Змей в райских кущах

– Поделиться не хочешь? – спросила я, наливая ему коньяк.

– Майоров Денис Георгиевич, – проговорил Гурьев торжественно. – Проживает по адресу: Вишневая, дом 18, квартира 5. Кстати, мне достоверно известно, что Платонов его уже допрашивал.

– Нисколько не сомневаюсь. – Я положила Валере в тарелку новую порцию салата. – А твоему «стоящему» Рокотову известно, что покойная Анна Степнова требовала у Аллы восстановить ее в правах совладелицы?

– Да, – Гурьев кивнул, – Малахова призналась ему, что документы на владение клубом так и не были оформлены до конца! А тебе-то это откуда стало известно?

– Сорока на хвосте принесла. – Я сделала попытку заинтриговать нашего криминального репортера.

– Гоффман поди проболтался, – усмехнулся Гурьев. – Ходят слухи, что Герман Генрихович – человек очень разговорчивый!

– Между прочим, – заметила я, – он не слишком-то лестного мнения о Рокотове…

– А Рокотов не слишком лестного мнения о Гоффмане, – парировал Гурьев.

– Он его подозревает? – воодушевилась я.

– Он всех подозревает, – усмехнулся Валерка. – А ты-то кого подозреваешь? – осведомился он.

– Гоффман вполне мог устроить это убийство, чтобы свалить все на жену и прибрать к рукам ее бизнес, – размышляла я вслух. – С дочерью Алла Владимировна тоже не ладила, но эта версия все равно мне кажется наименее вероятной…

– А тебе не кажется, что враги могли быть у Анны, а Малахова оказалась замешанной в этом деле совершенно случайно? – предположил Валера.

– Об этом я, конечно, подумала, – ответила я, – но как же тогда быть с телефонным звонком в эфире? Этот человек должен был знать, что Анна мертва, а солярий под замком, и ключи имелись только в единственном экземпляре… Кстати, это тоже как-то одно с другим не вяжется! Либо ключи еще у кого-то имелись, либо этот человек знал, что Алла Владимировна задумала совершить убийство, спланировала его и осуществила свой план.

– Ну, – промямлил Валерка, разомлевший от коньяка, – существует и другой вариант…

– Какой же? – искренне поинтересовался Володя.

– Звонивший как раз и убил Анну Степнову, – глубокомысленно изрек репортер «Криминальной хроники».

– Ну, тогда в любом случае в его распоряжении должны были быть ключи от солярия! – заявила я. – Игорь Викторович ничего об этом не говорил? Возможно, Малахова сказала ему, что у кого-то имелся еще один экземпляр ключей?

Валера Гурьев покачал головой:

– Алла Владимировна уверенно заявила Рокотову, что ключей больше ни у кого не было!

– Тогда получается замкнутый круг, – растерянно пробормотала я.

– Ириша, что ты собираешься делать? – осведомился Володька, складывая в раковину горку немытой посуды.

– Во-первых, – ответила я, – искать этого таинственного звонившего, а во-вторых – орудие преступления! Если убила не Алла, убийца мог унести его с собой…

Говоря откровенно, я абсолютно не представляла, как это можно сделать. Но об этом моему горячо любимому супругу знать было совершенно не обязательно.

– Рокотов рассуждает примерно так же, – заметил Гурьев, осоловевший от жары и армянского коньяка.

– А он не сказал тебе случайно, что там установило следствие? – поинтересовалась я. – Чем Анну стукнули по голове?

– Не сказал.

– Жаль, – вздохнув, протянула я.

– Зато Платонов сказал, – хихикнул Гурьев. – Чем-то вроде гантели…

Все-таки я завидовала Валерке: до чего же легко доставалась ему нужная информация! Меня ни в коем разе нельзя было назвать необщительным человеком – работа обязывала любимая, – но с Гурьевым не сравнить! Далеко… Как в той поговорке про Китай!

– Значит, будем искать гантелю, – уверенно заявила я и принялась помогать Володьке убирать со стола.

– И где ты ее собираешься искать? – осведомился Гурьев, с интересом рассматривая меня своими пристальными блестящими глазками.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Сначала мне хотелось бы встретиться с этим Майоровым. А вот если бы ты… – Тут мне пришла идея пойти на маленькую хитрость. – …да нет, – я безнадежно махнула рукой, – ты все равно не сможешь!

– Чего это я не смогу? – подозрительно осведомился Валерка.

– Об этом и разговаривать-то смысла нет, – заявила я.

Этого моего заявления Гурьев и вовсе вынести не мог.

– Да говори же ты, не томи, – заерзал он на маленьком стуле. Валерка прямо-таки умирал от любопытства. Володя застыл на месте с полотенцем в руках, ожидая с нетерпением, чем же наконец все это закончится. Он чувствовал, я что-то задумала, но молчал, чтобы невзначай не испортить мою игру.

– Да нет… не в твоих силах устроить мне встречу с Рокотовым, – притворно вздохнула я.

– Почему это не в моих силах? – Гурьев непонимающе уставился на меня. – Очень даже в моих, – пожал он плечами.

– Да я поспорить готова, что он со мной встретиться все равно не согласится! – воскликнула я.

– На что спорим? – уперся Гурьев.

– На бутылку шампанского, – сказала я первое, что пришло мне в голову.

– Согласен! – азартно воскликнул Гурьев. – По рукам!

– Ну и дела! – простонал Володька, разбив наши руки.

* * *

Утром меня вновь разбудил телефонный звонок нашего режиссера: Галина Сергеевна хотела узнать, заеду ли я на студию обсудить с ней сценарный план на следующую пятницу. Обычно по воскресеньям я копалась в своих заметках и выбирала претендентку на роль главной героини очередного «Женского счастья». Но в связи со сложившимися обстоятельствами Моршакова не была уверена в том, что в этот день я появлюсь на телестудии как обычно: меня могли занимать какие-нибудь иные безотлагательные дела, напрямую связанные с расследованием. Ей же не терпелось услышать рассказ о том, что мне к этому времени удалось разузнать о загадочном убийстве в «Парадизе». Я считала, что она непременно выскажет и свою версию случившегося…

– Давайте встретимся в десять, – предложила я, взглянув на часы. Стрелки на циферблате показывали половину девятого. Я полагала, что как раз успею на телецентр к десяти. Тем более что Галина Сергеевна все время опаздывала.

– Очень хорошо! – обрадовалась Моршакова. – Ирочка, ты что-нибудь раскопала? – полюбопытствовала она. – Признайся мне по секрету!

– Как приеду, все расскажу! – пообещала я.

– Ты стала такая скрытная, – вздохнув, посетовала режиссер и повесила трубку.

На постели зашевелился Володька.