Репортаж без места событий

– Это недорого, – подумав, сказала Маринка. – Мне вот один кавалер говорил, что подарит колечко стоимостью около тысячи.

– Какой кавалер?

– Да так, один, – задумчиво произнесла Маринка.

– Опять любовь? – с издевкой спросила я, намекая на любвеобильность Маринки.

Маринка, впрочем, как и я, относится к клану одиноких женщин, как говорится – старая дева. Я не испытывала по этому поводу никаких комплексов, Маринка же просто мучилась от одиночества и была в перманентном поиске подходящей кандидатуры для брака. Подруга отличалась еще и тем, что периодически впадала в романтическое состояние, ежели появлялся на примете подходящий объект.

– Кто он? – переспросила я.

– Порядочный, состоятельный мужчина, – обтекаемо описала мне она своего кавалера.

– Возвратимся к теме дня, – предложила я Маринке, боясь, что сейчас она примется рассказывать очередную романтическую историю с ней, любимой, в главной роли. – Кубок хоть и не такой дорогой и ценности исторической особой не имеет, хотя сделан он в восемнадцатом веке, но кому-то очень понадобился, как и колье из столичного музея.

– Это как-то связано с попыткой кражи колье с выставки столичного музея, о чем мы писали в прошлом номере «Свидетеля»?

– Да, – я утвердительно кивнула. – И мне предстоит раскрутить это дельце.

– Ольга, обед скоро, – напомнила Маринка. – Может быть, и обмозгуем все вместе с остальными сотрудниками за чайным столиком.

Маринка собрала все пустые чашки из-под кофе и чая на поднос и вышла из моего кабинета. Пока сотрудники соберутся на запоздавшее утреннее совещание, у меня оставалось несколько минут, за которые я навела порядок на своем рабочем столе, освободив его от большого количества ненужных бумаг – беспощадно выбросив их в мусорку.

Глава 2

Маринка догадалась не только сварить свежий кофе, но и разложить по вазочкам песочное печенье и шоколад. Все члены нашей редакции собрались за чайным столиком у меня в кабинете. Кряжимский уже рассматривал фотографию, которую дал мне Владимир Вениаминович, Виктор сидел молча, а Ромка положил перед собой молодежный журнал и пролистывал его.

– Ольга Юрьевна, я могу сказать с уверенностью, что попытка кражи колье из коллекции музея и ограбление загородного дома Климачева – дело рук одного человека, – сделал вывод Кряжимский, как только я подробно рассказала ему о своей беседе с Владимиром Вениаминовичем.

– В этом и я уже не сомневаюсь, так как интерес у грабителей вызывают произведения одного мастера, да и их непрофессионализм налицо, – добавила я.

– Оль, а, по-моему, украсть вещицу из загородного дома Климачева не так уж и сложно, – заметила Маринка. – Он практически не охранялся, если не считать сигнализации.

– То, что в доме есть сигнализация, грабители могли предполагать, но если бы в доме еще находился охранник, о котором они, по-видимому, не знали, то это осложнило бы дело, – решила я.

– Вы знаете, Ольга Юрьевна, – вступил в разговор Кряжимский, – мне кажется, что Владимир Вениаминович не очень хорошо организовал охрану своего загородного дома, тем более что там содержатся предметы из драгоценных металлов.

– Хотя некоторые экспонаты заслуживают достойного места в музеях, как объяснил мне сам Владимир Вениаминович, но стоимость их не является баснословной, – пояснила я. – В доме, конечно же, были сейфы, но в эту ночь преступникам повезло, так как интересующая их вещица находилась практически на виду.

– Ольга Юрьевна, а почему вы всегда употребляете множественное число при упоминании о преступниках? – поинтересовался Сергей Иванович. – Ведь ничего, указывающего на то, что это дело рук группы людей, я не заметил. Даже сотрудники правоохранительных органов при осмотре витрины и сигнализации музея нашли отпечатки пальцев только одного человека.

– Не знаю, – немного растерялась я. – Может быть, интуиция.

– На одну интуицию полагаться нельзя, поэтому рассматривать следует все варианты, – укорил меня Сергей Иванович.

– Сергей Иванович, если удастся поймать хотя бы одного, то другого он выложит со всеми потрохами, поэтому мне лично неважно количество бандитов, будь их хоть вообще двадцать, – вставила свою реплику Маринка, после чего обсуждение предполагаемого количества участников ограбления закончилось.

– В результате получается, что некто пытается завладеть произведениями Куницина не совсем законным путем, совершая несколько попыток краж, одна из которых увенчалась успехом, с целью… – Сергей Иванович замялся, так как не нашел, что сказать дальше.

– Продажи! – закончила за него Маринка.

– Кому? – удивился Сергей Иванович.

– Знакомому коллекционеру! – не задумываясь, ответила Маринка.

– А разве согласится коллекционер взять себе, например, тот же кубок, который разыскивает милиция? – заметил Кряжимский.

– Но его никто не ищет, ведь Владимир Вениаминович не обращался в милицию! – Маринка нашла ответ и на этот вопрос.

– Следовательно, грабители знали о том, что Климачев не станет обращаться к сотрудникам правоохранительных органов, – догадался Сергей Иванович.

– Но если бы им удалось украсть колье, то владелец колье обязательно бы заявил о пропаже в милицию, – предположил Ромка, отодвигая в сторону журнал. – Об этом они не могли не знать.

– Предположим, что они и не хотели красть колье, а просто припугнули владельцев московской коллекции, чтобы они увезли выставленные материалы обратно в Москву, – размышлял вслух Кряжимский, – для того, чтобы, например… – Он опять не нашелся, что сказать, и запнулся.

Но, к сожалению, Маринка не смогла в этот раз так ловко окончить его фразу, поэтому в кабинете воцарилось молчание, и только Виктор громко крякнул, издав не совсем приличный звук.

– Нет, дело не в этом, – неожиданно резко продолжил Кряжимский. – Для того чтобы припугнуть работников музея, можно было бы, например, просто разбить стекло и влезть внутрь или же разбить одну из витрин. Но в таких случаях не отключают сигнализацию, а наоборот, стараются обратить на себя внимание. А если уж грабители и решили обезопасить себя, то второй рубеж сигнализации тоже был бы отключен. Непрофессионализм налицо!

– А также то, что они на самом деле пытались вытащить из выставочного зала колье! – напомнила Маринка.

– К сожалению, Сергей Иванович, нет достаточных оснований принять вашу версию, – сделала я вывод.

– Вы что, действительно думаете, что вам удастся, сидя за чашечкой кофе, распутать это дельце?! – заметил Ромка, улыбаясь.

– Хорошо, тогда пойдем другим путем, – предложил Кряжимский. – По моему мнению, заинтересоваться работами Куницина мог бы какой-нибудь коллекционер подобных вещичек, который решил собрать все работы этого мастера у себя. Но хранить в своем сейфе кубок он может абсолютно безнаказанно, а вот колье ему пришлось бы прятать, так как его разыскивала бы милиция. Значит, он считает, что сможет хорошо спрятать колье или же вообще переправить его за границу, где без особого риска оно может быть использовано в качестве экспоната частной коллекции.

– А как вам упоминание о том, что колье когда-то было в паре с серьгами, которые в настоящий момент уже находятся за границей? – вдруг вспомнила я.

– Это только доказывает мое предположение, что в какой-нибудь Франции уже знакомы с творчеством Куницина и знают его истинную цену, – объяснил Кряжимский.

– А мне кажется, что версия о том, что колье попытался приобрести хозяин серег, более удачна, – заметила Маринка.

– Выйти на этого человека мы не сможем, так как работники столичного музея несколько лет пытались проследить за судьбой этих украшений, но все тщетно. До настоящего момента их обладатель остается не известен никому, – сообщила я.

– Тогда начнем с тех коллекционеров, которые находятся поближе, например, с Прядилина.

– Кто это? – удивилась я.

– Он, по-моему, занимается коллекционированием женских украшений из драгоценных металлов, – пояснил Сергей Иванович. – Я с ним познакомился около пяти лет назад, когда готовил материал о найденном у одного пенсионера после его смерти перстне баснословной стоимости. Тогда Прядилин был моим консультантом и очень помог мне. Его коллекцию я сам не видел, но много слышал о ней, так как он периодически выставляет ее.

– Вы подозреваете, что этому Прядилину могут понадобиться работы Куницина? – догадалась я.

– Все может быть, хотя он показался мне вполне интеллигентным и порядочным человеком, – заметил Сергей Иванович. – Но я знаю, что любой коллекционер способен дойти до безумия, чтобы обогатить свою коллекцию, и даже совершить убийство, я не говорю уже об ограблении.

– Тогда, значит, мне следует встретиться с Прядилиным, – задумчиво сказала я, делая записи в своем ежедневнике. – Как, кстати, его зовут?

– Мне надо заглянуть в свои старые бумаги, и тогда я отвечу на ваш вопрос, – сказал Кряжимский и вышел из кабинета.