Ищи ветра в поле (сборник)

– Да, я все поняла, – с готовностью сказала я. – Завтра я съезжу к Степанчикову, все ему объясню и не стану больше лезть в это дело.

– Вот и умница, – довольно констатировал мордастый Толян и потрепал меня по щеке. – Потопали, – бросил он Сергею.

Тот в дверях обернулся и с улыбкой произнес:

– Спасибо за коньяк. Надеюсь, что новой встречи не будет.

Встреча, хоть и обошлась без особых эксцессов, прошла для меня напряженно. И поэтому, когда они ушли, я сразу же позвонила Виктору.

– Еду, – коротко резюмировал он и повесил трубку.

Я походила туда-сюда по квартире, стараясь унять противную мелкую дрожь в коленках.

Когда раздался звонок в дверь, я внимательно посмотрела в глазок, прежде чем открыть.

– Я, – успокоил меня Виктор.

Я открыла и сразу же, почувствовав себя в безопасности, расслабилась. Все напряжение сегодняшнего вечера вдруг выплеснулось наружу, и я, повиснув в руках Виктора, расплакалась. Он осторожно погладил меня по спине, отвел в гостиную, уложил на диван.

– Рассказывай, – сказал он после того, как сходил на кухню и накапал мне в стакан валерьянки.

Я выпила и поведала произошедшую со мной историю. – Я остаюсь, – коротко сказал он.

* * *

На следующее утро Виктор, приготовил завтрак – свою неизменную яичницу. Мы с удовольствием поели и выпили кофе.

По дороге на работу Виктор спросил:

– Сегодня тоже?

Я кивнула, поняв, что он имеет в виду, стоит ли ему оставаться у меня ночевать.

– Нужно выждать несколько дней на всякий случай. Я пока не собираюсь ничего предпринимать.

– А Степанчиков? – поинтересовался Виктор.

– Я к нему съезжу, – утвердительно сказала я. – Но не для того, о чем говорили эти парни. Я помню, что Степанчиков и сам сомневался в их вине. Так вот, я узнаю, не открылись ли новые обстоятельства в этом деле. Я выясню только это и больше светиться не буду. Хватит. Вчерашний вечер и так дался мне тяжело.

Виктор кивнул, одобрив тем самым мои планы. К Степанчикову я собиралась ехать часам к одиннадцати, после того, как разгребусь с утренними делами.

Утренние дела, однако, так и остались незавершенными, потому что у меня с утра засела Маринка, которой не терпелось узнать подробности вчерашнего инцидента.

– Я тебе еще когда говорила, Оля! – назидательно крутила она пальцем у меня перед носом. – Нечего было с самого начала с этой Обуховой связываться. Вот, теперь и расхлебываем ни за что ни про что! И денег нет!

Я поразилась, насколько Маринка легко меняет свое мнение – кажется, она сначала была за то, чтобы я дала статью, потом против, потом снова за и так без конца. Я в очередной раз убедилась в том, что с логикой у моей подруги изначально не сложилось, и постаралась поскорее свернуть этот абсолютно неконструктивный разговор. Быстренько собравшись, я поехала в РУБОП к Степанчикову. Времени было половина десятого.

К Степанчикову меня долго не пускали, проверяли документы, выслушивали мои объяснения насчет того, что я по очень важному делу, которым занимается Михаил Анатольевич. Потом, наконец, поверили, но попросили подождать.

Я села в коридоре на один из длинного ряда стульев, положила сумочку на колени и стала ждать, когда майор сумеет уделить мне время.

Прошло около двадцати минут. Потом дверь кабинета распахнулась, оттуда вывели закованного в наручники парня, а следом высунулось лицо самого Степанчикова. Сегодня оно было краснее, чем обычно, к тому же волосы майора были взъерошены. Видимо, он очень усердно проводил допрос.

– Проходите, – буркнул он мне. – Что там у вас еще случилось?

Я вошла и присела на очень жесткий и неудобный деревянный стул.

– Кофе хотите? – спросил Степанчиков, вытирая пот со лба.

– Нет, спасибо, – отказалась я, памятуя, какое пойло в ходу у сотрудников РУБОПа. – Я, собственно, пришла узнать, нет ли новостей по делу Обуховой.

– Пока нет, – коротко ответил Степанчиков. – Братву ту мы за наркоту посадим. Но в убийстве они не замешаны. Тут могу дать гарантию – незачем им было ее убивать, и вообще магазин ее подставлять. Ведь они на этом живут.

– Тогда что же?

– Если бы я знал, то давно бы уже принял меры, – Степанчиков начал потихоньку раздражаться.

– Значит, совсем ничего?

– Ну, случилось кое-что… Может, и не имеет отношения к делу, а может быть, наоборот, имеет, – Степанчиков нервно растер руками лицо.

– Что?

– Вчера ночью стекло разбили в магазине «Людмила». Вневедомственная сообщила.

– Ну, это уже совсем какое-то ребячество, – протянула я разочарованно.

– Так я и говорю! – вскочил с места майор. – Хрен ее знает, случайно это или нет.

– А все-таки, – вдруг вспомнила я. – Кто именно из налоговой полиции дал вам тогда информацию о наркотиках в «Людмиле»?

– Я вам этого не скажу, – твердо отрезал Степанчиков. – Мы со своей стороны проверили сотрудников магазина, вроде бы никто особо с этим делом не связан. С другой стороны, и мотивов не было. Все работой довольны, никто подставлять руководство не имел ни малейшего желания.

– А вы разговаривали с Кудриным, заместителем Обуховой?

– Как же, как же… Только вчера. А что?

– Вы не думаете, что он является первой кандидатурой на роль убийцы?

Степанчиков поморщился и задумался.

– Ну, допустим… Но улик-то никаких. У него на время убийства полное алиби.

– Сам мог и не убивать, а нанять кого-то, – возразила я.

– А перед этим нанять их же, чтобы они отмассировали его в подъезде? – недоверчиво продолжил мою мысль майор.

– А что вас смущает? Это вполне возможно.