Волшебная мелодия души. Сборник Самоисполняющихся сказок

– Что ж первое что я выбираю и не хочу забыть – это как звенит апрельская капель и способность всегда оставаться юной, а за одно и возможность слышать мир не только ушами, но и сердцем.

– А второе, что родители мне дадут – это любопытство, гибкость, ловкость, здоровье, независимость и девять жизней в придачу, как у кошки. Ну, и способность заживлять раны и убирать боль, одним лишь прикосновением.

– Третье, что от людей возьму – пусть легко облекаются мысли в слова и образы превращаются в картины.

– А как же остальные? – спрашивает душа.

– Остальные самой придется искать-вспоминать, иные легко придут, а какие и через боль и испытания.

Много упрямства в тебе будет, не один конфликт преодолеешь прежде чем с другими общаться научишься так же легко, как дышать.

Голос дам тебе звонкий, да не раз тебя укорят за него, пока речь твоя словно вода в том ручье зажурчит, и много усилий приложишь, прежде чем этому научишься.

И лишь когда ты родишь свое собственное дитя познаешь ты, что же такое любовь и нежность материнского сердца.

И прежде чем ты получишь способность радоваться всему, что дарит окружающий мир, а за одно необыкновенную интуицию, помогающую не только видеть, а еще и понимать проблемы других людей испытаешь ты такую боль, что казалось всю душу выжжет она. И, прежде чем хоть что-то почувствовать, будет долго болеть и стонать. И коль сможешь все преодолеть, не сдаться, не рассыпаться в прах, возродишься вновь и вспомнишь все. И тогда, остальные тайные таланты и умения, что я в тебя вложил начнут тебе открываться легче и понятнее.

– И вот первое, что должна ты знать: чем больше ты будешь трудиться, тем больше тебе откроется.

– И вот второе, что должна ты знать: дары что откроются, ты должна с умом использовать, и с миром ими делиться, да не забывать благодарить тех, кто тебе в этом помогать будет.

– И вот третье, что необходимо исполнить: все что знать и уметь будешь должна ты детям и внукам своим передать. Что им надобно, то останется, а нет, так тому и быть.

И вот однажды солнечным днем. Под звон апрельской капели в одной семье родилась девочка. Беленькая, хорошенькая, здоровенькая. Глаза светлые, голос звонкий, характер упрямый. И назвали ее Ланою. Мама ее очень любила, от беды хранила. Как-то напала на малышку хворь невиданная, хворь неслыханная. Опечалилась ее матушка, но рук не опустила, все силы свои жизненные готова была отдать чтобы дочку из беды вызволить. К каким докторам она ее только не возила, к каким лекарям не обращалась, и лекарствами заморскими лечила, и микстурами поила, да только ничего не помогало.

И вот как-то узнала она, что за горою высокою, за болотом топким, в лесу дремучем живет бабка – не бабка, колдунья – не колдунья, а добрая волшебница. И если к ней обратиться она поможет, но взамен часть твоей жизни возьмет и задачку задаст, которую, коли получила, не исполнить нельзя. Мать и думать не стала. Собралась скоренько, и отправилась в путь-дорогу.

Долго-ли, коротко шла она, вот и гору прошла, и болото прошла, идет по лесу дремучему, уж и не надеется, что туда идет. И когда совсем отчаялась вышла на полянку, а посередине стоит изба. На крыльце сидит не бабка – не молодка, не красавица – не уродка. А как улыбнулась, так и помолодела и лицом расцвела. Пригласила она нашу путницу в дом и, ни о чем не расспрашивая, за стол усадила, обедом угостила. А потом и говорит.

– Знаю я про беду твою, и помочь тебе я могу. Знаешь ли цену, готова ли платить?

– Готова, – отвечает.

Ну так слушай: жизнь, твою я укорачивать не буду, но часть удачи твоей женской заберу. Вернуть ты ее сможешь, но лишь когда дочь твоя через боль пройдет и свое сердце людям откроет и радость жизни на вкус попробует. Страшно матери за дочь стало, но делать нечего, другого пути нет. Подумала, погоревала немного, да и согласилась.

Дала ей Волшебница семечко необычное. Сказала, посадить его в дальнем углу сада и поливать 12 ночей ровно в полночь. А как появится росток сорвать его руками голыми. Потоптать ногами босыми, залить водой ключевою, что поутру, до восхода солнца набрана, настоять три дня и дать испить дочери. Как положено все исполнила. Выпила дочка настойки волшебной, на материнской любви замешанной, и выздоровела.

Шло время, все в семье было гладко, и доченька подрастала ладная, да не хворая. И гибкая, и ловкая, и нравом веселая. Упрямая не в меру. Так родители ее любовью да ласкою выправляли понемногу.

Все бы ничего, да нашлись люди, счастью семейному позавидовали. Сговорились между собой, приготовили зелье вредное, не полезное и подпоили однажды им отца девочки. И стал он с тех пор сам не свой: вроде работает, старается, а как вечер придет он опять зелье выпьет, да сном беспокойным забывается. Мать на дочку не нарадуется, а за мужа печалится: вроде есть мужик, а вроде, как и нет его. Так прошло целых 30 лет.

Дочь уж замуж вышла, своих деток родила. И мужа нашла работящего, да заботливого. Деньги носит, детей любит, о жене заботится. Все шло своим чередом, пока однажды не постучалась к ним в дом странница. Они ее в дом пустили, чем смогли накормили, напоили. Хотели ночлег предложить, да она отказалась. Только попросила до калитки проводить. Вышел муж ее провожать, время уж позднее, а он все не возвращается. Вышла Лана на порог, а он за калиткой стоит, словно к земле прирос и в дом войти не может.

Побежала она к матери, совета спросить. Та ей все и рассказала. Подумала девица, поплакала, а делать нечего пошла в лес дремучий за советом к Волшебнице.

– Знаю твое горе и понимаю, что произошло, – ответила та.

Ходят по миру две сестры Судьба-Счастье и Судьба-Злодейка. И часто по очереди в дом стучатся. В этот раз приходила к вам не странница, а Судьба-Злодейка. Приходит она в дом и начинает людей на слабости испытывать. Видно где-то дал слабину твой муж, а твоя сила его спасла. У калитки удержала. Если бы не ты, увела бы его Судьба-Злодейка, затянула в болото, да там бы и сгубила. Вот теперь твоя сила против его слабости борется, а он никак свою силу не найдет, вот и с места сойти не может.

Возьми в печке уголек и проглоти его. Всю душу тебе он выжжет, боль будет сильная, нестерпимая. И коль сможешь ты ее преодолеть и не погибнуть возродится твоя душа. Радостью небывалой наполнится, и не сможет уж тогда никто в вашу жизнь вмешаться и с пути истинного сбить. Все как сказано Милана сделала, все исполнила. И отправилась обратно. Едва-едва до родительского порога добралась, упала на крылечке и так ее болью скрутило, что ни ногой, ни рукой пошевелить не может.

В ту пору отец с работы возвращался. И уже спешил поскорее зелья своего испить, да забыться. Глядь на пороге дочь лежит, бледная как полотно, в тугой узел болью немилосердной скручена. Поднял он ее на руки, внес в дом. А там уж матушка захлопотала, заохала. Тепло дома родительского, да любовь безграничная материнская, да забота отцовская сил ей предали, помогли пережить самый трудный день. А на утро уголек сам из Ланы выскочил, да в бутыль с отцовским зельем закатился. Закипело, забурлило зелье, и превратилось в живую воду. Выпила Алана живой воды и совсем оправилась. Остатки отцу отдала. Допил он воду живую и словно встрепенулся весь, взгляд посветлел, плечи расправил и поняли все тогда, что ни одну хворобу вылечили. А тут и муж в дверь входит. Так все миром и закончилось.

Вышла Лана на крыльцо, и видит белый свет преобразился. Словно красок в него добавилось, и вроде звонче птицы поют, и солнышко теплее греет. А в открытую калитку входит рыжий кот. Вспрыгивает он к ней на руки и говорит человеческим голосом:

– Вот и прошла ты свое главное испытание, через огонь душу свою очистила, и теперь готова дальше жить, себя вспоминать и путь свой истинный на земле узнать, что Творец для тебя задумал.

И вдруг память ее открылась. И хлынули туда потоком знания и умения, что когда-то господь даровал, таланты, что до поры до времени позабыть велел.

И открылась вновь способность радоваться всему, что дарит окружающий мир, а за одно необыкновенная интуиция, помогающая не только видеть, а еще и понимать проблемы, приходящие извне.

– А, так вижу я, все ты вспомнила. Только я сюда не затем пришёл. Должен я тебе задание дать, что на всю твою жизнь одно будет. Должна ты умения все свои воедино соединить и предназначение свое понять и принять. А ответом тебе будет легкость пути. Как встанешь на тропу нужную, тропу верную, так ноги сами тебя вперед поведут.

Не стала Лана в дом возвращаться, а в чем была в том и в путь отправилась. Долго ли коротко шла, а пришла она все к той же избушке. А на пороге уж ее встречают.

Вышла к ней Волшебница, протянула чашу с ароматным отваром и говорит: Давно уж тебя дожидаюсь. Выпей отвар и спать ложись, а что во сне увидишь запомни накрепко.

Все исполнила девица, как ей велели. Выпила отвар и спать легла. Спит и видит сон будто сидит она у окошка и по белому полотну красными нитями узоры вышивает. Узор вышивает да доброе слово в узор вплетает. Хотела рассмотреть, да не получилось, сменилась картинка.

Вновь сидит она за рукоделием. Только теперь стол перед ней и вокруг бусины разноцветные. Нанизывает она их на нитку тонкую и украшение невиданное собирает, а сама вновь слова обережные нашептывает. Только было наклонилась работу получше рассмотреть, а картинка вновь сменилась.

Уж сидит она в двух лицах. С одной стороны, крючком салфетку ажурную вяжет, а с другой шаль узорчатую на спицах. И вновь добрым словом здоровье, да тепло душевное в изделия вкладывает.

Только хотела поближе подойти, а картинка вновь меняется. Вновь сидит она за столом, перед ней листы мелким подчерком исписанные. И видно, что не простые слова, а сказочные, и чувство такое, что не слова это вовсе, а сама судьба пишется.

Задрожала картинка и растаяла в воздухе, а за ней уж новая появилась. Вроде как сидит Она за мольбертом и картину пишет, а краски и образы прямо из сердца на холст ложатся и от того совсем живыми получаются.

И опять пропала картинка. И опошли они меняться одна за другой. То она в танце кружится, то на гитаре играет, то на лыжах с горы несется. Быстро, быстро замелькали картинки и какие-то не четкие, полу размытые.

А так это пошли мечты мои, что хотелось бы, да пока еще не сделано. Значит и это мне заложено, значит и это смогу осуществить коли захочу.

Вдруг остановилось мелькание и поняла она, что стоит в комнате светом наполненной. Посреди стол дубовый. Во главе сидит женщина: волосы седые, а глаза молодые ясные. Подозвала Лану жестом, руки ее в свои взяла и потекло по пальцам тепло живительное, боль и усталость прогоняющее. И почувствовала Милана, как с теплом этим знания неведомые передаются, и приходит с этим понимание, что она за силу получает и как ее использовать будет. А как только тело до краев наполнилось, отпустила женщина руки, и превратилась в лучик солнечный. Лана и рта раскрыть не успела, чтоб вопрос задать, а уж проснулась.

Открыла глаза. Потянулась и на душе тепло, а в голове ясность. Все на свои места встало и поняла она, что каждое испытание, что в жизни было чему-то ее учило, и не с проста к ней приходило. Знала она, точно знала, что сила ее и умения в руках заключены.

Вышла на крыльцо, а там волшебница по саду ходит. Поздоровалась с Ланой и попросила ее куст розовый полить, а то хиреет он, бутоны не раскрываются, цветы не распускаются. Побежала девушка к ручью полила куст, он сразу головки поднял, листочки расправил. Обрадовалась Милана, вон какая сила в руках ее. А на утро смотрит куст опять хиреть начал. Загрустила девица, видно рано радовалась, и напридумывала себе всякого про руки свои, да силу необычную. Поселилась в душе тревога, голова от вопросов разрывается. Что я в этом мире и что за сон мне приснился, а ну как не отгадаю я своего предназначения, что ж так и буду жить всю жизнь в сомнениях?

А и что ж тогда, ничего страшного, – стала сама себя уговаривать. Пойду домой да засяду за рукоделие. Мои изделия всем нравятся, да и все там у меня легко получается. Только подумала, а перед глазами встал образ седовласой женщины с ясными глазами: будто смотрит она по-доброму, а сама головой качает и от рук ее словно свет идет и в Ланины руки вливается. И опять она чувствует, как теплом и уверенностью наполняется. Женщина пропала, а Лана поняла, что жить по-другому уже не сможет.

И вновь побежала к ручью, полила розовый куст. И опять налились бутоны и расправились листики. А на утро все та же картина: стоит куст и вновь хиреет. Совсем духом упала девица. И тут смотрит, а по тропинке все тот же рыжий кот идет, и словно в усы улыбается. Вижу нашла ты свое предназначение, только сама в силу свою не веришь. И пока сомнения в сердце твоем живут не сможешь ты его до конца исполнить.

Отправляйся на ручей и пока не поймешь, что не вода особенная, ни место волшебное, а ты сама тот куст к жизни возвращаешь не приходи. Пошла девица к ручью, присела на пенек сидит думу-думает, да себя жалеет. Бежит мимо зайчишка, да на одну ножку прихрамывает. Подняла его Милана на руки, приласкала, ножку в руках подержала, зайчишка вырвался из рук и поскакал по тропинке, да так весело и уж не хроменький. Да, ладно, да не может быть, – думает Милана.

Сидит дальше, тут скачет по веткам белочка, и правую лапку, левой придерживает. Подманила ее Милана. Взяла на руки, приласкала, за больную лапку подержала. А белочка вырвалась и поскакала по деревьям на все четыре лапки опираясь. Да, не уж то это я так смогла?

Тут смотрит на поляну олень выходит, а в нем стрела торчит и из раны кровь сочится. Подошла она к оленю, вынула стрелу, наложила руки на рану, она и затянулась. Вскочил на ноги олень и полный сил побежал прочь. Надо же как я умею, – подумала девица. И только так подумала, тут же тревоги ее сердце покинули и пришло понимание, что отныне никто и никогда не сможет заставить ее усомниться в ее умении.

А вместе с тем вспомнился наказ Творца, что дал он ей прежде, чем на Землю отправить: