Ищи ветра в поле

Я посмотрела на хозяйку мини-маркета. Ее лицо вытянулось, и даже под толстым слоем макияжа было заметно, что она побледнела.

«Чувствует ли она свою вину или нет?» – пронеслось у меня в голове. До этого момента мне казалось, что Обухова была искренна со мной.

– Что случилось? – разлепила она губы, когда мы в сопровождении капитана Морозова прошли в торговый зал.

А там вовсю царило то, что на языке рубоповцев и криминальных элементов именуется коротким словом «шмон». Молоденькие продавщицы в форменной одежде испуганно жались в углу. Лица их выражали крайнюю озабоченность. Они о чем-то напряженно перешептывались, периодически бросая косые взгляды на оперативников.

Те же, в свою очередь, невозмутимо шарили по полкам, методично вскрывая коробку за коробкой. Увидев Обухову, девчонки как-то облегченно выдохнули.

– Слава богу! – пронесся шепот с их стороны.

– Что это за безобразие! – тем временем гневно вопросила Людмила Николаевна. – Вы в своем уме? Прекратите немедленно!

В ответ на это из толпы оперативников выделился невысокий коренастый краснолицый мужчина лет сорока. Он подошел к нам и картавым голосом произнес:

– Гражданка Обухова! Попрошу соблюдать тишину и порядок. Работает оперативная группа, мы получили сообщение, что на территории вашего мини-маркета хранится крупная партия наркотических веществ.

– Что-о-о?!

– А вы, собственно, кто? – поинтересовалась я у картавого.

– Майор Степанчиков, – важно представился он, насупив белесые брови, постаравшись придать своему и без того суровому лицу еще более мужественное выражение.

Я удивилась, как это Обухова не хлопнулась при упоминании о наркотиках в обморок. Ее лицо выражало крайнюю степень недоумения. Затем на нем промелькнул испуг. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и уверенно заявила, пожав плечами:

– Что ж, ищите… Только предупреждаю, что вы напрасно потратите время.

Затем она, преисполненная чувства собственного достоинства, хотела было пройти в свой кабинет, но ее и туда не пустили. Тогда она, окончательно оскорбленная, прошла в угол торгового зала и демонстративно села на ящик с консервами. Она заложила ногу на ногу и, закурив сигарету, нервно стряхнула пепел прямо на пол.

– Идиотизм какой-то, – пробормотала она.

Я подошла и устроилась рядом с ней. Обухова чуть подвинулась. Оперативники тем временем продолжали свою работу. Покончив с осмотром торгового зала, они решили переместиться в кабинет директора. Обухова уже выкурила сигарету и нервно двинулась вслед за ними.

– Что вы делаете? – резко спросила она. – Это мой личный кабинет!

– Мы должны осмотреть все помещение, – категоричным тоном заявил Степанчиков и, шурша полами своего коричневого кашемирового пальто, энергично промаршировал по коридору. – Так что попрошу открыть кабинет.

Обухова хотела было возмутиться, но то ли суровый вид Степанчикова подействовал на нее, то ли ей захотелось побыстрее отвязаться от рубоповцев, но она беспрекословно достала из сумочки ключ и открыла дверь кабинета.

Степанчиков в сопровождении двух оперативников вошел в кабинет. Это было маленькое помещение площадью с небольшую комнату в какой-нибудь квартире-хрущевке. Майор обвел глазами шкаф и стол. Шумно выдохнув воздух, словно решаясь на что-то важное, он мрачно кивнул оперативникам:

– Приступайте.

Оперативники с отсутствующими лицами принялись методично обшаривать ящики стола и полки шкафа, бесцеремонно сбрасывая на пол все то, что, по их мнению, им мешало в проведении осмотра.

Наконец один из них подал голос:

– Михаил Анатольевич, здесь какой-то пакет…

Он засунул руку в дальний угол шкафа.

– Где? – сразу же насторожился Степанчиков, и брови его грозно сдвинулись.

– Вот, – оперативник протянул ему маленький целлофановый пакет, в котором просвечивал какой-то белый порошок.

Степанчиков взял пакет, повертел его в руках, еще раз выдохнул, бросил в сторону Обуховой укоряющий взгляд своих карих глаз, потом взял ножницы и аккуратно разрезал пакет.

Понюхав его содержимое, он поморщился и протянул:

– М-да-а…

Подняв глаза на Обухову, он коротко спросил:

– Ну?

– Что ну-то? – тут же нервно отреагировала владелица мини-маркета. – Что ну-то?

– А говорили, что мы зря потратим время, – ехидным тоном напомнил злопамятный Степанчиков.

– И что? – не унималась Обухова.

– Ничего… Протокол будем составлять… Морозов! – каркнул он. – У тебя бланки с собой?

– Да, Михаил Анатольевич.

– Приступай!

И Степанчиков, пропустив Морозова к столу, смахнул с него воображаемую пыль и, скрестив руки на груди, отошел к стене.

– Что в пакете-то? – равнодушно спросил Морозов.

– Похоже, что героин, – мрачно констатировал Степанчиков.

– Что-что? – заголосила Обухова, переходя на сверхзвуковую частоту.

– Героин, героин… По крайней мере, по запаху… – Степанчиков еще раз стрельнул в Обухову своими глазами.

Взгляд его явно нельзя было отнести к разряду дружелюбных.

Обухова ошарашенно посмотрела на него, потом на Морозова. Затем взгляд ее перенесся на мою скромную персону и стал совершенно растерянным.

– Ольга, – пролепетала она, хватая меня за рукав. – Это невозможно, это провокация! Меня подставили…

Степанчиков еще раз вздохнул и обратился уже ко мне:

– Вот пресса у нас здесь, независимая… как я понял, – сохраняя ехидный тон, заметил он. – Так что все объективно… Кто вас подставил-то? – уже более грубо спросил он у Обуховой.

Та застыла с раскрытым ртом и лишь ошалело смотрела на всех.