Идеальных преступлений нет

– У нас с ним… – начала мямлить Маринка. – Мы еще… У нас еще ни разу не было…

– Ну и зря! – отрезала я. – Что ж ты мужику голову морочишь?.. Постой-ка, постой-ка! Как ты сказала? Где этот твой главврач задержался? В Думе? А какого черта он там делал?

– Откуда мне знать, что он там делал! – ответила Маринка. – Доклад какой-то читал.

– Доклад? Депутатам Думы? – искренне удивилась я. – О венерических заболеваниях?.. Ты ничего не перепутала? Слишком уж странная тема для обсуждения в Думе…

– Ничего странного в ней нет, Ольга Юрьевна, – ответил вместо Маринки входящий в кабинет Кряжимский. – Тем более что в повестке дня сегодняшнего заседания Думы стоит несколько необычный вопрос. Я уже почти пятьдесят лет занимаюсь журналистикой, но, признаться, с подобным сталкиваюсь впервые…

– А ну-ка подробнее! – потребовала я. – Это уже становится интересным.

– Еще бы не интересным! – воскликнул Сергей Иванович. – Знаете, какой любопытный вопрос был сегодня главным в повестке дня? Обсуждение проекта закона тарасовской областной Думы «О легализации проституции на территории Тарасовской области».

– Не смешно! – сказала я. – Могли бы придумать что-нибудь и поостроумнее…

– А я ничего и не придумывал, – не обиделся Сергей Иванович. – Строго документальный факт. Завтра все газеты об этом напишут…

– За исключением нашей! – мрачно сказала я. – Пока весь наш актив – двадцать квадратов рекламы… И те какие-то венерические!

– Ну, знаешь ли! – возмутилась Маринка. – Могла бы и за это спасибо сказать!

– Спасибо! – пожала я плечами. – Толку-то от моего спасибо!

Сергей Иванович молча наблюдал несколько минут, как мы вяло переругиваемся с Маринкой, и вдруг вскипел.

– Да ты что, Оля, не понимаешь? – повысил он голос, чего с ним практически никогда не случалось прежде. – Я не шучу! Дума действительно сегодня обсуждала законопроект о проституции. Мало того, она уже приняла закон в первом чтении!

Тут только до меня начало потихоньку доходить.

– Не кричите на меня, Сергей Иванович! – сказала я. – Вы, наверное, тоже не сразу своим ушам поверили… Так это что же, все эти нынешние массажные салоны теперь открыто будут называться публичными домами? И рекламировать своих девочек?

– Нет, – сказал Сергей Иванович. – Вопрос о рекламе уже всплывал сегодня в ходе обсуждения. Решили приравнять рекламу интимных услуг к рекламе винно-водочных изделий. Значит, открыто рекламировать все эти «веселые дома» не будет разрешено. А вот в специально отведенных местах – пожалуйста.

– А ведь это неплохая идея! – сказала я вдруг, чем вызвала замешательство моих собеседников. Маринка вспыхнула от негодования, а Сергей Иванович посмотрел на меня с удивлением.

– Ты, Оля, считаешь это неплохой идеей? – спросил он. – Не знаю, не знаю… Я, например, так не думаю. Как только закон будет принят, бордели начнут появляться, как грибы после дождя! Зарегистрируются как юридические лица, как малые предприятия и первые два года даже налоги платить не будут, пользуясь своими льготами. Уже сегодня шел разговор о льготном налогообложении массажных салонов и всяких там бюро эскорт-услуг…

– Да я не об этом, – перебила я его. – Я о нашей газете. Неплохая идея – сделать этот закон «гвоздем» следующего номера! Давайте покажем эти салоны во всей их красе и великолепии! Если правильно подать материал, внимание к нашей газете со стороны тарасовских женщин обеспечено. Впрочем, столь же популярным этот номер окажется и у мужчин. Пока закон не принят, весь город будет о нем говорить. Я имею в виду – о законе. Если его примут – жены тарасовских мужчин повозмущаются, а потом начнут потихоньку привыкать к походам своих мужей на сеансы массажа, как давно уже привыкли к их походам в рестораны, на футбол и рыбалку. Поэтому самое удачное для нас время – выпустить газету до второго чтения этого закона. Сергей Иванович, когда следующее заседание в Думе?

– Да, собственно, времени-то у нас уже нет на подготовку материалов, – сказал Кряжимский. – Заседание – через три дня, и на нем, мне кажется, закон обязательно будет принят. Непонятное рвение проявили большинство депутатов, продемонстрировав явное стремление к тому, чтобы закон был принят.

– Что ж тут непонятного! – усмехнулась я. – Мужчины – они и есть мужчины.

– М-м-м, да? – сказал Сергей Иванович. – Нет, Оля, мне показалось, что дело совсем не в этом… Многие депутаты активно старались разрушить любые преграды на пути этого закона… Какие-то очень влиятельные люди заинтересованы в том, чтобы закон был принят как можно скорее.

– И эти люди подкупили всю областную Думу, так, что ли? – спросила я. – Ну, это уже фантастика.

Но Сергей Иванович продолжал задумчиво разглядывать плакат над моей головой – нечто едва прикрытое, с ногами еще длиннее, чем у меня, хотя – скажу без ложной скромности – найти длиннее не просто.

– Если даже это и не фантастика, – сказала я, – это все равно ничего нам не дает. Мы не знаем абсолютно ничего об этих влиятельных людях, начиная с самого простого вопроса – существуют ли они вообще? Поэтому и разрабатывать эту идею не будем. Потому что я не знаю, как ее разрабатывать, не имея никакой информации.

– Хорошо, – сказал Кряжимский. – Что же ты предлагаешь?

– Несколько репортажей из наиболее популярных сейчас салонов, торгующих девочками, – ответила я. – С откровенными подробностями и не менее откровенными снимками. Время у нас еще есть. Надеюсь, на этот раз с номером не будет такой спешки, как обычно, когда до печати тиража остается всего несколько часов, а статьи не написаны. Три дня – это громадный срок.

Я посмотрела на Маринку. Она все еще дулась на мое ироническое замечание по поводу добытого ею рекламного объявления.

– Ну, ладно, ладно! – сказала я. – Спасибо тебе огромное! Честное слово – спасибо! На этот раз без всякой иронии. Ты первая раскопала отличную тему с этим главврачом, застрявшем в Думе. Что он там все-таки делал, а, Сергей Иванович?

– Странное сейчас время наступило, знаете ли! – воскликнул Сергей Иванович. – Большинство людей, встречающихся мне в жизни, думают только о своих личных интересах или интересах организации, которой они руководят… Все тарасовские медики были против закона, обсуждавшегося сегодня в Думе. Комитет по здравоохранению собрал много подписей тарасовских врачей под обращением к депутатам с призывом не принимать этот закон. А Петров, которого пригласили как специалиста по венерическим болезням, целиком и полностью «за»! Он пытался убедить депутатов, что введение закона будет способствовать снижению заболеваемости подобного рода в Тарасовской губернии.

– Выходит, он их убедил? – спросила я.

– Как ни странно, убеждать никого было не нужно, – ответил Сергей Иванович. – Меня поразило, что все депутаты пришли на заседание с уже заранее сформированным мнением. Ни у одного из выступавших я не заметил ни малейших колебаний по этому вопросу. Если уж «за» – так с пеной у рта! Если уж «против» – то как грудью на амбразуру. Выглядело это, надо сказать, довольно странно…

– Вы опять намекаете, что все были куплены, – сказала я. – Это могло бы быть для нас интересным, если бы мы располагали хоть какими-то доказательствами. Писать об этом, не имея доказательств, – самоубийство. На нас непременно подадут в суд и выиграют все процессы, а мы в результате пойдем по миру, разорившись на штрафах. Нет, над этим сейчас и думать не стоит. Займемся лучше массажными салонами. Мне срочно нужен Виктор. Не самой же мне идти в подобное заведение. Это выглядело бы странно и даже подозрительно, хотя, конечно, повод можно придумать для такого визита. Но Виктору это сделать будет гораздо проще.

Я повернулась к Маринке.

– Ты его можешь разыскать? – спросила я. – Мне он нужен сейчас же!

– Могу! – сказала с вызовом Маринка. – Но в массажный салон я его не пущу!

– Не начинай истерику! – предупредила я ее. – Я, мне кажется, больше доверяю твоему Виктору, чем ты! Может быть, это потому, что я его знаю лучше, чем ты?

Маринка вскочила со стула и устремилась к двери из кабинета. Она была олицетворенное негодование!

– Я его найду! – заявила она, уже открыв дверь. – Но это… Это… Я просто не знаю!

И она выбежала из кабинета.

– А что, собственно, случилось? – невинно спросил Сергей Иванович. – Почему она обиделась?

– Это труднее объяснить, чем понять, – ответила я. – Во-первых, она любит нашего Витеньку. И он ее, кажется, тоже. Во-вторых, Марина несколько старомодна во взглядах на отношения мужчины и женщины. Она представляет, что может происходить в массажном салоне, чувствует отвращение и тут же думает о Викторе – о том, что он увидит все своими глазами… Наконец, есть и еще причины, объясняющие ее реакцию. Но не стоит о них говорить…

– Ну что вы, что вы! – Кряжимский даже рукой на меня махнул. – Я не из любопытства спросил. Просто не понял, почему она разволновалась…

– Сергей Иванович, прекратите над ней смеяться! – сказала я, рассердившись. – Ее пытались изнасиловать и заставить работать в таком же салоне! У нее с тех пор появились некоторые проблемы. Но не нам с вами их обсуждать! И смеяться над Маринкой я вам не позволю!

Кряжимский окончательно смутился.

– Я и не думал смеяться! – воскликнул он, заметно волнуясь. – Если вам так показалось… Я приношу свои извинения, хотя и не знаю, право, в чем я, собственно….

«Не чувствовал бы себя виноватым – не оправдывался бы! – подумала я. – Старая привычка высокомерно относиться ко всем и ко всему, что вокруг него!»

– Забудем! – сказала я. – Вы, Сергей Иванович, сами не хотите посетить одно из интересующих нас заведений?

Он усмехнулся.