквариум в комнате страха. На секунду кажется, что на заднем пассажирском кто-то есть. От мысли я вздрагиваю.

Нужно выбираться отсюда. Сейчас я выйду на дорогу и поймаю первую попавшуюся машину. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Мне показалось, что отчаяние придало мне сил. Но в груди отчего-то засело вязкое ощущение

необратимости

2

Желтый, построенный еще в советское время корпус университета выглядел величественным и торжественным, как театральный холл. Даже входить в него по широким ступеням, сужавшимся у двери, хотелось плавно и важно.

Студентка

Легкое, красивое слово. Я шла и не верила в то, что мама так просто отпустила меня в большой город. Будто одним днем приняла какое-то важное решение.

Здесь я впервые встретила Антона, еще на вступительных экзаменах. Ну как встретила – прошла мимо. Так и должно было быть, и это было бы единственно верным течением событий. Пройти мимо друг друга и не остановиться.

Он – городской парень, единственный сын обеспеченных родителей. Я – провинциалка, приехавшая по целевому направлению на бюджет из закрытого городка, оторванного от реальности.

Если бы я писала роман, могла бы рассказать, как нашлись наши глаза в толпе, но нет: скорее это мой взгляд зацепился за него, потому что не заметить его было просто нельзя. Высокий, широкоплечий, с мягкими карими глазами и низким голосом, он был в центре внимания, легко заводил разговор и заставил покраснеть даже молодую кураторшу, с шутливым поклоном распахнув перед ней дверь аудитории.

О том, что его отец – бывший начальник Следственного комитета города, тогда еще никто не знал. Антон был харизматичным, но не был безбашенным – он знал свою грань на студенческих тусовках, не напивался в дым и не искал драк, весело съезжал с предложений попробовать наркоту или натворить что-то веселое вне рамок, например стянуть пару бутылок пива в местном магазине на спор. Единственной его страстью был слабый пол, и здесь он ни в чем себе не отказывал.

Первый секс у тихони, приехавшей из дальнего района

Две подравшиеся на вечеринке из-за него старшекурсницы

Молодая преподавательница, которую видели после пар садящейся в его машину

Во мне он пробуждал странные чувства – от волнения до ощущения собственной мучительной незначительности. Я остерегалась его, потому что не хотела проверять глубину этих ощущений. Это давалось легко – кроме учебы в одной группе нас ничего не связывало, разве что мелкие незначительные разговоры, которые ведут между собой даже совершенно чужие люди.

В какой аудитории веб-дизайн?

Нет зарядки от телефона?